Гильермо дель Торо - Закат

Астронавт Талия Чарльз тихонько посапывала в спальном мешке, прикрепленном к стенке ее каюты. Для американского бортинженера наступал четыреста шестьдесят шестой день пребывания на низкой околоземной орбите. Всего через шесть суток к станции пристыкуется шаттл, и на нем Талия сможет отправиться домой.

Режим сна астронавтов устанавливал Центр управления полетом. Сегодня был «ранний» день: МКС должна была подготовиться к приему «Индевора» и очередного исследовательского модуля, который нес в себе шаттл. Талия услышала, что ее вызывают по связи, и понежилась еще несколько секунд, переходя от сна к бодрствованию. Ощущение свободного парения, какое бывает во сне, — пожалуй, главное чувство, которое владеет человеком в невесомости. «Интересно, как моя голова будет реагировать на подушку, когда я вернусь домой?» — не раз задумывалась Талия. Каково это будет — снова подпасть под благотворный диктат земного тяготения?

Она сняла подушку для шеи, освободилась от маски, прикрывавшей глаза, аккуратно разместила подушку и маску в мешке, после чего расстегнула ремни и высвободилась из своего спального обиталища. Сдернув с головы резинку, удерживавшую волосы, Талия встряхнула своей роскошной черной гривой, расчесала ее пальцами, затем сделала в воздухе полусальто, чтобы волосы откинулись назад, и снова скрепила их резинкой, обернув ее дважды вокруг пучка.

Голос начальника ЦУПа из хьюстонского Космического центра имени Джонсона настойчиво звал ее к ноутбуку в модуле «Юнити»: ЦУП вышел на связь, требуя срочной телеконференции. Это было необычно, но конференция сама по себе еще не могла служить поводом для беспокойства. На полосу частот в космосе всегда большой спрос, и частоты распределяются очень тщательно. Талия подумала, что, возможно, станции грозит столкновение с очередным куском космического мусора. Эти фрагменты порой пересекали орбиту МКС с большой скоростью: встретить такое в космосе — все равно что нарваться на ружейный выстрел. В подобных случаях астронавтам предлагалось укрыться в пристыкованном к станции корабле «Союз ТМА», но к этим мерам предосторожности Талия относилась с большим пренебрежением. Корабль «Союз» был их палочкой-выручалочкой в критической ситуации — своего рода спасательной шлюпкой, вот за это ему и спасибо. Похожая угроза — если, конечно, сегодня речь пойдет именно об этом — возникла два месяца назад; тогда экипаж станции вынужден был просидеть в колоколообразном бытовом отсеке «Союза» целые восемь суток. Космический мусор представляет собой величайшую угрозу для жизнеспособности МКС и здоровья экипажа.

Впрочем, как скоро выяснила Талия, новости оказались куда хуже, чем она ожидала.

— В настоящий момент мы сворачиваем запуск «Индевора», — объявила глава ЦУПа Николь Фэйрли.

— Сворачиваете? В смысле, откладываете? — переспросила Талия, стараясь не выдать голосом разочарования.

— Откладываем на неопределенный срок. Здесь, внизу, много чего происходит. Некие неприятные процессы. Нам нужно переждать все это.

— Что? Опять проблемы с маневровыми двигателями?

— Нет, ничего технического. «Индевор» в порядке. Это проблемы не конструкционного характера.

— Так… Ладно…

— Если честно, я не понимаю, что тут происходит. Возможно, вы там заметили, что последние несколько дней к вам не поступают никакие новости.

В космосе нет прямой связи с Интернетом. Астронавты получают данные, видео и электронную почту по каналу связи в поддиапазоне частот «Ки».

— У нас что, снова вирус?

Все ноутбуки на МКС соединены во внутреннюю беспроводную сеть, отделенную от базового компьютера.

— Нет, этот вирус не компьютерный.

Талия уцепилась за поручень, чтобы оставаться перед экраном в неподвижности.

— Хорошо. Я перестаю задавать вопросы и просто слушаю.

— У нас тут самый разгар какой-то загадочной глобальной пандемии. Она явно зародилась на Манхэттене и теперь вспыхивает в самых разных городах, распространяясь безостановочно. Одновременно стали поступать сообщения о пропажах больших групп людей — по всей видимости, между этими явлениями существует прямая связь. Поначалу исчезновения приписывали тому обстоятельству, что люди заболевали и оставались дома, вместо того чтобы идти на работу, и, таким образом, им просто требовалась медицинская помощь. А теперь повсюду беспорядки. Ими охвачены целые кварталы — сейчас я говорю о Нью-Йорке. Волна насилия выплеснулась даже за государственные границы. Первые сообщения о нападениях на людей в Лондоне пришли четыре дня назад, затем то же самое стало происходить в токийском аэропорту Нарита. Понятно, что каждая страна выставляет, так сказать, свое боковое охранение и защищает свою международную репутацию, стараясь предотвратить коллапс торговли и туризма, — хотя, в моем понимании, каждая страна сейчас должна, по сути, именно такого коллапса и добиваться. Вчера в Берлине Всемирная организация здравоохранения устроила пресс-конференцию. Половина участников не явилась. ВОЗ официально повысила уровень пандемической угрозы с пяти до шести баллов — из шести возможных.

Талия просто не могла во все это поверить.

— Затмение солнца? — вдруг спросила она.

— Это ты о чем?

— Покрытие Солнца Луной… Я наблюдала за ним отсюда, с орбиты… Большое черное пятно — тень Луны — ползло по северо-восточным штатам. Оно распространялось, как… как мертвая зона. Думаю, у меня было… Меня посетило предчувствие несчастья.

— Хм… Похоже, именно тогда все и началось.

— Просто это очень странно выглядело. Пятно казалось таким зловещим…

— Здесь, в Хьюстоне, у нас было несколько крупных инцидентов. В Остине и Далласе неприятностей побольше. Центр управления испытывает нехватку кадров — у нас осталось около семидесяти процентов персонала, и численность продолжает убывать с каждым днем. Поскольку обслуживающего персонала не хватает на всех уровнях, у нас сейчас нет иного выбора, кроме как отложить запуск.

— Да. Я понимаю.

— Русский транспортный корабль, который прибыл к вам два месяца назад, выгрузил большое количество еды и батарей — достаточно для того, чтобы вы продержались там год, если дело дойдет до рационирования.

— Целый год? — переспросила Талия с б о льшим нажимом, чем она считала допустимым, и ей это не понравилось.

— Я говорю о самом крайнем варианте. Надеюсь, здесь всё возьмут под контроль, и тогда мы вернем вас на землю, возможно, через две-три недели.

— Отлично. Значит, до той поры — опять-таки сублимированный борщ.

— Это же сообщение сейчас получают от своих космических агентств командир корабля Демидов и инженер Меньи. Мы здесь прекрасно понимаем твое разочарование, Талия.