Елена Руденко - Холодные воды

Я не стал больше докучать собеседнику, и мы завершили нашу беседу. Он написал мне адрес, где остановился бывший слуга магистра Норова.

-- Он не из общества, -- пояснил Герасимов, -- напротив, наслушался новомодных идей и считал своего господина чудаковатым. Понимаю, магистру с ним было легче, слуга не проявлял излишнего любопытства к его мистическим делам.

Осип, слуга покойного магистра, встретил меня с радостью. Невысокий подвижный юноша с интересом смотрел на меня, приветливо улыбаясь.

-- Неужто вы думаете, что барина убили? - с порога спросил он. - Жаль барина, добрый был, хоть и чудной. А сейчас я подыскиваю новое место... Но такого господина как покойный барин мне не видать, -- в его голосе звучало искреннее сожаление.

В углу комнаты я заметил стопку сложенных книг. Молодой человек заметил мое внимание и с гордостью произнес.

-- Я очень охоч до чтения. Не верьте, когда говорят, что работникам лишь бы поспать и брюхо набить... Барин меня хвалил, говорил, что если я накоплю денег, то смогу пойти учиться... Он щедро платил за труд. Через год я бы уже смог взяться за учение.

Юноша печально вздохнул.

-- Какому злодею барин помешал? - он сердито сжал кулаки.

-- Ты последний, кто видел барина живым. Расскажи, как он провел свои последний вечер? - я перешел к делу.

-- Как обычно, закрылся в кабинете со своими книгами, а потом лег спать, -- Осип, почесал затылок.

-- Барин был взволнован, задумчив, расстроен?

-- Нет, спокоен, как обычно...

-- Перед отъездом в усадьбу барин с кем-то виделся?

-- Не могу знать... Но никаких разговоров барин не вел...

Осип вздохнул, что не может мне помочь.

-- Был ли барин увлечен особой женского пола? - задал я деликатный вопрос.

-- А то! - хмыкнул слуга. - Только барин скрытен был. Это у моего приятеля барин без умолку болтает о красотках. А мой барин всегда молчал. Но я часто встречал среди прочих писем надушенный конверт с бисерным аккуратным почерком. Я тогда думал, что барин скоро женится и позабудет о чудачествах... Жаль, имени на конверте не было, только адрес...

-- Какой адрес?

Слуга снова горько вздохнул, постучав себя кулаком по макушке.

-- Из головы вылетело!

У меня еще оставалась надежда, что некоторые письма сохранились в доме Норова.

-- Постарайся вспомнить, как прошли последние дни барина, -- сказал я, -- любая мелочь может помочь следствию...

Парень, состроив серьезную гримасу, закивал.

Возможно, Осип вспомнит другие детали... А если новый господин поедет путешествовать? Это осложнит дело. А вдруг Осип поверенный убийцы, а мне ловко морочит голову, играя простачка?

-- Подыскиваешь место? - переспросил я Осипа. - Могу тебе помочь...

Я вспомнил про Ростоцкого. Уверен, в интересах следствия он согласиться взять к себе в услужение этого паренька.

Я написал ему адрес Ростоцкого и велел явиться к полудню. Осип рассыпался в благодарностях.

-- А это барин не чудной? Как с ним держаться? - спросил он насторожено.

-- Не чудной, насколько я знаю. Увлечен медициной.

При упоминании о медицине Осип оживился.

-- У моего друга барин - любитель медицины. Они вместе жабу резали. Говорит, что жуть как интересно. У нее сердце тоже есть, как у человека...

Желания выслушивать истории об опытах над жабою у меня не было, и я поспешил проститься с пареньком.

Сегодня барышня Ростоцкая вновь поделилась со мою пересказом очередного ночного кошмара. Ей снилось, будто воды реки уносят ее тело, а она не может даже шелохнуться.

Ольга поначалу хотела прекратить эти беседы, но я упросила сестру разрешить Климентине делиться своими страхами. Мне искреннее хотелось помочь. Ольга нехотя оставила нас.

-- Холод, меня охватывает холод, потом я начинаю тонуть, захлебываюсь и... просыпаюсь, -- всхлипывала Ростоцкая, -- мне страшно засыпать.

Действительно, её лицо выглядело осунувшимся и бледным, взгляд был усталым и нервозным.

Климентина Гравюра 19 века

-- Призрак пугает меня, -- предположила она, -- несчастная не желает видеть меня женой своего возлюбленного...

Я не знала, что ответить.

-- Мой брат любил её, -- продолжала Ростоцкая, -- если бы она полюбила Сержа и стала бы ему женою, я приняла б ее как сестру, позабыв о её низком происхождении... Нет моей вины, что несчастная предпочла моего жениха!

"Приняла как сестру" - сомневаюсь. Если Климентина на небогатых дворян смотрит с презрением, она точно не приняла бы как родню простую девушку.

Самоубийство? Константин говорил, что столь простая трагическая история вызывает у него сомнение. Правда, странная очевидность...

-- Коко убили, полагаю, вы задумывались о такой версии, -- заметила я, -- уверена, что это не самоубийство... Полагаете, что она преследует вас лишь потому, что вы выходите замуж на её возлюбленного?

Ростоцкая вздрогнула. Она явно с трудом пыталась собраться мыслями, чтобы ответить на мой вопрос.

-- Все возможно, -- задумалась она, -- но трудно назвать иную причину кроме самоубийства из-за несчастной любви...

К сожалению, я не обладаю умом Константина и не смогла найти ни одного предположения.

-- Думаю, Константин скоро найдет разгадку, -- уверенно ответила я. - Со мной призрак "заговорила" лишь однажды, дав ощутить минуты своей гибели...

-- Мне очень жаль, -- Климентина погладила меня по руке, -- Серж рассказывал, как вы были взволнованы... Это поистине страшно!

Затем она поднялась с кресла и, сделав круг по комнате, закрыла лицо руками.

-- У меня к вам просьба, -- взмолилась Ростоцкая, -- прошу вас погостить в нашем доме. Возможно, вы почувствуете присутствие призрака, когда переступите порог...

-- Но если призрак приходит в ваши сны? Чем я смогу помочь?

Идея казалась бесполезной.

-- Вдруг вы почувствуете, -- повторяла барышня. -- И я слышала, что вашей душе удавалось проникнуть во сны...

-- Это вышло случайно, -- заметила я.

Мне стало страшно за Ростоцкую, она была на грани безумия. Её глаза лихорадочно блестели, пальцы теребили кружево на манжете, на бледных щеках заиграл болезненный румянец.

-- Если Ольга позволит, с радостью останусь у вас погостить, -- сдалась я, -- а вы будете сегодня на балу, что дают М*? - вопрос был задан с целью переменить беседу.

-- Разумеется, среди шумной толпы я чувствую себя спокойнее и обретаю былую веселость, -- улыбнулась Климентия, -- значит, мы там встретимся? Будьте моим другом, Аликс!

-- Да, ваша дружба делает мне честь, -- слова прозвучали спешно и неискренне, но Ростоцкая не заметила этого.