Роберт Говард - Собрание сочинений. Том 2. Голуби преисподней

— Вот король с острова Эрин, — сказал Бран. — Может ли он, пришедший с Запада, возглавить вас?

— Мы не позволим кельту командовать нами, откуда бы он ни пришел, с Запада или Востока, — зарычал викинг, остальные одобрительно зашумели. — Хватит того, что нам придется драться на одной стороне.

Горячая кровь ударила в лицо Кормаку, он протиснулся вперед и стал рядом с Браном, положив руку на рукоять меча.

— Что ты хочешь сказать этим, пират?

Прежде чем Вулфер успел ответить, вмешался Бран:

— Хватит! Вы что, хотите проиграть сражение еще до того, как оно начнется? А как же ваша присяга?

— Мы присягали Рогнару, но теперь, когда он погиб от римской стрелы, мы свободны от присяги. Мы пойдем в бой с римскими легионами лишь за нашим королем!

— А в бой с нами эти люди пойдут за тобой? — спросил вдруг Бран.

— Почему бы и нет, — викинг бросил наглый взгляд на пикта. — Дай нам короля нашей крови или мы завтра присоединимся к римлянам.

Бран выругался. Его охватила бешеная ярость, которая, казалось, вознесла его над викингами.

— Негодяи! Изменники! Вы же были в моих руках! Что ж, доставайте мечи, если осмелитесь! Кормак! Оставь свой меч в покое! Эти волки не посмеют укусить короля! Вулфер, ты забыл, что я уже пощадил вас однажды. Вы свалились на наше побережье словно гром с ясного неба, дым пожарищ толстым ковром висел над Каледонией. Я загнал вас в ловушку, когда на руках ваших еще не остыла кровь моих людей, когда вы грабили и жгли пиктские деревни на вересковых полях. Это я уничтожил ваши ладьи, а вас, погнавшихся за мной, завел в засаду. Мои лучники, их было втрое больше, чем вас, уложили бы всех твоих людей, они прямо горели местью, но я пощадил вас, и вы поклялись, что будете сражаться с моими врагами.

— Так что же, пикты схлестнулись с Римом, а нам подыхать? — выкрикнул какой-то бородатый пират.

— Ваши жизни принадлежат мне, — ответил Бран. — Вы грабили нас и убивали, и я не собираюсь отпускать вас целыми и невредимыми на этот самый ваш Север. Вы поклялись, что сразитесь в одной-единственной битве с Римом под моими знаменами. Тем, кто после нее останется в живых, я помогу построить ладьи, и пусть тогда плывут куда захотят, с немалой долей военной добычи вдобавок. Рогнар держал слово, но он погиб в стычке с римской разведкой. И вот теперь ты, Вулфер, затеваешь бунт и пытаешься нарушить клятву, данную вами на мече.

— Мы никакой клятвы не нарушаем, — пробурчал викинг, и король понял, что сломить это тупое упрямство будет куда как не просто. — Дай нам короля, но не из бриттов, пиктов или галлов, и мы умрем для тебя. Но если ты нам его не дашь, завтра мы будем драться на стороне могущественнейшего из владык мира — римского цезаря!

Кормаку показалось на секунду, что король пиктов не сдержится и обнажит меч. Ярость, пылавшая в черных глазах Брана, заставила Вулфера отступить на шаг и положить руку на рукоять меча.

— Глупец! — процедил Мак Морн сквозь зубы дрожащим от гнева голосом. — Я сотру вас в порошок еще до того, как римляне приблизятся настолько, чтобы услышать ваши предсмертные хрипы. Выбирайте: или вы завтра будете сражаться за меня или сегодня ляжете под черной тучей пиктских стрел и вас захлестнет волна боевых колесниц!

Услышав о боевых колесницах, единственном оружии, ломавшем знаменитую северную стену из сомкнутых щитов, Вулфер изменился в лице, но по-прежнему стоял на своем.

— Умрем, но не отступим, — сказал он упрямо. — Дай нам короля.

Викинги поддержали его слова коротким гортанным рыком и стуком мечей по щитам. Глаза Брана пылали ненавистью, он хотел что-то сказать, но тут в освещенный пламенем костров круг бесшумно скользнула белая фигура старца.

— Слова, пустые слова… — промолвил Гонар невозмутимо. — Остановись, о король. Итак, Вулфер, если найдется король, достойный вас, ты и твои товарищи будете сражаться под пиктскими знаменами?

— Мы поклялись.

— Тогда успокойтесь, — сказал маг, — утром, еще до начала сражения вы увидите короля. Он не будет ни пиктом, ни галлом, ни бриттом. Сам римский цезарь в сравнении с ним не более, чем деревенский староста.

Все застыли в замешательстве, а Гонар взял под руки Кормака и Брана.

— Идем. А вы, викинги, помните о присяге и моем обещании, я никогда еще не нарушал данного мною слова. Теперь ложитесь спать и даже не пытайтесь тайком прокрасться в римский лагерь. Пиктские стрелы пощадят вас, быть может, но от моих заклятий вам не уйти. И, кстати, не мне вам рассказывать, как недоверчивы бывают римляне.

Трое мужчин молча шли по волнообразно колыхавшемуся вереску, и тихий ветер нашептывал им на ухо какие-то свои жуткие секреты.

— Много веков назад, — произнес Гонар, — когда мир был еще молод, там, где сейчас бушует океан, лежал огромный материк. Обитавшие на нем народы объединены были в королевства, из которых величайшим была Валузия — Мир Очарования. Рим — деревня по сравнению с самым невзрачным из ее городов. Могущественнейшим из валузианских королей был Кулл, пришедший туда из Атлантиды и отобравший трон и корону у местной, клонившейся к упадку династии. Пикты в те далекие времена жили на островах и были союзниками Валузии. Знаменитейшим из них был Брул Пикинер, основатель рода Мак Морнов.

После страшной битвы в Стране Теней Кулл подарил Брулу алмаз, который ты, король, носишь теперь на своей короне. Многие века этот камень переходил из рук в руки, став талисманом рода Мак Морнов, символом утраченного величия. Ибо, когда однажды море всколыхнулось и поглотило Валузию, Атлантиду и Лемурию, только пиктам удалось выжить, хотя спаслись тогда от разбушевавшейся стихии очень и очень немногие из них. Им предстояло заново идти долгим и трудным путем развития. Они многое по дороге утратили, но приобрели также немало. Разучившись работать с металлом, они достигли совершенства в обработке камня, особенно кремня. Этот народ заселил новые земли, которые мы сейчас называем Европой, появившиеся из океанских пучин после потопа. Но тут с севера потянулись на юг новые племена и народы. Раньше они жили среди льдов у самого полюса, понятия не имели об утраченном величии Семи Империй и почти ничего не знали о потопе, изменившем лицо мира. Они шли друг за другом: арии, кельты, германцы, появляясь из некой колыбели рас на севере и спускаясь к югу. Так развитие пиктов снова оказалось заторможенным и их вновь отбросили к варварству. И вот сейчас мы, их потомки, стоим на краю пропасти, припертые к Стене, и теперь уже речь идет о том, быть нам или не быть. Здесь, в Каледонии, последняя наша ставка, здесь все, что осталось от нашего некогда могучего народа. Правда, мы тоже сильно изменились…

— Все это так… — нетерпеливо бросил король. — Но какое это имеет отношение к…