Лорен Миракл - Букет

— Фрэнки, верни букет, — чуть слышно сказал Уилл.

Я покачала головой — ни за что!

Мадам Занзибар пощелкала языком, видимо, удивляясь моей тупости. Ну и пусть!

— Берешь букет в правую руку и вслух загадываешь желание. Но предупреждаю: не выйдет ничего хорошего!

— У вас какой-то странный настрой, — сказала я. — Зря вы думаете, что я такая глупая!

— Зря, — согласилась мадам Занзибар, — ты еще глупее.

Тут вмешался Уилл — он ненавидел ссоры.

— То есть вы бы еще раз им не воспользовались?

Предсказательница подняла брови:

— Я похожа на человека, который о чем-то мечтает?

Юн Сун громко вздохнула.

— А я вот мечтаю кое о чем. Например, о бедрах Линдси Лохан. Пожелаешь мне, Фрэнки?

Обожаю своих друзей! Они — просто чудо. Я взяла букет, а мадам Занзибар ахнула и схватила меня за руку.

— Послушай, девочка, — воскликнула она, — если все же им воспользуешься, так хоть пожелай что-нибудь серьезное.

— Да, Фрэнки, — добавил Уилл. — Подумай о бедной Линдси. Ты же не хочешь, чтобы она осталась без бедер?

— Ей хватит икр, — хмыкнула я.

— И к чему они будут крепиться? Какому продюсеру нужна актриса без ног?

Я захихикала, и Уилл остался доволен.

— Какие же вы, ребята, противные! — не сдержалась Юн Сун.

Мадам Занзибар нервничала. Она, видимо, решила от меня избавиться и поэтому отдала букет, но когда я взяла ссохшиеся бутоны, на ее лице отразился неподдельный страх.

Я осторожно, стараясь не помять, убрала букет в сумку и заплатила мадам Занзибар в два раза больше, чем она попросила. Просто, не думая, отдала ей деньги. Предсказательница взглянула на меня устало, плотно сжав ярко-оранжевые губы. Она как будто говорила: «Ладно, дело твое. Но будь осторожна!»

Была пятница, и мы пошли ко мне домой есть пиццу. Такая у нас традиция. По субботам и воскресеньям чаще всего тоже. Мои родители уехали в Ботсвану на семестр — всем добро пожаловать на вечеринку к Фрэнки. Правда, вечеринок как таковых мы не устраивали. Можно было бы, конечно, — дом стоит далеко от города, у немощеной грунтовой дороги, и никаких соседей вокруг. Но мы предпочитали свою компанию. Иногда к нам присоединялся Джереми — парень Юн Сун, но вообще-то он считал, что мы с Уиллом странные. К тому же он не любил пиццу с ананасами и фильмы, которые нравились нам.

По крыше пикапа Уилла стучал дождь. Мы ехали по извилистому бульвару мимо магазинов «Криспи-Крим» и «Пигли-Уигли» и водонапорной башни, одиноко и величественно устремляющейся в небо. В машине было тесно, но мне нравилось. Я сидела посередине, и когда Уилл переключал скорости, его рука касалась моего колена.

— О! Кладбище! — Друг кивнул на кованые железные ворота слева. — Почтим память Фернандо минутой молчания?

— Давай, — ответила я.

Тут вспыхнула молния, осветив ряды могил, и я подумала, как же все-таки жутко и неприятно на кладбище: кости, гниющая кожа, всплывающие гробы…

Я была рада снова очутиться дома. Прошла по комнатам и зажгла везде свет. Уилл в это время заказал пиццу, а Юн Сун стала просматривать взятые напрокат диски.

— Давайте что-нибудь веселое посмотрим? — прокричала я из коридора.

— «Ночной охотник» не пойдет?

Я подошла к ней и стала перебирать фильмы.

— Может, «Классный мюзикл»? В нем хотя бы нет ничего зловещего.

— Шутишь? — вмешался Уилл, закончив разговор по телефону. — А как же сексуальный танец Шарпей, ее брата и маракаса? Разве он не зловещ?

Я засмеялась.

— Ладно, девчонки, вы давайте работайте дальше, а я побежал. Дела.

— Ты что, уходишь? — удивилась Юн Сун.

— А как же пицца? — поинтересовалась я.

Уилл положил на журнальный столик двадцатидолларовую купюру.

— Ее привезут через полчаса. Я угощаю.

Юн Сун покачала головой:

— Повторяю, ты что, уходишь? И даже не поешь с нами?

— Нет. Дела.

У меня сжалось сердце. Так хотелось задержать его! Пусть еще на чуть-чуть. Я ринулась на кухню и достала из сумки букет мадам Занзибар. То есть уже мой букет.

— Подожди хотя бы, пока я желание загадаю.

Уилл весело на меня взглянул.

— Хорошо. Давай, загадывай!

Я задумалась. Теплая, уютная комната, пицца почти на пороге, а рядом два самых лучших в мире друга. Что мне еще надо?

Понятное дело! Конечно же, бал! Я хотела, чтобы Уилл меня пригласил. Возможно, эгоистично иметь так много и желать чего-то еще, но я решила не обращать внимания на сомнения.

Да вы только взгляните на него! Добрые карие глаза, улыбка одним уголком рта, забавные кудряшки, как у ангелочка. Просто воплощение добра и очарования!

Уилл принялся напевать мелодию из «Своей игры», а я подняла букет.

— Хочу, чтобы мальчик, в которого я влюблена, пригласил меня на бал.

— Ну, вот и все! — радостно воскликнул Уилл. — Неужели найдется парень, который не захочет пригласить на бал нашу потрясающую Фрэнки? Теперь давайте поглядим, исполнится ли…

— Фрэнки? Все хорошо? — перебила его Юн Сун.

— Он зашевелился! — Я бросила букет на пол и отпрыгнула в сторону. Руки были влажными и холодными. — Клянусь, когда я загадывала желание, он зашевелился! И еще запах! Чувствуете?

— Нет, — протянула Юн Сун. — А что, чем-то пахнет?

— Уилл, но ты-то чувствуешь!

Он улыбнулся, пребывая в чудесном настроении с той минуты, как мадам Занзибар попросила его остерегаться высоты. Прогремел раскат грома, и друг толкнул меня в плечо и спросил:

— А гром, наверно, организовали злые колдуны? Хотя, нет! Ты ляжешь спать, а наутро скажешь, что у тебя на одеяле корчит гримасы горбатое существо?

— Пахнет гнилыми цветами. На самом деле не чувствуете или разыгрываете меня?

Уилл достал из кармана ключи.

— Ладно, друзья, увидимся завтра! Кстати, Фрэнки…

— Да?

Снова послышался раскат грома.

— Не теряй надежду. Тем, кто ждет, обычно везет.

В окно было видно, как Уилл пошел к пикапу. Дождь лил как из ведра. Я, трепеща, схватила Юн Сун за руки.

— Слышала? Как ты думаешь, что это значит?

— А что бы это могло значить? Он пригласит тебя на бал, разумеется. Видно, просто… ну, не знаю… просто хочет как-то красиво все обставить.

— Например?

— Да не знаю я. Может, напишет приглашение в небе или пришлет поющую телеграмму.

Я завизжала. И Юн Сун завизжала. Мы бешено запрыгали по комнате.

— Признаю, желание ты загадала очень эффектно! — Она изобразила, как пальцем подталкивает Уилла к решительным действиям. — А гниющие цветы… Впечатляет!

— Но они правда пахли.

— Ха-ха-ха!

— Серьезно!

Юн Сун, смеясь, покачала головой. Потом взглянула на меня.

— Тебе, наверное, показалось.

— Наверное, — ответила я.

Осторожно, двумя пальцами подняла букет и забросила его на книжную полку за книги. С глаз долой.

На следующее утро я бросилась вниз, по глупости надеясь обнаружить там… даже не знаю что. Может, свое имя из сотни «Эм-Энд-Эмс»? Розовые сердечки на смешных тесемках на окнах?