Ума Барзи - Полдень синих яблок

Красная, стало быть, кровавая. И снова острый приступ рвоты сжал в спазмах истерзанный желудок.

Тщательно умывшись и налив себе чаю, он снова сел за монитор. В голове пронеслось, как всего один только раз, будучи ещё школьником, попал в Мавзолей, который так гнетуще подействовал на его неокрепшую детскую психику, что потом всю ночь он метался в кошмарах.

Вчитываясь в текст, Игорь вдруг споткнулся на слове терафим и по телу пробежал озноб. Так вот, что имел в виду китаец! Никакая не Серафима! Терафим!

Иностранец через строчку упоминал заветное слово и иначе, как зиккурат, Мавзолей не называл.

И тут Игоря поджидал очередной шок! Оказывается, терафимом главного бога вавилонян ВИЛа (на этих словах он почесал затылок, совпадение весьма необычно!) была забальзамированная голова рыжего, бородатого и лысого мужчины (тоже случайность?), заключённая в стеклянный саркофаг (третья случайность - уже закономерность!).

Игорь, боясь пропустить каждое слово, с жадностью вперился в экран.

Историк лихо, со знанием дела, как будто только этим и занимался всю жизнь, описывал технологию изготовления терафима, создание энергоинформационного поля, подпитку. Слова, сплетаясь в длинную логическую цепочку, обрастали неожиданными потрясающими выводами. Он манипулировал ими, сведя воедино события и факты, которые бывшему советскому человеку даже в голову не могли прийти. Игорь не был верующим человеком, но иногда ходил в церковь и даже покрестился, отдавая дань моде, захлестнувшей Россию. И хоть духовность эта была, скорее, ярморочной, показной, но людям нужно во что-то верить. И когда развалилась вера коммунистическая, на её обломках возникла другая крайность. Люди, подавленные бездуховностью общества, массово ринулись в церкви, патаясь заменить освободившееся место новым заблуждением - религией, которой их лишали мучительные десятилетия.

Но даже у него, читающего эти строки, волосы вставали дыбом. Страшно было подумать, что это может оказаться правдой. Ещё страшнее, что всё это похоже на правду!

Он схватил телефон.

- Светочка! - от тошноты дыхание перехватило, голос задрожал, что можно было принять, не видя собеседника, за сладостное томление.

- Да, Игорь Николаевич, - испуганно произнёс женский голосок на том конце

провода.

- Слушай, у меня к тебе дело. Я понимаю, сегодня выходной, но не в службу, а в дружбу! Тут одна темка наметилась, давай её сместе проработаем, - многозначительно предложил он.

Голосок радостно защебетал.

- А вот это будет зависеть от проделанной тобой работы, - расплылся Завадский в заячьей улыбке. - Нет, не обижаюсь. Записывай, к завтрашнему дню... Записывай, я сказал, запомнит она! К завтрашнему дню ты должна мне подготовить материал по терафиму. Те-ра-фим, записала? Смотри, ничего не перепутай! В библиотеку сходи, книги какие-нибудь возьми. А ты запишись! В библиотеку иногда полезно ходить. Да, и ещё. Нужен представитель церкви, пригласи попа - батюшку, дьякона, чёрт их знает, как они там называются, пусть озвучит точку зрения церкви на Мавзолей. Не думаю, что она это одобряет. В-общем, мне нужно всё, что касается Мавзолея. Как причем? - Вот ведь курица непонятливая! - зло прошипел он в сторону и продолжил в трубку: - Мавзолей, терафим - всё это звенья одной цепи. Давай, работай, на этой неделе должны запустить экстренный выпуск! И помни, без труда не поймаешь и триппер!

Завадский отключился. Он откинулся на высокую спинку кожаного кресла , закинул руки за голову, надул щёки и, имитируя звук барабана, отстучал одними губами пионерский марш, потом прокрутил мышкой леденящие душу подробности, громко отхлебнул обжигающий напиток и попытался сосредоточиться на тексте. На столе завибрировал телефон. Не открывая глаз от экрана, Игорь раскрыл новомодную 'ракушку'и приставил к уху.

- Инициативу проявляешь? - вкрадчиво спросил голос.

- Алё! Кто это?

- Ну-ну..., - в трубке раздались монотоннные гудки.

Завадский посмотрел на дисплей. Номер не определён.

- Что за шутки? - Гарик раздражённо швырнул телефон. Но всё только начиналось. Сразу вслед за этим он почувствовал неприятную изжогу, будто в рот попал пучок волос. Покатав языком и не найдя его, Игорь ещё раз отхлебнул подостывший чай и прополоскал рот. Может, пойти прилечь? Но уж больно не хотелось остаться один на один со своим похмельем, молча лежать и прислушиваться к этому ужасному состоянию. Самое лучшее сейчас - отвлечься, тем более, что нетерпимо хотелось узнать, до чего же дошёл в своих изысканиях ушлый америкос.

Дальше оказалось как в сказке - ещё страшнее.

- Нет, таких совпадений не бывает! Не может быть, чтобы Борис Львович строил свои предположения, начитавшись эту статью. Он же говорил про какие-то свои источники, - раздумывал Игорь.

Он жадно вчитывался в текст и сомнения его улетучивались.

Если верить исследователю, зиккурат работал. Но не в полную силу и охватывая лишь небольшие массы людей, чтобы подпитывать жизненной энергией терафима. В том, что труп в усыпальнице был именно им, Завадский уже не сомневался, как и то, что убийство последней императорской семьи было ритуальным, чтобы зарядить проклятую батарейку.

Игорь ожесточённо взлохматил волосы, вскочил с кресла и взолнованно подошёл к огромному окну.

Такую информацию трудно переварить. Он потёр небритые щёки.

Перед ним растилалась вся Москва, залитая солнечным светом, где-то вдалеке маячил Кремль со сверкающими в бликах кровавыми звёзами.

Сколько же тайн хранишь ты, Белокаменная?

Терафим, терафим - отдавалось в голове странное, незнакомое слово. Тера - земля, фим - дух. Голова. Мёртвая голова.

Смутные воспоминания всколыхнулись, вызванные мерцающим рубиновым сиянием звёзд и, словно отражаясь от них проецировались, уплотнялись в голове, пробуждая детские ощущения прикосновения к страшной тайне.

***

- Один тамплиер любил знатную даму, но она умерла в юном возрасте. В ночь после похорон обезумевший от любви рыцарь проник в могилу, открыл ее и удовлетворил свое желание с безжизненным телом.

- Что он с ней сделал? - испуганно переспросил Гарик, хлопая глазами.

- Не перебивай! - огрызнулся Гришка, удивляясь, как в таком взрослом возрасте, двенадцать лет всё-таки парню, можно не понимать таких простых вещей. - Трахнул он её!

- Мёртвую? - Гарик так и остался сидеть с открытым ртом. Изумлению его не было предела. Он вообще с трудом представлял весь процесс, но одна мысль, что это делают голыми, была сама по себе омерзительна. А тут ещё и мёртвую!..

Дино бросил на Гришку укоризненный взгляд и продолжил замогильным голосом читать невесть где раздобытую страшную книжку. Его лицо, подсвеченное дрожащим пламенем свечи было ничуть не лучше таинственной говорящей головы.