Лев рыжков - День крысы

- Господи! Димочка! Ты что делаешь?!

Немыслимым усилием Лиза продралась ближе.

Она могла уже видеть Димку, который двумя руками держал тяжеленный пистолет, приставив его ствол тетке к животу.

- А ну, отпусти меня к маме…

Лиза слышала его голос.

- Ну, ты и гаденыш, - Тетка злобно прищурилась, замахнулась.

И тут на нее налетела Лиза. Она отдавала себе отчет в разнице весовых категорий. Тем не менее, ей удалось немыслимое. Она сбила гадину с ног и сейчас с каким-то поистине зверским наслаждением полосовала гнусную в потеках жирной косметики, физиономию.

- Мама! Мама! Оставь ее! - услышала она Димкин голос. - Пошли быстрее!

Остаток пути к линии оцепления прошел словно в беспамятстве. Впрочем, был этот остаток не долог.

- Так, гражданка, вы с ребенком, - Деловито обратился к ней моложавый милицейский офицер. - Хорошо, идите к вертолету. Все, скоро взлетаем. Да, и оружие ваше сдать придется…

Толпа негодующе взревела.

Протиснувшись в заполненное под завязку нутро вертолета, Лиза ощутила что-то вроде неловкости. Ей почему-то было стыдно перед той теткой. Она-то, Лиза, выживет. Но и та баба жить хотела. Впрочем, эти мысли достаточно быстро улетучились, стоило только Димке посмотреть ей в глаза.

- Мы спаслись, мама! Я же говорил!

Как завороженная, Лиза смотрела на Москву сверху. Такой столицы она еще не знала.

Она видела дороги, забитые брошенными автомобилями.

Здания, из окон которых валил плотный черный дым.

Стихийные баррикады, и люди в камуфляже, идущие на приступ.

«Господи Боже! Зачем сейчас воевать?» - думала Лиза.

Гигантская статуя Петра I была окутана дымом в багровых сполохах.

Может быть, благодаря тому, что пылал метромост на Воробьевых Горах.

Где-то около университета раздался гулкий и громкий хлопок. А затем вырос и раздулся шар огня.

- Из огнемета захуячили, - констатировал один из ментов.

Вертолет заложил крутой вираж, и стала видна конечная цель путешествия - башни небоскребов Москва-Сити.

Лиза покосилась на Димку. Тот, не без самодовольства, но очень-очень искренне, улыбнулся и, дурачась, сделал указательным пальцем и мизинцем «козу».

- Так, граждане пассажиры, - обратился к беглецам моложавый офицер милиции. - Мы с вами прибываем на временный эвакопункт. Большая просьба: не разбегаться, досконально следовать инструкциям компетентных лиц. Ну, и вообще, базар-вокзал не устраивать.

Стальная стрекоза заходила на посадку на крышу одной из башен. Там уже стояли и размахивали руками какие-то люди…

- Давайте-давайте! Пошевеливайтесь! - деловито командовал милицейский офицер, когда вертолет приземлился на крышу небоскреба. - Вы-то уже приехали, а у нас все только начинается.

- Здесь есть крысы? Есть? - допытывалась у него какая-то женщина.

- Я не знаю, - развел руками милиционер. - По идее… Вроде бы отсюда сигналов на пульт не поступало. Но на деле - никто не знает. Скажем так, что опасность нападений не исключена.

Заплакал какой-то ребенок: «Домой! Домой хочу!» Лиза почувствовала, как Димка крепко сжал ее руку.

Лиза шагнула на раскаленное от солнца гудроновое покрытие и ощутила, как кружится голова. Крыша казалась такой маленькой на фоне раскинувшегося внизу огромного города. На секунду у Лизы возникло ощущение, что она, вместе с Димкой, стоит на крохотном кончике иглы, устремленной в пустоту.

- Главное, соблюдаем организованность, - продолжал офицер. - Не разбегаемся, держимся вместе. Сейчас вас отведут на временный эвакопункт, где вы пробудете до тех пор, пока… кхм… чрезвычайная ситуация не подойдет к концу.

Спуск в здание располагался в небольшом строеньице, похожем на бойлерную или на гараж. Высотой примерно в два Лизиных роста - на общем фоне небоскреба строение казалось, тем не менее, миниатюрным.

У входа стояли хмурые эмчеэсники, врачи.

- Я понимаю, что у многих из вас там, внизу, остались родные, близкие, - продолжал офицер. - Но, пожалуйста, не пытайтесь выйти из здания. Это очень опасно. Мы сделаем все для того, чтобы спасти ваших близких и справиться с… э-э… с бедствием. Никакой самодеятельности. Как бы вам ни хотелось и как бы вы ни переживали…

«А он симпатичный, - вдруг подумала Лиза: - Жаль, что я не разбираюсь в погонах. Кто он по званию? Лейтенант? Или капитан, может быть?»

Однако в следующее же мгновение она одернула себя. Вообще-то, мир вокруг рушится, а она, получается, на мужиков заглядывается.

Офицер словно перехватил ее взгляд (а, может, так на самом деле и было) и улыбнулся уставшей, ободряющей улыбкой.

Вместе с толпой женщин и детей Лиза направилась к спуску в здание. Напоследок все-таки оглянулась.

Стальная стрекоза, рокоча моторами, оторвалась от поверхности крыши и взмыла в воздух, словно подпрыгнув.

Против ожидания, внутри строения-бойлерной оказалась вовсе не лестница, а длинный полутемный коридор, который шел не прямо, а по дуге, словно обвиваясь вокруг чего-то большого. По сторонам коридора располагались белые, пластиковые, наглухо закрытые двери.

Эмчеэсники провели беглецов в одну из дверей, с изображением-петроглифом бегущего человечка. За ней действительно оказалась лестница - на редкость непритязательная для такого помпезного и огромного здания. На одной из площадок стояла цилиндрическая урна-пепельница.

Лестница вывела в просторное фойе, отделанное белым пластиком. У стен стояли кресла, несколько столиков и кадки с пальмами. Одно из кресел тут же заняла молоденькая испуганная женщина с грудным ребенком. В другом затеяли какую-то возню детишки.

- Иди к ним, - сказала Лиза Димке.

- Да ну, малышня…

Лиза, как ни была испугана, все-таки улыбнулась. В присутствии «малышни» ее сын обычно начинал важничать.

Но дело, как неожиданно поняла Лиза, было не только в возрастных различиях.

- Что-то случилось, Димк?..

- Да нет…

- Димочка, не темни. Говори, что не так?

Она могла бы соврать, сказать, что они скоро вернутся домой. Но врать ребенку? Даже во благо? Лиза никогда не была сторонницей такого подхода к общению с детьми.

- Мам, мне здесь не нравится… Здесь плохо…

- Ну, потерпи уж. Что как маленький себя ведешь?

- Я не маленький. Просто здесь будет плохо, мам.

- Так, Дима, прекращай, - строго сказала Лиза. - Развел тут нюни…

- Это не нюни…

А между тем в холле начинало что-то происходить. Из больших - стекло и пластик - дверей в дальнем конце холла вышли трое мужчин. Двое - в светло-зеленом камуфляже, и один - видимо, самый главный - в черном костюме, криво и угловато сидевшем на могучих плечах.

Здоровяк в костюме направился к седоватому эмчеэснику.

- Так, это что здесь? - спросил человек в костюме.