Соболева Соболева - Безумие зверя

— Я, конечно, и спас тебя от Берита, только не уверен где тебе будет хуже, строптивая птичка. Эх, будь моя воля, увез бы я тебя подальше от них обоих. Ну, да не мне решать. Надеюсь это то, чего ты хотела. Ибрагим поднял Марианну на руки и вынес из карцера. Княгиня пришла в себя и тихо застонала. Немного болела голова, и резкий неприятный запах проникал в ее сознание. Над ней склонились служанки и растирали ей виски своими мягкими, нежными руками. Марианна поняла, что уже не находится в жутком подвале. Левое плечо неприятно покалывало, и когда она бросила взгляд на ожог, то увидела красивый узор, уже не похожий на открытую рану. Даже наоборот, он был чуть темнее ее кожи и блестел на свету словно отражая лучи. Ее заклеймили. Но зачем? Впрочем, Бериту доставляло удовольствие причинять ей боль. Он захотел ее пометить.

Тем временем служанки переодели ее в очень красивый наряд, совершенно обычный, не похожий на предыдущие. Белое легкое платье, с шнуровкой впереди, довольно открытое, но гораздо целомудренней ее былых нарядов в этом месте. Красивое нижнее белье приятно щекотало кожу. Ее расчесали, нанесли макияж. «Опять к чему-то готовят», — обреченно подумала Марианна. Служанки закончили и уже собирались уходить, но Марианна схватила одну из них за руку:

— Где твоя подруга? Где другая девушка, которая приходила раньше? Та вырвала руку, отшатнулась от Маринны как от прокаженной, и показала на окно, а потом выбежала из комнаты. Когда Марианна посмотрела наружу, то с ужасом зажмурилась. Тело несчастной девушки болталось на столбе во дворе и уже превратилось в нечто бесформенное, отдаленно напоминающее человека. «Это я виновата. Я ее подставила», — Марианна стиснула зубы, стараясь не закричать, не забиться в истерике. Дверь отворилась, вошли стражи и приказали ей следовать за ними. Ее не связали, никуда не потащили, а просто пригласили идти? Что здесь происходит? В какую игру Берит играет на этот раз? Но ее повели не в покои Берита. Ее вели совсем в другую сторону. И по мере того как они приближались к воротам она чувствовала как сердце пропускает удары. Она боялась, не смела надеяться. Ее выпускают? Это значило только одно, и в это нельзя было поверить. Это значило, что ОН здесь, а иначе просто и быть не могло. Марианну провели через пропускной пункт, взгляды охранников похотливо скользили по стройной фигурке, длинным ногам, красивому личику. Но все они были удивлены, и Марианна знала почему — еще ни одна женщина не выходила обратно из этого жуткого места. За ней захлопнулись ворота. Она задохнулась, почувствовала непреодолимое желание закричать и не смогла. Как во сне, когда открываешь рот и не издаешь ни звука. Марианна увидела Николаса. Он стоял возле своей машины и смотрел на нее. Ей захотелось побежать, но она словно вросла в землю. Безумная радость парализовала девушку. «Ник, ты приехал, ты не мог не приехать, ты не мог… о как же я люблю тебя…»

Это счастье длилось ровно несколько секунд, а потом Ник махнул рукой кому-то и сел в свой автомобиль. Марианна еще не понимала, что происходит, как ее подхватили под руки. С облегчением она увидела давних знакомых и радостно вздохнула полной грудью. Запах свободы, он пьянит, он сводит с ума.

— Иван! Криштоф! Вы?!

— Вам лучше помолчать, — спокойно заметил Криштоф, — помолчать и следовать с нами. Садитесь в машину, Марианна.

— Что происходит? Ник он… почему он? Но ей никто не ответил. Вампиры сели так, что Марианна оказалась посередине. Словно под строгой охраной. «Наверное, тут слишком опасно. Наверное, нас могут преследовать, Ник что-то натворил, чтобы вытащить меня отсюда. Воздух! Свежий воздух! Свобода!» Она радостно улыбнулась и села в машину. «Домой. Я знала, что он заберет меня, знала. Но что у них за лица как на похоронах? Почему никто не рад меня видеть?»

— Криштоф, когда ты успел вернуться? Как Фэй? Где она? А малыш? Криштоф молчал и упрямо смотрел вперед.

— Криштоф, черт подери, почему ты мочишь? Эй! Остановите машину, мы уже достаточно проехали, я хочу пересесть к мужу. Криштоф, скажи водителю — пусть остановит. Он продолжал, молча, смотреть вперед и Иван, сидящий с другой стороны от нее, тоже.

— Я сказала, остановите не то я сама выйду отсюда. Марианна попыталась дернуть за ручку двери, но Криштоф уверенно отбросил ее руку. Она заметила, что из кармана его пиджака выглядывают наручники.

— Куда мы едем?! Мне все это не нравится. Куда мы едем? Ей казалось, у нее начинается истерика.

— Успокойтесь, у нас указание не разговаривать с вами и не отвечать на ваши вопросы. Нам вообще дан приказ надеть на вас наручники. Так что не вынуждайте нас, Марианна. Мы бы не хотели..

— Дан приказ! Наручники! Кто дал вам такой приказ?! Это бред! Что за чушь вы несете! Кто дал приказ?

— Ваш муж. Марианна истерически засмеялась, она смеялась долго и так громко, что даже водитель обернулся. Криштоф протянул ей бутылку с водой. Молча, уставился вперед, и вдруг Марианна поняла, что все это не шутка. Слишком серьезны ее стражи. Что тогда происходит? Какого черта ее везут куда-то и обращаются как с пленницей? Она дождется, когда они приедут на место и устроит Николасу истерику, самую настоящую, а потом она расскажет ему все. Скорей бы уже. Марианна смотрела в окно и видела экзотические пейзажи, совершенно потрясающие своей красотой.

Нет. Ей все это не нравилось. Она любила зиму, как и мама. Родители! Очень скоро она всех их увидит. Эйфория от того что все ужасы позади, казалось, сведет ее с ума. Ее перестали волновать кислые рожи Криштофа и Ивана. Скоро она будет дома, где ее ждут. Сколько времени она пробыла в этом жутком месте? Неделю или больше. Она сбилась со счета.

Николас сидел рядом с водителем, стиснув зубы. Он чувствовал к себе непреодолимое презрение, он просто себя ненавидел, наверное, больше чем предательницу жену. Увидел ее, и глаз не мог оторвать, как загипнотизированный, как больной или безумный. Первым чувством была радость. Бешеная радость видеть ее снова. Чувствовать ее запах. Смотреть как ветер треплет ее роскошные волосы, а потом как резкий удар в сердце и осознание того что перед ним лицемерная лживая тварь, которая убила его отца и трахалась с Беритом как похотливая самка. Но как же она хороша, словно расцвела, изменилась, похорошела. Удивительное белоснежное платье делала ее похожей на юную девушку, на ту Марианну, которую он увидел впервые много лет назад. Но это как пощечина, как удар ниже пояса. Невинная? Да он по сравнению с ней младенец. Сможет ли он находиться с ней в одном доме и не сойти с ума? Сможет ли удержаться и не убить ее или просто не поддаться ее чарам снова. Им нужно поговорить. Непременно нужно поговорить, он хотел услышать, что она скажет в свое оправдание, и боялся этого разговора. Да, он ее боялся. Впервые в жизни боялся женщину и не потому что она сильнее, нет, а потому что он все еще любил ее. А эта любовь — еще худшее предательство. Любить убийцу собственного отца. Наверно это его проклятье за все, что он натворил за свою слишком долгую и далеко не безгрешную жизнь… Сейчас они сядут в самолет и очень скоро будут дома. Он так опасался увидеть ее снова, что заказал им билеты в разные классы. Он еще не готов к встрече. Не сегодня, не сейчас.