Леонид Влодавец - Жуть подводная

— Ты что, драться вздумал? — рассвирепел Андрюшка и размахнулся, чтобы двинуть Кольку по носу. Но тот ловко перехватил его руку за запястье, дернул на себя и коленкой стукнул Андрюшку в живот.

— Уй-я! — взвыл Великий Вождь, согнувшись пополам, и тут Колька, прямо как заправский боксер, обрушил на Андрюшку град ударов. А Пашка к этому моменту успел только присесть в позе плюшевого мишки и оторопело крутил головой, не понимая, похоже, как он дошел до жизни такой.

Витька и Митька не спешили влезать в драку, чуя, что добром для них это не кончится. И когда Свирепый Вепрь, разделавшись с Андрюшкой, повернулся к ним, дружно заорали:

— Мы за тебя! Мы за тебя!

— Так кто победил на охоте, я или Пашка? — грозно спросил Колька, подбоченясь.

— Ты! Ты! — торопливо завопили Быстроногий Олень и Мудрый Змей, опасаясь, что Вепрь и им фингалов понаставит.

А Колька подошел к Пашке, все еще пытавшемуся вертеть головой — видать, шея плохо поворачивалась, — и сказал самым «крутым» голосом, на который был способен:

— Ну что, Коготь, оказывается, ты вовсе не Каменный? Сдаешься или еще добавить?

— С-сдаюсь… — пробормотал Пашка, косясь на Андрюшку, который сидел на земле, утирая кровавые сопли, и явно не рвался расквитаться с Колькой.

— Все, — сказал Андрюшка, выбрасывая в кусты свой головной убор с перьями. — Я больше в эти игры не играю! Пошли, Пашка, нам еще на работу надо…

Тут все как-то вспомнили, что каноэ у них одно, и ехать на берег надо всем вместе. Так что все как-то молча согласились на перемирие. Тем более что в общем и целом особо сильных увечий никто не получил, если не считать распухшего носа и разбитой губы Андрюшки да небольшого синяка на скуле у Пашки.

Искупавшись напоследок, смыв боевую раскраску и переодевшись в обычные шорты и майки, «индейцы» переправились с острова и разошлись в разные стороны. Пашка с Андрюшкой на лесопилку пошли, Витька с Митькой — по домам, а Колька — к дедушке с бабушкой.

— Ну, набегался? — спросила бабушка. — Как раз к обеду пришел, молодец! Давай, покушай, а после, как передохнешь часок, в огород, на прополку пойдем. А чего ты невеселый такой? Настроение плохое?

— Почему? — возразил Колька. — Я ж не могу все время хихикать? Нормальное у меня настроение…

Надо сказать, что настроение у Кольки было странное.

С одной стороны, то, что он сумел накостылять таким здоровенным, как Андрюшка и Пашка, его не могло не радовать. И то, что Витька с Митькой, как говорится, без боя перешли на его сторону, позволяло собой гордиться.

Но с другой стороны, Колька хорошо понимал, что всеми своими успехами он обязан Великим Духам, а это значит, что «должок» перед ними у него еще больше вырос. А потому придется его, этот должок, отрабатывать по полной программе. То есть уже сегодня ночью он должен прийти на безымянную могилу и — страшно подумать! — выкопать из нее череп… А потом еще и отвезти на остров, зарыть в кострище, да так, чтоб никто этого не заметил. Ну и работенка! Даже сейчас мороз по коже пробегает, когда белый день на дворе. А как же ночью будет?

Но самое неприятное состояло в том, что Колька ни разу не был на здешнем кладбище и знать не знал, где находится та безымянная могила, о которой говорили Духи. Самое оно, сейчас, пока светло, сходить туда на разведку, да вот обедать надо, а потом — огород полоть. Бабушка с дедушкой не дадут от работы отлынивать.

Да, бабушка и дедушка — это серьезная проблема. Как незаметно для них выбраться из дома среди ночи? Ведь они строго следят, чтобы Колька не болтался на улице дольше, чем до десяти часов вечера. Они и сами позже одиннадцати не засыпают, а Кольку заставляют еще раньше спать ложиться. Правда, выйти во двор, не вызвав подозрений, можно и после того, как все спать улеглись — в туалет никому ходить не запрещается. Калитка, ведущая со двора на улицу, запирается только на щеколду, ее и изнутри, и снаружи легко открыть и закрыть.

Сложность в другом. На ночь дедушка запирает на засов дверь, ведущую из сеней во двор. Если кто-то ненадолго выходит, то отодвигает этот засов и он звучно лязгает. Ну, и когда возвращаешься в дом, надо этот засов за собой закрывать, опять же, с лязгом. Колька один раз позабыл это сделать, так дедушка перво-наперво пришел в маленькую комнату, где тот спал, и проверил, на месте ли внук, а уж потом засов за ним пошел закрывать. Так что если Колька оставит этот засов незакрытым, то дедушка сразу все обнаружит. А ведь Духи предупреждали: нельзя, чтоб кто-нибудь узнал о его ночных хождениях. Тогда Колькина «судьба будет ужасна». И хотя, что именно Духи собираются сотворить с ним, если он сделает что-то не так, Колька не знал, узнавать об этом на практике он не собирался.

И еще об одной сложности задумался Свирепый Вепрь, уже садясь за обеденный стол. Ему ведь придется раскапывать могилу, а для этого нужна лопата. У дедушки этих лопат полно, но он, как аккуратный хозяин, хранит их в сарайчике, сооруженном на краю огорода над ямой для картошки. Правда, дверь туда, как и калитка, ведущая на улицу, запирается только на щеколду, но зато в огороде по ночам бегает дедушкина собака Майка. Днем она на цепи сидит, в будке, а ночью огород сторожит, чтоб оттуда ничего не своровали. Конечно, на Кольку собака обычно не лаяла, за своего признавала, но дед Василий предупреждал, что когда Майка уже спущена с цепи, в огород лучше не заходить — может и обгавкать, и покусать.

Но и это было еще не все. Даже если Кольке удастся все преграды преодолеть и все выполнить так, как велели Великие Духи, надо ведь суметь вернуться еще до рассвета и сделать это так, чтоб никто ничего не заметил.

Да уж, впору голову сломать, решая все эти задачки!

Сытно пообедав бабушкиными щами, котлетами и компотом, Колька получил возможность часок отдохнуть у себя в комнатке и еще раз подумать о том, как выполнить повеление Духов.

Первое, что ему пришло в голову, — это как решить вопрос с лопатой. Там, в сараюшке, кроме лопат, еще и тяпки лежат, которые нужны для прополки, так что дедушка наверняка откроет дверь и не будет ее закрывать до тех пор, пока не закончит работу. А рядом с сараюшкой у забора — высокая крапива растет. А за забором из штакетника — между штакетинами лопата точно пролезет! — начинается косогор, засеянный какой-то кормовой травой, тимофеевкой, кажется, которую еще не скосили. Вот туда-то и надо потихоньку пропихнуть лопату. А потом, если удастся выйти из дома, забрать лопату будет проще пареной репы. Надо только какую-нибудь примету оставить, чтоб в темноте место не спутать.

Затем Колька придумал, как сделать так, чтоб дедушка или бабушка, если им придет в голову проверить, дома ли внук, не догадались, что он убежал. В его маленькой комнате, кроме кровати, размещался еще и небольшой шкаф-шифоньер. Там висели вещи, которые Колька с собой привез — куртки, рубашки, джинсы, а еще дедушкина телогрейка и ватные штаны, в которых он зимой на рыбалку ходил — удить через лунку во льду. Колька прикинул, что эту одежду можно разместить под одеялом, и тогда получится очень похоже на спящего человека. Конечно, если не включать в комнате свет и не откидывать одеяло. Но навряд ли бабушка с дедушкой станут включать свет и мешать спокойному сну любимого внука! Впрочем, если они не услышат его дыхания, то, пожалуй, испугаются…