Ума Барзи - Полдень синих яблок

- Какая тётка?

- У тебя ж тётка была. Пелагея или... Вот, блин, надо же, забыл! Строгая такая! Из тех, что и коня на скаку перепрыгнет и..., ух! - он округлил ладони перед собой, изображая два невидимых шара. - Кровь с молоком! Померла, что ли?

- Тётка, говоришь? - Дино озарила одна догадка. Удивительно, как он раньше до этого не догадался! - Нет, не придёт. Уехала она, - и, беспокойно озираясь по сторонам, рассеянно добавил, - наверное.

Он кинулся к громоздкому, с резьбой буфету и распахнул нижние дверцы. Послышался звон отодвигаемой посуды, шелест бумаг. Ничего не обнаружив, Дино подставил стул и полез на антресоли, затем вывернул внутренности письменного стола, заглянул в платяной шкаф, перевернул содержимое комода и даже исследовал многочисленные книжные шкафы, обитые деревянными панелями, осторожно заглядывая за корешки книг. Он лихорадочно рылся и копался, что-то оттаскивал, перебирал, гремел посудой и стульями, хлопал дверцами, выискивая что-то, как ищейка.

- Снегин - простонал Игорь. - Что ты летаешь, как потерпевший, сквозняк создаёшь? Меня укачивает!

Он должен быть где-то здесь! Не может не быть! - думал Дино, стоя руки в боки посреди комнаты и покусывал губу от напряжения.

Завадский, покачиваясь, сел на диване.

- Чего ещё?

- Я писать хочу! - Игорь по-детски сморщился и смешно задрыгал ногами.

- Ну, иди. Сам-то дойдёшь?

- Обижаешь!

Игорь шатаясь и держась за стены, чтоб не упасть, поплёлся в туалет.

- Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, - вдруг запел он дурным голосом, жутко перевирая мотив.

Хорошо всё-таки, что Завадский остался ночевать. Одному в пустой квартире вряд ли удалось бы заснуть.

Взгляд вдруг упал на висевшую над диваном фотографию. Женщина, очень похожая на Дино склонила голову на плечо красивого немолодого уже мужчины, по виду годившегося ей в отцы. Именно её он видел сегодня на сеансе. И она что-то хотела ему сказать! Но ведь если они, духи ушедших людей, всё время незримо находятся где-то рядом и нас слышат, то может...

- Мамочка! - взмолился он мысленно. - Помоги мне, пожалуйста, понять, что со мной происходит!

И тут ноги сами собой, словно кто-то невидимый подтягивал его к фотографии, задвигались и он не успел опомниться, как коленями уперся в пухлую диванную подушку. Не мешкая, он приподнял крышку и под ворохом измятого постельного белья нашёл его - небольшой, в пластиковом синем переплёте, альбом для фотографий. Ну, вот, наконец, сейчас всё и прояснится!

Но тут раздался громкий вопль! Дино выронил от неожиданности альбом и опрометью выскочил в прихожую.

В дверном проёме, колыхаясь и цепко держась за косяки, шально улыбался Игорь.

- Я их раскусил! Это Мавзолей!

- Тьфу ты! - сплюнул Дино. - Я уж подумал...

- Это мавзолей, представляешь? - упрямо повторил Гарик.

- Это, - Дино для пущего убеждения ткнул пальцем в пространство за спиной Завадского, - туалет, Игорь! Опять ты за своё? Так и до горячечки недалеко!

- Не трогай меня, - хлопнул он по рукам Дино, который попытался с силой взять его под мышки.

- Ну, как знаешь, - Дино развернулся, - у меня дела поважнее есть, чем пьяную звезду на себе весь вечер таскать.

- Нет, ты только подумай, - Игорь семенил сзади, пытаясь чётко проговаривать расползающиеся слова, - мимо чего десятки лет маршировали миллионы людей, распевая сакральные мантры славы? Мимо мавзолея. Куда первым делом вели иностранцев? На Красную площадь. Об-раба-тывать. И откуда вообще в атеистическом, - это слово особенно трудно ему далось, - государстве вавилонские замашки? Знаешь ли ты, историк хренов, что мавзолей - это точная копия вавилонского жреческого храма? И вавилонцы использовали его для жертвоприношений.

- Правильно говорят 'вавилоняне', - поправил его Снегин, раскрывая, наконец, драгоценный альбом. - В Вавилоне строились зиккураты - усечённые сверху пирамиды с подземным ярусом. В них, на подземном уровне, хранились мощи царя. Считалось, что через его тело входили силы бога подземного мира. А если уж быть до конца точным, это строение больше походит на пирамиду Луны, где ацтеки приносили жертвы своему богу Вицлипусли. Но это ни о чём не говорит! Просто архитектурное решение, не более!

Не обращая внимания на пыхтящего за спиной Завадского, Дино принялся рассматривать фотографии. Их было, как ни странно, совсем немного.

- Какой на фиг вицли-шмицли-пуцли? - запутался Завадский и шмыгнул носом. - По всему миру древние маги строили оккультные сооружения и только у нас это называется архитектурное решение! Офигеть! - не мог он нарадоваться сам на себя. - Ай, да Завадский, ай да сукин сын! Ой, - он из-за плеча Снегина ткнул пальцем в одну из фотографий, - наш класс! Смотри, какой ты тут волосатик! А этот урод - ботаник в отстойных очках - это я, что ли? Ужас! А Трепло какой худющий был! Это он сейчас шайбу наел.

- Какой Трепло?

- Друг наш ситный! Сейчас где-то в ментовке прозябает.

Дино нетерпеливо переметнул страницу.

- А, вот она, тётка твоя Ефросинья. Красивая всё-таки была, я люблю таких. Но злая!

- Ты же сказал Пелагея.

- Тебе же лучше знать, она же не моя тётка. Ой, - Гарик икнул, - чёт мне нехорошо. Мутить начало.

Дино уже в который раз уложил поддатого друга и заботливо укрыл.

- Дедушка Ленин, дедушка Ленин... Вицлипуцли - вот кто он, - раздалось из-под одеяла сонное бормотание.

Сидя за обеденным дубовым столом, который ещё помнил ушедших родителей, Дино вынимал из закрепок фотографию за фотографией и заново проживал, восстанавливал по крупинкам, благодаря своему удивительному дару, свою забытую жизнь.

Эпизод за эпизодом, как в калейдоскопе, мелькали картинки, не связанные между собой единой нитью, многое оставалось за рамками, но и того, что он видел, хватило, чтобы хоть немного расцветить белый лист своей исчезнувшей ёпамяти. Изображения проявлялись чёткие, достоверно оживляя фотографии в мельчайших деталях, показывали важные события его жизни.

Сколько он так просидел, Дино не помнил. Когда начало светать, он взял в руки последнюю фотографию. На него смотрела миловидная женщина с доброй улыбкой, гордым взглядом и гладкой кожей. Её можно было бы назвать красивой, если бы не испещрённое мелкими веснушками лицо с невыразительными, словно выбеленными бровями и ресницами. Про таких говорят, женщина без возраста, на вид ей можно было дать и тридцать лет, и пятьдесят. Дино поводил ладонью над фотографией и закрыл глаза.

Глава 16.

- Не понял, он что, пьяный что ли? - по-женски хихикнул в темноте голос.

- Пьяный, пьяный. Небось, всю бутылку высосал. А скорее всего, нанюхался чего, уж больно он это дело уважает, - пробурчал второй.

- Что он там за ахинею несёт? - не унимался молодой.

- Твоё дело на кнопочки нажимать, плёнку перематывать да помалкивать, - резко оборвал второй. - А я выйду, покурю.