Гильермо дель Торо - Закат

Рука Владыки опустилась на костлявое плечо Палмера и сжала его — словно когтистая лапа стервятника обхватила тонкую веточку. Вторая рука Твари вцепилась в макушку Палмера и, откинув голову назад, резко повернула ее — кожа на шее магната натянулась, а горло обнажилось полностью.

Палмер смотрел в потолок. Зрение его расфокусировалось. В голове зазвучало далекое хоровое пение. Никогда в жизни ни один человек — и ни один нечеловек — не возлагал на него руки таким образом. Палмер позволил себе обмякнуть.

Он был готов. Его дыхание вырывалось изо рта мелкими, короткими толчками, говорившими о сильнейшем возбуждении. Каменный ноготь длинного, толстого среднего пальца Владыки уколол складку плоти, нависающую над вытянутым горлом.

Владыка видел, как под кожей шеи бьется пульс этого больного человека, сердце Палмера трепетало от предвкушения, и Владыка ощутил сильный позыв в глубине его жала. Он хотел крови.

Однако Тварь пренебрегла зовом своей вампирской природы. С громким треском Владыка оторвал голову Элдрича Палмера от туловища. Выпустив из руки голову, Тварь ухватилась за фонтанирующее кровью тело и разорвала его пополам — тулово разошлось с легкостью, словно бы в том месте, где тазовые кости сужаются к пояснице, вообще не было ничего связующего. Тварь отшвырнула окровавленные куски мяса к дальней стене зала, где они влепились в красиво обрамленные шедевры человеческого абстрактного искусства, и свалились на пол.

Владыка молниеносно повернулся — он почувствовал, что где-то поблизости мерно бьется еще один источник крови. И действительно — в дверях стоял слуга Палмера, господин Фицуильям. Широкоплечий смертный, обряженный в костюм особого покроя — для ношения под ним средств самообороны.

Палмер хотел, чтобы после обращения ему было отдано тело именно этого человека. Он жаждал заполучить силу своего телохранителя, его могучий стан и мечтал, что физическая оболочка господина Фицуильяма будет служить ему веки вечные.

Иначе говоря, господин Фицуильям шел в одном пакете с Палмером, был его комплектующим.

Владыка проник в мозг телохранителя и показал ему все это, а затем с бешеной скоростью ринулся к господину Фицуильяму, превратившись в большую размытую тень. Господин Фицуильям только что видел Владыку в другом конце зала, видел, как с его огромных ладоней стекают капли красной крови, — а в следующее мгновение Тварь уже склонилась над ним, и верный слуга Палмера почувствовал в горле сильное иссушающее жжение, как если бы ему в глотку загнали огненный жезл.

Спустя какое-то время боль угасла. Вместе с ней угасло и зрение — потолок, возникший перед глазами господина Фицуильяма, растворился во мраке.

Владыка бросил мужчину на том самом месте, где он его и осушил.

Животные.

Айххорст по-прежнему стоял поодаль, невозмутимый как адвокат.

Владыка же возвестил:

Вот теперь мы начнем мрак вечной тьмы. [24] «Мрак вечной тьмы» — выражение из Второго послания Петра, 2:17.

Буксирный катер с потушенными огнями медленно шел по Ист-Ривер, приближаясь к зданию ООН. Катером управлял Фет. Он вел суденышко вдоль осажденного Манхэттена, оставаясь всего в нескольких сотнях метров от береговой линии. Рулевой из Фета был никудышный, но оперировать рукояткой дросселя оказалось довольно легко, а транцы из толстых шин — как он выяснил, еще когда причаливал катер к маленькой пристани возле устья 72-й улицы, — были вполне снисходительны к его мелким ошибкам.

За спиной Фета сидел Сетракян. Он изучал «Окцидо Люмен», разложенную на штурманском столе. В свете одной, но сильной лампы отделанные серебряной фольгой иллюстрации просто горели на страницах. Сетракян весь ушел в работу, казалось даже, что он погрузился в транс. Рядом с ним лежал блокнот. В сущности, это был даже не блокнот, а обыкновенная школьная общая тетрадь с линованными страницами. Записи старика заполняли ее уже почти наполовину.

Рукописный текст в «Люмене» был очень убористый — до ста строчек на странице, — но при этом выполнен красивейшим почерком. Старые, давным-давно переломанные пальцы профессора переворачивали страницы быстро, однако с величайшей деликатностью.

Профессор тщательно изучал страницу за страницей. Каждый лист он рассматривал на просвет — нет ли там водяных знаков — и, если находил таковой, быстро зарисовывал его, снабжая припиской с указанием точной ориентации и расположения на странице. Эти водяные знаки были важнейшими ключами к расшифровке текста, под которым они скрывались.

Возле Сетракяна, нависая над его плечом, стоял Эф. Он попеременно поглядывал на фантасмагорические иллюстрации в книге и на горящий город, видневшийся в иллюминаторе ходовой рубки. Заметив, что рядом с Фетом находится радиоприемник, Эф включил его и тут же убавил громкость, чтобы звуки не отвлекали Сетракяна. Это было спутниковое радио. Эф поискал новостные каналы и наконец нашел — в репродукторе зазвучал голос.

Голос был женский и очень усталый. Какая-то дикторша, уединившаяся в штаб-квартире радиостанции «Сириус Экс-Эм», {38} 38 «Сириус Экс-Эм» (Sirius ХМ Radio) — компания спутникового радиовещания в США. Штаб-квартира находится в Нью-Йорке. вела передачу, вещая с помощью оборудования, работавшего от резервного отказоустойчивого генератора. Она пользовалась всеми доступными ей, уже сильно изъянистыми источниками — Интернетом, телефонными сообщениями, электронной почтой — и, ведя свой отчаянный репортаж, сопоставляя различные сведения о событиях в стране и мире, постоянно повторяла, что у нее нет никаких возможностей проверить, насколько точна та или иная информация.

Женщина откровенно говорила о вампиризме как о вирусе, который передается от человека к человеку. Подробно рассказывала о разваливающейся инфраструктуре страны, об автомобильных авариях — с жертвами и без, — которые либо сильно затрудняли либо попросту застопоривали движение на ключевых мостах в штатах Коннектикут, Флорида, Огайо, Вашингтон и Калифорния. Сообщала о перебоях в подаче энергии, которые приводили к изоляции от внешнего мира целых регионов. На Среднем Западе выходили из строя газопроводы. Во многих крупных городских агломерациях национальная гвардия и различные воинские соединения получали приказы принять участие в миротворческих действиях. В Нью-Йорке и Вашингтоне шли военные операции. На границе между Северной и Южной Кореей развернулись боевые действия. Поджоги мечетей в Ираке привели к массовым беспорядкам, что сильно осложнило положение находящегося там американского воинского контингента. Серия необъяснимых взрывов в парижских катакомбах нанесла городу непоправимый урон. И одно за другим поступали жуткие, подробные сообщения о случаях массовых самоубийств на гигантских водопадах — Виктории в Зимбабве, Игуасу на границе между Бразилией и Аргентиной, Ниагарском в штате Нью-Йорк…