Эдвина Нун - Дочь тьмы

Разумеется, это сравнение было не вполне корректным, но таким образом Аманда пыталась объяснить отсутствие интереса к ней со стороны мужчин. Если не считать пожилых учителей, она ни разу не была наедине с мужчиной; еще ни один мужчина не говорил ей ласковых слов, не признавался в любви. Она никогда не получала страстных любовных писем, не представляла, что значит быть преследуемой пылким поклонником. Ее ум и серьезность, казалось, отпугивали всех, кто мог заинтересоваться ею как женщиной. Видя все это, она не знала, что ей делать. Наблюдая, сколь серьезно многие женщины относятся к этому вопросу, она, напротив, старалась меньше о нем думать, но совсем выкинуть его из головы не могла. Потому—то ее и привлекла возможность пообщаться с настоящей леди, коей была мисс Кароли Стаффорд. Хотя Аманда собиралась стать для мисс Стаффорд наставницей, она надеялась, что сама сможет кое—чему у нее поучиться. Эта юная особа наверняка с избытком обладала тем качеством, нехватку которого Аманда с сожалением отмечала в себе. Это качество называлось женственность.

Солидное жалованье, путешествие в прошлое, двенадцать месяцев в средневековом замке вместе с представителями благородного дворянского рода… Да—да, конечно. Пребывание в Уэйлсли на Темзе пойдет ей только на пользу. Она еще успеет съездить на континент. Впереди у нее целая жизнь. Франция, Германия, Испания, Италия и Греция никуда не денутся. Она сможет посетить их через год или через два.

Сумбурный поток ее мыслей прервал неожиданно резкий крен кареты. Аманду откинуло назад, на подушки, набитые конским волосом, голубая шляпка смялась на затылке. Аманда подавила нервный смешок, выпрямилась и поправила длинную шерстяную мантилью. Сквозь барабанную дробь дождя она различила хриплый выкрик кучера, храп лошадей и скрип колес. Мгновение — и карета замерла.

Аманда ждала, пыталась овладеть собой. Что означала для нее эта незапланированная остановка? Она вдруг заметила, что за окнами кареты уже темно. Сколько времени она провела в раздумьях о своем прошлом и будущем? Стемнело так быстро…

Дверца кареты резко распахнулась, стену Дождя пронзил свет фонаря. Появилось осунувшееся и сердитое лицо кучера под треугольной шляпой. Он уставился на Аманду, часто мигая. Она на мгновение растерялась; холодный ветер яростно взметнул подол ее юбки.

— В чем дело?

— Там какой—то господин, мисс, — произнес наконец возница. — У него нет билета, и я, честно говоря, не знаю, что делать!

— Нет билета?

— Да, мисс. Но он очень представительный. Настоящий денди. И хочет, чтобы мы его подвезли. Я сказал, что решение должны принять вы, мисс. Вы наняли эту карету для частной поездки… — Возница замолк в нерешительности. Конец шарфа, обмотанного вокруг его шеи, трепал ветер. Фонарь в его руке качнулся, и свет его упал в темноту, заставив засветиться капли дождя.

Позже Аманда не могла понять, что подвигло ее на положительный ответ.

— Приведите его сюда. Отказать ему будет не по—христиански.

Лицо возницы засветилось радостью — выходец из Ист—Энда, он редко сталкивался с порядочностью среди представителей привилегированного класса.

— Вы прелесть, мисс. И абсолютно правы!

Через мгновение он исчез. Аманда ждала, пытаясь успокоиться и унять дрожь в теле. Она уже свыклась с тем, что едет одна, и неожиданная перспектива появления попутчика ее немного, а может быть и сильно, смущала.

К тому же это был мужчина.

Аманде хотелось скорее продолжить поездку. Она не знала, сколько им еще добираться до Уэйлсли на Темзе, но ей казалось, что они весь день двигались довольно быстро. Возница все время погонял лошадей: наверное, ему самому хотелось как можно скорее добраться до места назначения, высадить единственного пассажира и вернуться в Лондон.

Дверь кареты снова открылась, и на Аманду легла огромная тень. На этот раз фонаря не было, а шум дождя за спиной мужчины придавал его появлению еще большую таинственность.

— Это очень благородно с вашей стороны, милая леди. Я постараюсь, чтобы мое присутствие смущало вас как можно меньше.

Произнеся эти слова низким, очень убедительно прозвучавшим в ночной тишине голосом, мужчина поднялся в карету, аккуратно закрыл дверцу, сел напротив Аманды и откинулся на подушки. Раздался резкий окрик возницы, хлесткий щелчок кнута, и лошади рванулись вперед. Карета закачалась на рессорах и покатила по дороге. Аманда устремила взгляд на случайного попутчика, пытаясь напустить на себя спокойствие, которого не чувствовала.

— Я рада вас видеть, сэр, — произнесла она смущенно. — В такую ночь никому не пожелаешь быть брошенным на дороге.

— Быть брошенным? Что вы имеете в виду?

Напротив Аманды сидел мужчина весьма впечатляющей наружности — как его метко охарактеризовал возница, — настоящий денди. Невозможно было усомниться в том, что он занимал высокое положение в обществе.

— Боюсь, я не… — Аманда умолкла, не зная, что сказать.

— Впрочем, я понимаю, почему вы так думаете, — любезно согласился попутчик. — Я был в Оксфорде по делу и решил вернуться верхом сегодня ночью. Но моя лошадь сломала переднюю ногу на этой ужасной дороге. Пришлось пристрелить бедное животное. К счастью, я заметил вашу карету и поспел к развилке как раз вовремя. Если я могу каким—то образом вознаградить вас за услугу, скажите мне не стесняйтесь.

Это честное признание, сделанное столь легко и небрежно, потрясло Аманду. Жалость, которую она сразу почувствовала к несчастному животному, убитому столь жестоко в эту дождливую ночь, резко контрастировала с безразличным топом, каким мужчина произнес эти слова. В то же время она понимала, что незнакомец, кто бы он ни был, просто констатировал факты, не открывая ей своих чувств. Он наверняка любил своего коня.

— Вы мне ничего не должны, — сказала Аманда. — Если кто—то и заслуживает вознаграждения, то это кучер или компания «Уэллс и Багби».

— Именно так оно и есть. — Аманде показалось, ее собеседник немного удивлен. — Вы не будете против, если я закурю? Дурная привычка. Женщинам нелегко с ней смириться, но нас, мужчин, табак успокаивает.

— Пожалуйста, курите. Мне всегда нравился запах табачного дыма.

Пока мужчина шарил в складках своего широкого плаща, она рассматривала его. Действительно, денди. Плащ из великолепной, очень дорогой ткани; роскошная бобровая шапка небрежно сползла на высокий гладкий лоб; высокие, до колена, сапоги из мягкой блестящей кожи, несмотря на налипшую на них грязь, выглядели весьма эффектно и свидетельствовали о том, что их обладатель принадлежит к помещичьему сословию. На руках его не было перчаток для верховой езды. Это удивило Аманду. Наверное, он снял их и спрятал куда—нибудь под плащ, подумала она. У него были смуглые сильные руки; в этот момент они открыли красивый серебряный портсигар и достали длинную белую сигарету. Портсигар захлопнулся со звуком, напоминающим пистолетный выстрел. И Аманда вспомнила, что у ее неожиданного попутчика должно быть оружие.