А. Мурэт - Королева Виктория — охотница на демонов

Пила заработала, лезвие закрутилось, и Виктория, сжав зубы, подалась вперед, чтобы отрезать Конрою руки. Сначала одну, ничего, что в лицо ей брызжет его кровь; потом вторую, и вот, наконец, дико вскрикнув напоследок, он погрузился в преисподнюю.

И в тот же самый момент мужчина с котом набросился на нее, выкрикивая непристойности и хватая ее за лицо, явно намереваясь поцеловать, но вместо этого она сунула в его физиономию пилу, и он откинулся назад — вниз потекла серая жижа мозга.

— Виктория, — снова раздался крик.

Альберт.

Виктория вскочила, ринулась по коридору к камере Альберта, увернувшись от второго психа, затем от третьего.

Меч. Где ее меч?

Она замерла на мгновение и поискала глазами свой меч. Вокруг нее собирались больные. Один из них спустил штаны и двигал туда-сюда задом, нацелив на нее свой член. Безумная женщина, с подбородка у которой капала кровь, с маниакальным хохотом тянулась к ней.

Потом она заметила движение у двери в камеру Альберта и увидела, что там появился сам принц. Его вежливо поддерживал тот хорошо одетый мужчина, которого она уже видела, — он вел принца к двери.

На нее же наседала толпа психов. Она закричала и безжалостно замахнулась пилой, яростно освобождая себе путь к нему — в отчаянии, что может потерять его снова. Теперь, когда понятно, что входная дверь открыта, Альберт и вцепившийся в него маньяк двинутся туда.

Наконец психи отпрянули от нее, и она смогла оторваться от стены, к которой прижималась; оттолкнув плечом еще одного, загораживавшего ей путь, она ринулась к двери: Альберт и маньяк вот-вот должны были выйти, и она надеялась лишь на то, что мозг у безумца слишком поражен, чтобы тот догадался повернуть ключ с той стороны.

Но они не прошли. Они все еще стояли в проеме.

А по другую сторону двери стояла Васкес. С нею были двое мужчин, которых Виктория узнала: они тоже были в Палате Общин. Лук был поднят, она целилась в Альберта и психопата, который нервно перевел взгляд с Васкес на королеву.

— Ваше Величество? — сказала Васкес.

— Цель открылась? — спросила Виктория.

Маньяк юркнул за спину Альберта.

— Заслон, — ответила Васкес.

Секунду стояла тишина.

— Стреляй, — велела королева.

Она стукнула катаной в пол, психопат в испуге отпрянул, и тут же в глаз ему вонзилась стрела; он упал, выпуская принца — тот вырвался и попал в объятия Виктории.

Спустя несколько минут она закрыла дверь в психиатрическое отделение для преступников, глянув напоследок в дальний конец, где никакого портала уже не было. Потом они покинули больницу Бетлем, миновав дам из женской религиозной ассоциации Бетнал Грин Баптист, собравшихся ехать обратно: те испуганно вытаращили глаза, когда мимо них прошествовала к карете странная процессия. Она выглядела действительно колоритно: экзотического вида лучница и великосветский господин, заигрывавший — явно безуспешно — с ней; за ними поспешал хромой слуга; но особенно завораживала пара, шествовавшая впереди: благородного вида джентльмен, имевший заметное сходство с принцем Альбертом, и невысокая женщина, с ног до головы забрызганная грязью, которую — если бы не тот факт, что одежда у нее залита кровью, и если бы не сиявшая на лице улыбка и большой-большой меч, — вполне можно было бы принять за Викторию, королеву Англии.

Во дворе Букингемского дворца, куда выходили конюшни, несмотря на раннее утро, вовсю кипела жизнь. Над землей висел туман, и у лакеев при дыхании шел пар изо рта: слуги переносили сундуки в «кларенс» — специально отобранную карету без королевских крестов и прочих опознавательных знаков; они поднимали их на крышу экипажа и крепко привязывали веревками. Выполнив эту работу, лакеи собрались в сторонке. Они явно пребывали в смущении, если не сказать — в смятении; они не знали, как им воспринимать это небывалое событие, и задавались вопросом, не дать ли им знать, на всякий случай, об этом кому-либо из придворных дам или лорду-стюарду. Принц сам, лично, разбудил каждого из них, попросив помощи: потому что, как он сказал, королева отбывает с ним и детьми — они уезжают одни.

Дети спали на сиденьях, Виктория проверила, тепло ли и удобно им, подоткнула одеяльца, чтобы они не скатились из этих импровизированных кроватей, затем закрыла дверцу кареты и взобралась на кучерское сиденье к Альберту — тот уже держал в руках вожжи. Они посмотрели на лакеев, которые стояли безмолвно, явно не понимая, что происходит, и Альберт прощальным жестом коснулся полей своей шляпы, затем тронул вожжи, и тишину раннего утра прорезал негромкий звук копыт, цокающих по булыжной мостовой двора.

Карета катила по подъездной дороге, когда Виктория обернулась, чтобы бросить взгляд на дворец; она подавила подступившее к горлу рыдание — королева знала, что никогда не вернется.

Она закрыла глаза и попыталась не думать о будущем, таком неизвестном и неопределенном. Они с Альбертом решили, что уедут за границу — неважно куда, лишь бы это было за пределами Европы. Как можно дальше от Англии, от Германии и Бельгии. Других планов у них пока не было — кроме тех, что надо жить и выжить, и попытаться быть счастливыми.

Все это означало бегство. И отречение — это было их главным желанием. Держаться подальше самим, а еще важнее — держать подальше детей от тех тягот судьбы, что были им навязаны. На этом она заснула.

Карета неожиданно остановилась, и королева открыла глаза. Несколько мгновений она ничего не могла понять, думая, что они уже проехали много миль, и Альберт доставил их в порт, но когда протерла свои красные, усталые глаза и огляделась, то с удивлением увидела знакомые деревья и кустарники, росшие около дворца. Ей казалось, что она спала вот так много часов, убаюканная мерным движением руки Альберта и теплом его тела. На самом же деле они едва выехали за ворота.

— Виктория, — позвал ее Альберт и показал вперед, где виднелась фигура женщины, сидевшей на лошади.

В мертвой тишине, в морозном холоде утра, Виктория и Мэгги Браун смотрели друг на друга.

Мэгги восседала на Хенстридже.

Они обе делали то, что считали правильным.

Обе следовали своему долгу.

— На пару слов, Ваше Величество, — сказала Мэгги и кивнула на местечко недалеко от обочины, где на лужайке стояло дерево. И тут же она спрыгнула с коня, не забыв потрепать его по крупу. Стиснув рукоятку меча, она двинулась к указанному месту.

— Ты разве пойдешь? — произнес Альберт, когда Виктория полезла вниз.

— Да, я пойду, — ответила она.

Она чуть помедлила. «Если что-то случится, скачи, Альберт».

— Виктория…