Наталья Турчанинова - Иногда они умирают

Я смотрел в его тускнеющие глаза, и мне казалось, что он обращается ко мне настоящему. Глядящему на него из будущего, которое для него уже никогда не наступит. И я ответил твердо:

– Обещаю.

Его взгляд застыл, изломанное тело замерло, и я увидел легкую светлую тень, взметнувшуюся над моим другом. Бабочка или птица. Стремительная и свободная. Крылатая. Не зря кайлатцы называют душу – ханса, «птица». Она покружилась по комнате и устремилась прочь сквозь стену, в небо.

А я последовал за ней. Внизу мелькнули уменьшающиеся коробки-дома студенческого городка, башня с давно остановившимися часами, полуразрушенный средневековый замок на холме. Крылатая тень купалась в лучах света, кружила над аллеями, прудами, проносилась над деревьями и снова взмывала к самым облакам. Она словно прощалась с тем, что было дорого ей при жизни. Облетела старинное здание университета, посидела на подоконнике однокомнатной квартиры Уолта… и неожиданно сорвалась с места. С бешеной скоростью понеслась прочь. Все дальше и дальше. Я видел леса и города, мелькающие внизу, серые пятна пустынь, истыканные нефтяными вышками, рваные куски моря со спичками-кораблями, разбросанными тут и там. Яркую буйную зелень джунглей, наползающих на смятые складки гор.

Тонкий светлый силуэт замедлил полет и стал снижаться. Я стал различать в безликих склонах знакомые вершины. Тамерску, Одинокая Дева, Седой Старик, Мать Богов… глубокие провалы ущелий, морщинистые старые языки ледников, поле с пирамидами. Черная гора… Тень покружила над ней и нырнула вниз, к озерам, круглыми ярко-синими пятнами лежащим на льду. Заскользила дальше над едва заметной тропой, теряющейся среди огромных булыжников. Метнулась в сторону, и я узнал это место. Перевал Гару-Ла. Пять тысяч восемьсот над уровнем моря. За ним, внизу – горячие ключи и… черное устье пещеры в стене из синего льда. Узкий ход, ведущий вниз. Я смотрел на него и видел далеко внизу глубокое озеро, наполненное сияющим светом. Оно бурлило и переливалось, перетекало из одной формы в другую, пело разными голосами.

«Источник», – произнес кто-то. Быть может, я сам.

Душа Уолтера пролетела над ним несколько раз, словно давая мне возможность лучше запомнить это место, и устремилась прочь. Свободная, легкая, готовая жить дальше, пусть и в другом теле.

Синий лед зазвенел, рассыпаясь яркими бликами, вспыхнул, ослепив меня, и погас, разлетевшись мелкими танцующими искрами… Один из осколков коснулся моего лба, остужая его, все сильнее, настойчивее врезаясь в кожу. Ощущение было слишком правдоподобным… идущим из реальности.

Я открыл глаза. Несколько мгновений окружающий мир вращался вокруг меня, приобретая причудливые формы, до тех пор пока мозг не подсказал правильный ответ – я лежу на своей кровати, прижимаясь лбом к ледяной стене лоджа. И кроме того, только что я получил ответ на вопрос, где искать источник душ.

Невероятно, но мы шли прямо к нему, по тому самому маршруту, который я составил. И Уолт сам показал мне его…

Настойчивый, повторяющийся звук прервал мои попытки осознать только что полученную информацию. Несколько мгновений я старался понять, что это, и наконец сообразил. Стучали в дверь моей комнаты.

Я поднялся, натянул ботинки, дошел до двери и распахнул ее. На пороге стоял Дик. Он принюхался к запаху дыма, оставшемуся в помещении, окинул меня любопытным взглядом, заглянул в глаза, увидел расширившиеся зрачки и понимающе ухмыльнулся.

– Хорошо проводим время? Местные стимуляторы?

– В чем дело? – спросил я резко, все еще не до конца осознавая, в каком мире нахожусь. – Зачем ты пришел?

Дик улыбнулся еще шире.

– Только сообщить, что Тисса в отключке.

– Ей плохо?

– Типа того. – Дик сделал широкий приглашающий жест в сторону коридора. – Иди полюбуйся.

Я прошел в их комнату, она была точно такой же, как моя, только более обжитая и теплая. Кто-то, нарушив запрет всех лоджей, расставил кругом разноцветные свечи, скорее всего, Тисса, она всегда их любила и покупала в огромных количествах, самые разные. На подоконнике стояла статуэтка белого эбо. Пахло горячим воском и ванилью.

Джейк, явно не в самом лучшем расположении духа, полулежал на кровати у стены, просматривая сделанные за день снимки. Увидев меня, небрежно кивнул и снова уставился в окошко просмотра.

Тисса, запустив пальцы в растрепанные волосы, сидела на своей кровати, поверх которой лежал спальный мешок темно-синего цвета, точно под цвет ее глаз. Я подошел к ней, сел рядом:

– Что с тобой?

– Голова болит, – ответила она глухо, – просто раскалывается, и мутит все время.

– Похоже, горная болезнь, – со скрытым злорадством сообщил Дик. – Та самая, от которой женщины страдают меньше всех. Но у нас тут, похоже, исключение.

Тисса опустила руки и с ненавистью посмотрела на него:

– Это не горная болезнь. Сам знаешь.

– Да ладно, – рассмеялся тот, плюхаясь на свою кровать. – С чего бы это мне знать?

– Сейчас я дам тебе что-нибудь от головной боли…

– А еще лучше, – раздраженно перебил меня Джейк, отрываясь от снимков, – если ты заберешь ее отсюда. Я бы хотел отдохнуть, а не слушать жалобы всю оставшуюся часть ночи.

– Я не жалуюсь. – Тисса резко повернулась к нему и тут же побледнела, закусив губу.

– Идем. – Я встал и помог ей подняться. – У меня в комнате две лишние кровати. Выберешь любую.

Взял синий спальник и, не обращая внимания на глумливую усмешку Дика, повел девушку за собой. Ее заметно покачивало, лицо осунулось, губы пересохли.

– У тебя действительно, похоже, легкий приступ горной болезни. – Я открыл дверь своей комнаты, пропуская Тиссу внутрь.

– Ерунда. Дик мне что-то подлил в чай. – Она прикрыла глаза ладонью, хотя свет лампочки был и так тусклый.

– Зачем ему это делать? – Я положил ее спальник на свою кровать, рядом со своим, и усадил ее.

– Ах, Рай, не делай вид, будто ты ничего не понимаешь. Ему выгодно, чтобы я была больной и слабой. Задерживала всех, так от меня было бы проще избавиться. Оставить здесь и пойти дальше без меня.

Она наклонилась, чтобы снять ботинки, но не смогла справиться со шнурками, и мне пришлось помочь ей.

– Ты же знаешь, я не оставлю тебя одну.

– Но он-то этого не понимает… Подожди, ты что-то говорил про лишние кровати. Почему я оказалась на твоей?

– Берег твою репутацию в глазах босса.

– Моей репутации уже ничто не может повредить. – Тисса слабо улыбнулась и забралась в свой спальник, не застегивая клапан.

Я выключил свет, лег рядом, но не прикоснулся к ней, хотя очень хотел это сделать. Вместо этого закрыл глаза и представил, как тонкая ниточка моей душевной силы тянется к ней, мягко обвивает лоб, гладит волосы, растекается на сотню ручейков – они скользят по ее шее и плечам под водолазкой, струятся вниз по телу. Смывая с него боль, болезнь и усталость.