Масако Бандо - Остров мертвых

Мужчина сжал зубы, но дрожь не проходила.

Кто у тебя за спиной стоит?

Сигэ затачивала лезвие серпа, а в голове по-прежнему звучал голос, который она выпустила на волю два дня назад: «Бросила меня на произвол судьбы».

После этих слов, произнесенных в доме Хиура, Сигэ вспомнила всё.

Она уже и думать об этом забыла, ведь прошло больше пятидесяти лет. Она позабыла даже, как старательно пыталась выбросить из головы страшное воспоминание. И зачем она только вспомнила? Не надо было ходить к Тэруко, не надо было вызывать дух мертвеца.

Уж лучше бы вызвала дух покойного мужа. Уж он-то, человек, чьего лица она даже не помнила, вряд ли сказал бы ей что-то страшное.

«Я вернусь».

Тэруко тоже говорила что-то о том, что мертвецы вернутся. Сигэ не представляла себе, что это значит, но от одной мысли об этом ей делалось не по себе.

Тэруко явно спятила. Мелет первое, что придет в голову, вот и надула старуху. Да и как она могла вызвать духа без медиума?

А как же голос Такэо? Она бы ни с чем не спутала этот необычный тембр, довольно высокий для мужчины, когда-то заставлявший сердце громко биться от счастья. Этим голосом он признавался ей в любви и шептал о том, какое красивое у нее тело. Его мелодия прошила полотно памяти прочной нитью, дернув за которую Такэо мгновенно оживил в ее душе события полувековой давности.

А вдруг он и правда вернется? Конечно, когда-то Сигэ страстно любила его, но не до такой степени, чтобы желать встретить его в обличье призрака. Может, всему виной тот давний случай?

Сигэ поднесла серп к глазам и взглянула на него. Лезвие ярко сверкало на солнце. Она стала насаживать серп на конец бамбукового шеста.

— Чем занимаешься, бабуля? — Во двор выглянула Тидзуко.

Сигэ вытянула шест вперед:

— С таким оберегом никакая буря не страшна. Ветер обойдет наш дом стороной.

Тидзуко из-под ладони взглянула в ясное небо и рассмеялась, сотрясаясь полным телом:

— Если ты о тайфуне, то в новостях сказали, что он пройдет через Кюсю.

Молча поджав губы, Сигэ устанавливала во дворе бамбуковый шест. Тидзуко вызвалась помочь:

— Давай его хотя бы как следует укрепим, а то штука опасная. — Сопя от напряжения, Тидзуко крепко привязала шест к сушилке для белья, где совсем недавно торчал зажженный в честь Бона факел.

Внезапно Сигэ пришла в голову мысль:

«Может, привлеченные его пламенем мертвецы не вернулись в загробный мир после окончания Бона и теперь скитаются неподалеку?»

— По-моему, неплохо. — Тэруко еще раз подергала шест и убедилась, что он крепко держится.

Лезвие серпа прорезало легкие порывы ветра. Выпятив нижнюю губу, Сигэ что-то бормотала себе под нос. Ей ни к чему слушать новости, она-то знает, что здесь скоро будет тайфун. Ей сообщил это ветер, наполненный скрытой мощью и влагой. Она хорошо знала этот зуд в ладонях, который бывает перед страшной бурей.

«Я вернусь. Вернусь к тебе», — голосом Такэо шептал ветер.

Сигэ захотелось спрятаться от этого свистящего шепота, и она ушла в дом.

Проехав еще немного по центру Китано, такси остановилось. Расплатившись, Хинако вылезла из машины на плавящийся от жары асфальт. Перед ней высилось обшарпанное здание самой крупной в округе клиники.

Хинако поднялась по ступеням и вошла внутрь. Переобувшись в бахилы, она пересекла громадный холл и направилась к регистратуре. В прохладном воздухе явственно ощущался запах хлорки. На диванах смотрели телевизор и курили ходячие больные.

Красный блейзер, джинсы, цветастая сумка через плечо, темные очки. Хинако спиной ощущала прикованные к ней взгляды. Она сняла очки и обратилась к дежурной:

— Не подскажете, в какой палате лежит Ясутака Хиура?

Медсестра с обвисшим, как у ящерицы, подбородком, смерив Хинако внимательным взглядом, ответила:

— Четвертый этаж, отделение мозговой хирургии.

Они что тут, всех больных наизусть знают? Хотя это вполне естественно. Ясутака Хиура находится здесь уже семнадцать лет. Поблагодарив, Хинако направилась к лифту.

Встретиться с Ясутакой Хиурой ее подвигла вчерашняя рукопись. Она понимала, что поговорить с ним в его нынешнем состоянии не удастся, но после того, как она прочитала его книгу, Ясутака вдруг стал ей невероятно близок. Ей стало так жаль отца бывшей подруги, которого никто не навещает…

Двери лифта разъехались, вместе с другими посетителями выплеснув Хинако в холл четвертого этажа. Здесь было заметно тише, чем на первом. Сквозь стеклянные перегородки виднелись длинные ряды кроватей.

Возле одной из дверей в числе прочих значилось имя Ясутака Хиура. Все шесть пациентов палаты были в коме. Хинако медленно шла между кроватями. Женщина с дыхательным аппаратом. Старик. У одной из кроватей рыдают женщина с детьми — пришли проведать пребывающего в забытьи мужа и отца.

Ясутака Хиура лежал у окна. Хинако робко взглянула на него. На первый взгляд он почти не изменился. На щеках румянец, крепкое тело совершенно не выглядит изможденным. Короткий ежик волос делал его похожим на школьника. И все же расслабленные мышцы шеи, безвольно приоткрытый рот, стеклянный взгляд, направленный в потолок, говорили о том, что в этом теле почти нет жизни. Из него словно выкачали силу.

Лицо, лишенное всякого выражения, делало его похожим на покойника, который вот-вот начнет разлагаться.

Хинако тихонько погладила лежащую поверх простыни руку. Она оказалась теплой и мягкой — словно подтверждала, что ее хозяин жив и просто уснул.

Женщина с детьми, навещавшая мужа, понурившись вышла в коридор, оставив Хинако наедине с неподвижными пациентами. В тишине слышалось только их легкое посапывание.

Ясутака, находящийся между жизнью и смертью. Тэруко, потерявшая разум. Кодзи, пропавший без вести. Саёри, захлебнувшаяся в реке… Почему цепь несчастий преследует семью Хиура? Удивительная штука человеческая судьба. Каждый ее следующий шаг теряется в потемках и таит неизвестность. А может, все это было предопределено заранее и смерть Саёри стала лишь детонатором для цепочки взрывов?

Ясутака шевельнулся и еле заметно сжал руку Хинако. Она изумленно смотрела на него, не веря собственным глазам. Губы его дрожали.

— Ясутака! — Хинако наклонилась к самому его уху. Неужели он приходит в себя? Она легонько потрясла его за плечо. Зрачки мужчины напряглись, и взгляд медленно сфокусировался на Хинако.

— Са… ё… ри… Она…

Голос Ясутаки был хриплым, ведь он молчал целых семнадцать лет. Словно ученик на уроке вокала, он мучительно выдыхал слова.

— Ка… камень… может собрать… мертвых духов… со дна… Ущелья… Богов… достала…

Хинако хотела кого-то позвать, но Ясутака крепко держал ее руку.