Лев Рыжков - Кровь

Федора так и подмывало спросить: что же находится внутри. Однако хватило ума промолчать. Конечно же, босс это оценил. Федор, чутье которого в этот момент обострилось до крайности, заметил, как босс прикрыл глаза. Несомненно, с одобрением.

Не стоило, пожалуй, интересоваться - зачем это понадобилось? Вся эта таинственность… Надо, и все тут.

- Спрячь его куда-нибудь подальше, - дополнил Михал Юрьевич инструктаж. - Чтобы Матюхин не сразу это обнаружил. Или не обнаружил вовсе.

Федор кивнул.

- А вообще, Федор, ты - хороший работник, - вдруг сообщил Михал Юрьевич. - Хорошо, что ты языком не чешешь. Как некоторые…

Что-то эти слова да значили… Что-то важное для Федора.

- И вообще, кабинет его тебе нравится? - вдруг спросил Михал Юрьевич.

- Ну… Бардак разобрать, и хорошо станет.

- Бардак разобрать, - повторил Михал Юрьевич. - Бардака у нас, Федя, много. Больше, чем требуется в нашей, отдельно взятой, фирме. Так что фронт работ - большой. Но с твоей помощью мы, думаю, одолеем хаос.

А вот это был уже достаточно очевидный намек. Конечно же, даже младенец понял бы, о чем говорит начальник. Бешено колотилось сердце. Надпочечники выстреливали какими-то провоцирующими эйфорию гормонами. Федор уже был счастлив. Видит Бог, он шел к этому долго. Слишком долго, чтобы теперь отвергать представившуюся возможность.

Вспомнилось, как годом раньше жена называла его «лузером». Говорила, что в тридцать семь лет достижений у него явно маловато. И это еще - мягко сказано. Действительно, в предыдущей фирме его, можно сказать, обходили чинами. Да и в нынешней, следовало признать, тоже… И, наконец, пренебрежительная гримаса Фортуны сменялась улыбкой.

Конечно, отказываться не стоило…

Был вечер. Не поздний. Девять с небольшим. В офисе почти не осталось служащих. Не считая, разве, девчонок из бухгалтерии.

Что будет, если они увидят, как Федор заходит в кабинет Матюхина? Ничего хорошего. Федор не следил за личной жизнью замдиректора. Но совершенно ясно, что в полностью женской бухгалтерии одна-две любовницы у него точно есть. Весть разнесется. Матюхин все узнает.

Федор прошел в общий кабинет, в этот час уже пустой. Сел за компьютер. Пакет с компроматом лежал рядом. На миг возникло искушение открыть его. Посмотреть - что же там внутри? Наркота или деньги? Против денег Федор бы не возражал. А что? Взять одну-две бумажки… Не обеднеет Матюхин. И не проверишь…

Хотя и это могло оказаться частью «экзамена». Возможно, что где-то здесь установлена камера слежения. Не следовало исключать, что прямо сейчас босс поглядывает в монитор: как-то там Федор?

Время тянулось невыносимо медленно. За стенкой, из бухгалтерии, все еще доносился шум. Развеселые голоса, смех. Чей-то день рождения там праздновали. Нашли время…

Федор понял, что, если он не поторопится, то будет решаться до утра. Проскочила абсурдная мысль: вдруг это розыгрыш? В конверте действительно наличные. Но это премия. А Михал Юрьевич вместе с замом будут потом изучать запись нерешительной агонии Федора. Смеяться будут.

Решено: сейчас или никогда.

Федор взял конверт и решительно направился к цели. Звон бокалов и пьяноватый хохот он решил игнорировать. Хотя легко сказать… Бухгалтерия располагалась дальше по коридору, за поворотом. Появиться оттуда мог кто угодно. И когда угодно.

У двери матюхинского кабинета было пусто. Где там ключ? Черт, его же надо еще достать из пакетика…

Федор, мгновенно вспотев, определил конверт под мышку. Достал пакетик. Пальцы не слушались. Горловина пакета, которая должна была открываться легко, непонятно из-за чего слиплась. Пальцы не могли ухватить края.

И это Федору тоже было знакомо. Когда тебе начинает хоть чуточку фартить, включается закон подлости. Мелкие неприятности следуют чередой. В привычных обстоятельствах их не замечаешь. А может их просто нет.

Ключ, наконец, удалось вытащить. Но теперь он застрял. Намертво. В щели замка.

- Блядь, - шепотом выругался Федор. - Поворачивайся, сука! Давай!

Это могла быть и подляна. И жестокий розыгрыш … От бухгалтерии приближались шаги.

- Ну! - взвыл Федор.

Ключ, наконец, провернулся. Не прошло и секунды, как Федор оказался внутри. Он прислонился к двери, вытер со лба испарину.

Нетвердые шаги процокали в курилку.

Кто бы мог подумать, что элементарное задание окажется чревато такими сложностями?

Когда дыхание успокоилось, а пульс выровнялся, Федор зажег свет. И тут же спохватился.

Дверь! Он не запер ее. Баран!

Язычок замка грохнул, как тревожный набат. Наверняка звук разнесся по всему офису.

Федор приблизился к столу Матюхина.

Дальнейшее произошло быстро. Федор включил свет. Пакет с компроматом он ткнул в самый нижний ящик, доверху заваленный канцелярским хламом.

Отлично. Федор уже направлялся к двери, когда услышал очередные цокающие шаги. Цок-цок. Вдруг остановка.

- Ой! У Матюши свет горит, - раздался нетрезвый женский голос. - Матюшенька! Ты здесь? Ау-у!

Федор даже не думал, что от страха выделяется так много пота. Что тот может промочить костюм…

В эти секунды Федор испытал, наверное, ужас. И в дверь ломился не монстр. Всего лишь тупоумная, пьяненькая бухгалтерша. Но кто бы знал…

- Матюша! - зазывала женщина. - Выходи же! Ну! Не прячься!

Он дергала за ручку. А Федор думал, что как же он все-таки своевременно заперся изнутри.

- Галя! Что ты кабинет начальства штурмуешь? - раздался еще один голос, принадлежавший женщине постарше.

- Там свет горит…

- А ты, бабочка у нас ночная… На свет летишь, да?

- Ну, Вероника Михална… Все шутите… Думаю, может случилось что…

- Меньше думай… Пошли.

Шаги удалились.

Однако еще долго Федор стоял, не в силах пошевелиться. Он смотрел на фотографии у монитора. Одна изображала женщину средних лет. Улыбающуюся, стоящую в обнимку с молоденькой девочкой. Вторая - ту же девчонку. Одну, крупным планом. Лицо у девчонки было милое, пухлощекое. Она улыбалась.

Два года спустя она назвалась Алисой.

…Утром Михал Юрьевич не вспоминал поручение, которое дал Федору. Рабочий день проходил как обычно. Без особых происшествий.

Что-то началось лишь следующим вечером. Михал Юрьевич вызвал зама. О чем шла речь было не известно. Разговаривали на повышенных тонах. Затем босс повел Матюхина в его кабинет. Уже на глазах всего офиса. Там они заперлись изнутри. Слышно было не все, лишь отдельные фразы. И шум выдвигаемых ящиков.

Матюхин вышел из кабинета бледнее смерти.

После этого в фирме его видели ровно один раз. Когда он приходил за расчетом. О причинах увольнения бывший зам молчал.