Виктория Борисова - Ожидайте перемен к лучшему

– Дра-асте! – нестройно прозвучало в ответ.

Дети – всем на вид было года по четыре – внимательно рассматривали гостей. Кира почувствовала себя немного неловко. Когда-то она видела в новостях душераздирающие сюжеты о воспитанниках детских домов и знала о том, что круглых сирот среди них почти нет. У большинства родители живы и здоровы, но слишком уж заняты собственными делами – сидят в тюрьме, беспробудно пьют, бродяжничают… Или просто бросают своих чадушек на милость доброго государства. А с такой наследственностью чего можно ожидать? Только пополнения армии преступников и прочих асоциальных элементов!

Но сейчас ей даже стало стыдно за свои мысли. Дети как дети, разве что немного худые и бледные, некоторые зачем-то острижены наголо и одеты как-то несуразно… Но разве они виноваты?

– А сейчас всем будут подарки! – объявила Катя, водружая коробку на шаткий низенький столик.

Дети бросились к игрушкам, расталкивая друг друга.

– Тише, тише, всем хватит! Всем хватит! – пыталась их урезонить воспитательница, но где там! Вот уже голубоглазая девчушка со смешными короткими косичками прижимает к груди куклу, рыжий мальчуган тащит плюшевого мишку, две девочки не могут поделить пестрого клоуна…

Только один мальчик по-прежнему тихо сидел в стороне и, кажется, не замечал происходящего. Кире даже жалко его стало. Несправедливо ведь, если ему одному ничего не достанется… Она вынула из коробки симпатичную собачку с высунутым розовым язычком и подошла к малышу.

– Вот, возьми, это тебе!

Ребенок продолжал сидеть в той же позе, словно не замечая ее. Кира присела перед ним на корточки, заглянула в лицо – да так и ахнула. Мальчик выглядел словно маленький ангел, какой-то нелепой случайностью брошенный в убогую приютскую обстановку. Даже байковая застиранная пижама казалась одеянием юного инфанта с картины средневекового художника. Бледное личико с тонкими аристократическими чертами светилось особенной, одухотворенной красотой… Пугали только глаза – отрешенные, совершенно взрослые, словно мальчик уже все на свете видел, все знает и не ждет ничего хорошего от этого мира, в котором почему-то оказался.

– Держи! Смотри, какая красивая! Ав-ав!

В огромных прозрачно-голубых глазах малыша промелькнуло выражение интереса, словно сейчас он только что заметил какую-то незнакомую тетю. Маленькая рука нерешительно потянулась к игрушке… Кира на секунду встретилась с ним взглядом – и тут же невольно отпрянула. Ее словно холодом обдало. В глазах ребенка было такое неизбывное безнадежное одиночество и пустота, что у нее даже голова закружилась. На миг она ощутила странное чувство – не то полета, не то падения в бездну, бесконечно растянутое во времени…

Кира уезжала тихая, задумчивая, находясь под впечатлением от увиденного. Нина Петровна вышла проводить их с Катей к машине.

– Спасибо вам большое, дай Бог здоровья! Приезжайте еще, да почаще! Прямо и не знаю, что бы без вас делали… Больше-то к нам почти никто и не приезжает! У Саши Стрельникова мать непутевая когда-никогда выберется, так он весь год ее ждет, да у Лены Калининой бабушка старенькая.

Кира слушала ее болтовню вполуха и думала о своем. Перед глазами стояло детское личико… Наконец уже перед тем, как сесть в машину, она решилась спросить:

– У вас тут мальчик есть, беленький такой, тихий, все молчит… Красивый очень. У него тоже кто-нибудь есть?

Нина Петровна поджала губы.

– Ванечка? Нет, он-то как раз сирота… Его мамашка малолетняя что учудила! С балкона прыгнула, да еще с дитем на руках. Ну, сама-то разбилась, конечно, а мальчик в пододеяльник угодил. Соседка снизу белье сушить повесила, он туда и упал. Хорошенький мальчишечка. Жалко его…

– Почему? Он чем-то болен? – удивилась Кира.

– Да как сказать… на голову он больной! Сами видите – говорить не умеет, с другими детьми не играет никогда, сидит как пень целыми днями. Скоро комиссия будет, и прямая ему дорога в интернат… Для таких, как он. В дурку, короче.

Кира так и ахнула. Детский дом, конечно, не курорт, но психиатрический интернат наверняка еще более неприятное место!

А Нина Петровна помолчала и с горечью добавила:

– Вот такие у нас детки. Ну, счастливо добраться, не забывайте нас!

Снова заскрипели железные ворота. Катя помахала рукой на прощание, и машина выехала на шоссе. Всю дорогу до Москвы Кира сосредоточенно молчала. Катя скоро задремала, и Кира даже рада была возможности побыть наедине со своими мыслями.

Прожив на свете сорок с лишним лет, она никогда не задумывалась о том, что где-то совсем рядом есть дети, которые живут вот так – в нищенской приютской обстановке, без родительской любви, под присмотром замотанных, равнодушных или даже грубоватых нянек и воспитательниц, не нужные никому на свете… Сейчас это казалось ужасно несправедливым, неправильным !

Домой она вернулась поздно. Динка исполнила ритуальный танец вокруг нее, всем своим существом от носа до хвоста выражая радость оттого, что хозяйка наконец-то вернулась домой – живая и невредимая.

Игорь курил на кухне, прихлебывая черный кофе из любимой чашки с видами Парижа. Кира вспомнила, что ее они привезли из той поездки, когда были так счастливы и беззаботны вдвоем… Наверное, в первый раз за всю жизнь – и, скорее всего, в последний.

– Как съездила? – спросил он. – Как там твоя Катерина?

– Нормально… – рассеянно ответила Кира. Она вдруг почувствовала себя виноватой. В самом деле, бросила мужика одного на целый день, даже обед не приготовила. – Ты голодный? – спросила она. – Сейчас, погоди, что-нибудь состряпаю по-быстрому!

– Да ладно, не суетись, – остановил ее муж, – мы с собакой прекрасно обошлись. Думаешь, я безрукий, что ли?

Он посмотрел ей в лицо долгим, пристальным взглядом и вдруг спросил:

– Кира, что с тобой? Ты какая-то… Не такая!

– Нет, ничего, – она принужденно улыбнулась, – просто устала сегодня.

С того дня Кира зачастила в детский дом. Теперь она сама тормошила Катю, уговаривая ее съездить снова… Деньги она тратила щедрой рукой, закупая все необходимое для детей, так что хозяйственная Нина Петровна просто нарадоваться не могла:

– Вот раздышались мы наконец-то! Верно говорят, что свет не без добрых людей…

Кира смущалась и старалась перевести разговор на другую тему. Она-то знала, что не заслуживает похвал за свое доброе сердце, и сюда, в детский дом на отшибе, ее влечет не только желание помочь брошенным крошкам, но и нечто совсем другое.

Здесь – Ванечка, ее маленький обреченный ангел. Она уже знала, что его диагноз называется «аутизм» и звучит он как приговор. Кира перечитала кучу сайтов в Интернете, посвященных этому странному и загадочному недугу, много раз пересмотрела «Человека дождя» с Томом Крузом и Дастином Хофманом, и эта информация не вселяла оптимизма.