Артемий Ульянов - Останкино. Зона проклятых

Совокупное горе сотен незнакомых семей трогало его меньше, чем то, которому он искренне сопереживал.

Но была у Федора и еще одна причина желать продолжения этой трагедии. Обыкновенный профессиональный эгоизм. Он все еще страстно хотел, чтобы хоть кто-нибудь из его обоймы показал пальцем на фантом. Вот тогда — планетарная известность и признание. Имя Малаева вмиг облетит всю мировую прессу, открыв такие горизонты, о которых он даже и не мечтал. Искренняя дружеская помощь Васютину, человечная и бескорыстная, которая делала его добрым и отзывчивым парнем, не мешала ему быть амбициозным циником, хотя и изрядно похожим на хиппи.

…Желтая подводная лодка Федора Малаева несла на борту полный комплект баллистических ракет. И если цель будет обнаружена, они немедленно стартуют по первому приказу капитана, весело напевающего: «…we all live in a yellow submarine, yellow submarine, yellow submarine». [5] «…мы все живем в желтой подводной лодке…» (англ.) Цитата из песни группы «Битлз» (прим. ред.).

Наступило 28 апреля. Шел восьмой день благодатной тишины, воцарившейся в Останкине. Жители района больше не исчезали, а другая незаконная активность в районе, нашпигованном всеми спецслужбами разом, была просто невозможна.

Разделавшись с остатками бюрократической рутины, капитан Троекуров отправился на «землю» — опрашивать патрули, пожарных, врачей и своих коллег ментов. Вопрос один — происходило ли что-нибудь необычное? Ответ пока тоже один — улицы как улицы.

Фиксируя результаты опроса в нехитром табеле, Троекуров циркулировал по району, раздумывая о загадочном канадском стрингере. «Эх, как федералов-то прижало… Хватаются за каждую соломинку, — вспомнил он намерение Лукашина ловить на этого канадца как на живца. — Через двести лет об нашей истории будут в учебниках писать. А я это видел», — думал он, паркуясь у микроавтобуса «Медицина катастроф».

Не успел он пройти и три шага, как услышал звук паники и бега. Из двора, со стороны стоящих рядком пятиэтажек, прямо к нему бежала женщина лет пятидесяти в красном спортивном костюме и домашних тапочках. Было совершенно очевидно, что бежит она от страха, горя и беспомощности. Именно эти чувства толкали ее вперед. Когда между ними оставалось метров семь-восемь, капитан увидел, что женщина плачет.

— А-а-а, скорее, скорее! Помощь мне нужна, скорее!

Из автобуса выскочил заспанный дежурный врач, плотный пузатый мужик с внешностью деревенского лекаря.

— Что случилось? Спокойненько, мы вам поможем, — густо забасил он.

— Они… они пошли… пошли в гараж, мы уезжать были должны… Они… Они пропали! Телефоны все молчат. Они же сами говорили… Говорили мне… Ищите их, скорее!!! Пожалуйста!!! — заходилась истерикой тетка.

Валерка сплюнул под ноги, зло и энергично. Через семь минут пузатый врач выдал ему эту же гражданку, но уже способную говорить и объяснять.

— В гараж пошли? Кто? — спросил Троекуров, вынув блокнот.

— Мой муж, сын и невестка, — мелко трясясь всем телом, ответила она.

— Когда это было?

— Час… нет, больше. Час двадцать назад.

— Где гараж?

— Во дворе, вот… вот тут, — выдохнула женщина.

— Пойдемте, покажете мне ваш гараж.

Они прошли мимо хрущевки, свернули за детскую площадку и увидели ряды гаражей.

— А дом ваш где?

— Дом? Вот он, дом…

Она ткнула пальцем в одну из хрущевок, что стояла метрах в семидесяти от гаража.

— Еще раз, как все было?

— Да как… Мне муж сказал: «Я за машиной, готовь вещи». А сын с невесткой за ним увязались.

— А потом?

— Через сорок минут или чуть позже я его набрала. Думала, что машина сломалась. А телефон отключен. Я сыну — то же самое. И у невестки.

Вдруг она рухнула перед гаражом на колени, протягивая к Валерке руки и умоляя звенящим голосом:

— Найдите!!! Найдите мне их! Умоляю! Верните мне сына, у меня только он есть! Все остальное не нужно. Умоляю! Только сына! Сы-ы-ы-на-а! Я все, что хотите, вам отдам! Сыночка!!!

Она рухнула на бок и истошно завыла. Троекурову стало жутко. Захотелось убежать. Пересилив себя, он поднял тетку под руку и потащил к «Медицине катастроф».

— Э, доктор! — сказал он, засовывая голову в автобус. Раздалась шумная деловитая возня, и из глубины салона, упакованного аппаратурой, показался врач.

— Доктор! Говно твоя таблетка. Она опять никакая. Дай чего-нибудь пожестче!

Сдав несчастную на руки врачу, он остановил проезжающий наряд.

— Парни! — сказал он доверительно. — Сейчас доктор закончит, везите в отдел на дачу показаний!

Те кивнули.

С тяжелым сердцем набрав шефа, Валерка услышал в трубке его тяжелое «алло».

— Константин Николаевич! Это Троекуров. Ну вроде началось. Сейчас патруль ее привезет к вам.

— Сколько? — вопросительно выдохнул шеф.

— Трое. Родственники.

— Понял. Давай-ка дуй в отдел.

Через десять минут Валерка был в отделении. Прислушался. Никаких посторонних факторов вроде криков толпы, воплей по телефону. Тишь да гладь. Идиллия будет продолжаться почти полчаса, пока не привезут тетку. А потом…

Потом все изменилось, раз и навсегда.

Расставшись с Федей, Васютин поехал к Сергею Анатольевичу Матвееву, тому самому важному клиенту, который просил его заняться поисками семьи Марии. Конечно же, Матвеев знал о том, что семья его Шерлока Холмса пропала в Останкине. И что Васютин больше не возьмется ни за одно дело, пока не вернет жену и сына. А если не вернет, то тем более не возьмется.

Казалось бы, Мария, не сообщившая о пропаже в органы и понадеявшаяся на помощь влиятельного человека и его суперсыщика, обречена на безрезультатное заявление по месту жительства и дальнейшее сумасшествие. Но Сергей Анатольевич был непревзойденным переговорщиком, идеально видевшим ситуацию со всех сторон. Встретившись с Машей, он заверил ее, что ситуация складывается для нее наилучшим образом. Ведь потеряв своих близких в Останкине, суперсыщик Васютин не остановится ни перед чем, чтобы раскрыть тайну этих исчезновений и вернуть себе семью. Осталось лишь убедить несчастную женщину, что если Кирилл найдет своих родных, то обязательно найдет и ее семью. Сделать это было не сложно, ведь она так хотела надеяться на лучшее, что, остановись Матвеев на середине фразы, она бы непременно закончила ее сама.

Сейчас Кирилл ехал к Сергею Анатольевичу, которого искренне уважал, чтобы рассказать, честно глядя в глаза, что впереди сплошная неизвестность. Следовательно, Машины шансы призрачны. Если они вообще есть.

Васютин ехал к Матвееву в офис на Кузнецком Мосту, когда телефон сыщика завибрировал во внутреннем кармане джинсовки. Глянув на экран аппарата, он увидел Федин номер. «Или эта Надя куда-нибудь срочно уехала из города, или… Или что? Началось?» — лихорадочно мелькало в голове отставного подполковника. В любом случае важность звонка была настолько высока, что Кирилл затормозил, прежде чем ответить, как будто боялся спугнуть удачу рычанием своего «Рэнглера». Сняв трубку, он деревянным языком сказал «да, слушаю».