Пётр Михеев - Правосудие в Руках

Но Бэри было не до шуток:

- Уран, я, кажется, сказал тебе, не вороши былое. Слишком поздно менять прошлое. Лизабет моя. И я даю тебе шанс освободиться не ради тебя, а ради нашей былой дружбы. Тебе придётся начать новую жизнь.

- Но ведь по пути не будет ни одной автозаправки… - Уран невольно держался за вновь появившиеся ниточки былой жизни.

- У нас в багажнике полно канистр с бензином, - отрезал Бэри.

Больше не произнесли ни слова. Тишина давила на всех, а чувство паники у Урана никак не проходило. Чувства и эмоции перемешались. Лизабет, сын, Йонас, отец, Бэри, Лор… За что ему выпала такая участь, такая жизнь? Хорошо, хоть мать не дожила до того дня, когда сына посадили в тюрьму. Это, наверное, единственное, что может быть хуже смерти – дожить до дня, когда твоего ребёнка признают виновным.

А машина ехала вперёд. День клонился к вечеру, Бэри включил фары. Лора знобило, он весь побледнел. Скорее всего, прихватил какую-то болезнь. Уран сидел, весь погруженный в себя, и ни на что не обращал внимания.

Тот роковой день. В последний раз он видел свою единственную, её улыбку и мирно спящее лицо. Именно тогда он узнал о её беременности. И именно тогда отец позвонил ему и сказал, что удалось найти важные детали убийства маленькой девочки, которые связаны с ним, с Ураном… Тогда и началась вся эта чертовщина.

После всего, когда суд уже принял решение, брат в последний раз подошёл, посмотрел в глаза и сказал всего несколько слов: «Ты не сын моего отца. Ты не имеешь права носить фамилию Алайв. Ты предатель, у которого больше нет семьи». Лизабет же ни разу не посетила Урана. Но её можно было понять. Не нужно было даже проводить расследования, любой сразу мог сказать, что Уран виновен. На месте преступления было много улик. И хоть бы одна указала на то, что он никого не убивал.

Он не сразу услышал, как впереди сидящие о чём-то тихо говорили.

- Мы уже далеко от города? – больным голосом спросил Лор.

- Довольно далеко, а что? – вопросом на вопрос ответил Бэри.

- Я себя странно чувствую! – рявкнул Лор. – Всё после того, как меня ударило током из-за этого ублюдка. Не знаю, что-то со мной не то, перед глазами всякие лица мелькают, ужас просто… К чёрту все эти игры. Здесь всё и закончим.

По телу Урана прошлись мурашки. Паника увеличилась. Он вцепился в сидение.

- Да, мне тоже как-то перехотелось ехать в этот город, - согласился Бэри. - Необязательно переносить весь спектакль туда. Самое главное всё равно уже сделано. Только… Кто будет?

- Ты, - решил Лор, - я слишком неважно себя чувствую. Промахнусь.

Бэри остановил машину. Уран с ужасом смотрел на них. По радио играла какая-то меланхоличная песня.

- Это последнее, что я сделаю для тебя, Лор, - с серьёзным видом произнёс Бэри. - Слишком часто приходилось тебя выручать.

- Да ладно. Ты и тогда действовал только из личных соображении. Ты же сам сказал, не будем ворошить прошлое, - заметил Лор.

- Что происходит? – взволнованно перебил Уран.

Полицейские молчали. Наконец Бэри сказал:

- Алайв, выходи из машины.

- Зачем?

- Выходи!

Спорить смысла не было. Жизнь Урана была в их руках, даже если они собирались её оборвать. Уран должен был подчиниться. Другого выхода не было.

Он вышел из машины. Снаружи было ещё светло. По лицу пробежался осенний ветерок. Прохладно. Не то время года, когда можно было бы гулять в одной рубашке.

Они остановились где-то посреди пустынной магистрали. Вокруг одно лишь поле без единой постройки. Такая местность. Большую часть этой области занимал Торлинский лес. Вокруг него от силы всего пять-шесть городов, самые большие из которых Сорид и Ки, Не считая покинутого Торлина.

Уран вдохнул полную грудь воздуха. Можно сказать, это были первые его шаги в большом мире за восемь лет. Хотел бы он насладиться этими ощущениями ещё, но время не стояло на месте. Чуть ли не одновременно обе передние дверцы машины открылись. Лор, сидевший по одну сторону с Ураном, даже не смог встать. Он лишь поставил ноги на землю и дрожащими руками пытался закурить сигарету. Он намеренно пытался игнорировать Урана, но, нет-нет, и украдкой взгляд падал на него. Бэри, вставший с другой стороны, сначала поглядел куда-то вдаль, а затем обошёл машину и подошёл к Урану. Глаза уставились в землю. Медленно и устало он кивнул в сторону.

- Иди вперёд, - глухо приказал он. Вперёд - означало уйти с дороги, вглубь поля.

И в этот момент Урану всё стало безразлично. Какая разница? Какая разница, сидеть до конца своих дней в тюрьме или умереть сейчас? Так даже легче. Хотя бы мучиться не придётся. Он и в тюрьме полностью отдался смерти. Стыдно, что одна встреча с бывшим другом, напоминание о прошлом и несколько часов псевдо-свободы вернули не только жизнь, но и страх смерти. Уран Алайв уже давно понял, что ему нет ради чего жить. А если нет причин жить, есть только причины умереть.

Он двинулся, куда ему указали, отдаляясь от автомобиля, пока Бэри не крикнул остановиться. Уран услышал, как раздался щелчок. Заряжали пистолет. Он зажмурился и крепко сжал в кулак смявшуюся фотографию. Голова была пуста, не считая воспоминаний о ней. Это само по себе было больно. Но скоро боль наконец-то утихнет и наступит долгожданный покой.

Бэри Хайдинг медлил. Рука поддавалась нехотя, будто мгновенно стала чужой. Пистолет казался тяжёлым, и дуло всё время глядело куда-то мимо жертвы, хотя на самом деле трудно было представить прицел точнее, чем сейчас.

- Да что ты тормозишь, Бэри? – нетерпеливо крикнул Лор. Все были в огромном напряжении. Лор даже не обратил внимания на то, что большее половины сигареты уже превратилось в пепел, хотя дым он втянул лишь один раз.

- Не могу… - промямлил Бэри. – Я не могу убить его!

Уран мысленно проклял Бэри. Они с самого начала задумали его убить, но теперь лишь мучили ожиданиями, заставляя тешиться обманной надеждой, что это всего лишь недоразумение, шутка, что-нибудь! Он перестал различать смерть и жизнь. С одной стороны хотелось жить, с другой – умереть. Ведь он жил для той, чья фотография лежала у него в руке. Но, в то же время, для неё он давно умер. А мозг, не понимая, чего хочет душа, всё больше путался.

Но Бэри не спускал курок. Он стоял неподвижно, прицелившись в Урана. Трудно было понять, будет он стрелять или нет. Он словно окаменел, больше походя на скульптуру. Не мог. Не мог выстрелить в того, кто был другом, которого знал с рождения. Перед глазами пробежала картинка из детства.

Ему было семь, когда родился Уран. Отцы были напарниками и хорошими друзьями. Как-то в роддоме посетили недавно родившую жену Алайва-старшего. Тогда Бэри и увидел маленького Урана – беззащитное невинное существо. Сейчас, спустя двадцать семь лет, глядя на спину Урана, Бэри видел всё то же беззащитное существо.