Саймон Кларк - Царь Кровь

– Чудик! – предостерег его Ковбой. Он и сам встревожился . Если Чудик на меня бросится, он наверняка перевернет лодку и вывалит нас в мерзкие воды потопа. – Остынь, чудик. Сядь!

– Он его убил! Он меня убил! Не давайте ему! А то он меня убьет! Не…

Ковбой сердито глянул на Теско:

– Это ты виноват!

– Я?

– Да, ты!

– Ну и ну, – покачал головой Стивен. – Нашли тоже место, где затевать ссору. Остыньте оба!

К моему удивлению, они все заткнулись. И я снова восхитился умением Стивена обращаться с людьми. Бен Кавеллеро не ошибся, выбирая лидера.

Успокоился даже Чудик. Он раскачивался, бормоча себе под нос, будто нянчил невидимого ребенка.

Мы плыли по озеру, ровно рокотал мотор. Плыли мы вдоль бывшей улицы, дома стали выше. Будто плывешь по реке с утесистыми берегами, все более высокими. Только утесами были пятиэтажные дома, а вода стояла на уровне вторых этажей.

Ковбой сбавил ход, петляя между препятствиями – фонарями и дорожными знаками. Один из них, заляпанный слизью, был стрелкой с надписью “Трафальгарская площадь”.

– Жуть, правда? – спросил Теско, приглушив голос, как человек, входящий в собор.

Лодка дошла до перекрестка двух затопленных каньонов-улиц. Ковбой приподнял шляпу и вытер лоб тыльной стороной ладони. Чем глубже мы заплывали в эту новую Венецию, тем напряженнее он держался. Дома становились выше, их тяжесть давила. Ковбой все поглядывал на них, будто боялся, что где-то сидит снайпер, уже взявший его в перекрестье прицела.

Он свернул в боковую улицу налево. Волны от лодки плеснули на табличку с названием – по этому можно было судить о глубине воды. Представьте себе очень высокого человека. Теперь представьте себе, что вы встали ему на плечи. Если это упражнение вы проделаете на затопленной улице, по которой мы плыли, то как раз выглянете над поверхностью воды. А ваш высокий приятель останется в вонючем озере.

А на табличке было написано: “Черинг-Кросс-роуд”.

Я ходил по ней десятки раз. Кормился в пиццериях и забегаловках. Однажды допился до свинского состояния в Поркьюпайне (и еще залил пивом самые дорогие ботинки, которые у меня были за всю мою жизнь, – синяя замша, хотите верьте, хотите нет), а потом шатался пьяный по улицам.

В мире до пожаров, наводнений и голода Черинг-Кросс-роуд, одна из главных торговых улиц Лондона, была набита книжными магазинами, кофейнями (с небесным запахом свежесмолотого кофе); на ней были рестораны, сувенирные лавки, где продавался флаг “Юнион Джек”, футболки (с лозунгами вроде “Мой папочка ездил в Лондон и привез только эту вшивую футболку”); куколки “бифитер”, сувенирные шляпы полицейских – помните сами, наверное: когда мы были пацанами, случалось набраться наглости, подойти к копу и задать вопрос: “Простите, сэр, я хотел спросить: вы полицейский или это у вас сиська на голове?” – и тут же давать стрекача.

Все умерло и похоронено. Или затоплено?

Теперь Черинг-Кросс-роуд выглядела как инопланетный пейзаж. Если тут и есть призраки, они бродят под водой. А вода до вторых этажей. Все знакомые витрины покрыты вонючей слизью, похожей на варево с плавающими обломками.

Лодка продвигалась вперед, натыкаясь на бутылки, доски, книги, дохлых кошек, на павлина (все с теми же радужными перьями), на предметы одежды. Сотни пластиковых мешков плавали под самой поверхностью, как рыбы брюхом кверху.

Теско поднял руку:

– Глуши мотор.

Ковбой выключил двигатель.

Тишина обрушилась на нас внезапно. Секунду был слышен только плеск воды о стены зданий. И никаких признаков человеческой жизни. Полное запустение. Дома сгниют и уйдут в озеро.

Теско показал в воду, потом махнул рукой влево.

– Сколько там внизу магазинов! – произнес он почтительно. – Видите вон ту вывеску кафе? У меня там была берлога. Два блядских года я там спал между дверями в спальном мешке. – Он посмотрел на нас. – Вы думаете, что сейчас страдаете? Так это рай по сравнению с тем, как я жил. Знаете, сколько раз меня пинали на ходу? Сколько раз, Кейт, сколько?

Кейт покачала головой.

– Не знаю, Теско.

Он изобразил жизнерадостную улыбку:

– И я не знаю. Но часто. – Он погасил улыбку. – Отличное развлечение – пнуть бездомного на ходу ногой в морду. "Смотри, дружище, как я ему сейчас наподдам!”

Тишина давила. Сцена становилась все более тревожной. Затопленная улица, плещущая в окна вторых этажей вода. За одним окном стоял высохший труп и будто глядел на нас.

Черт, хорошо бы отсюда убраться подальше. Ковбой снял свою стетсоновскую шляпу и держал возле груди. Будто жест почтения к тому, мимо чего мы плыли.

– Ты им расскажи, Теско, про тех людей в “порше” и что они сделали тебе с губами, – сказал он.

Теско грустно улыбнулся.

– Мы с моей девчонкой спали там в переулке. Целый день был дождь, и спальники промокли. Я проснулся, когда подъехал “порше” и вышли два мужика. Здоровенные белые люди. В кожаных шмотках. Они побежали в переулок и отфигачили нас ногами до полусмерти. – Он показал на шрамы, расходящиеся у него от губ, как лепестки от чашечки цветка. – А моей девчонке почку отбили.

– Боже мой! – шепнула Кейт.

– Она померла от заражения крови через неделю.

– Прости.

Теско покачал головой:

– Вот тебе и цивилизация. – Он кивнул в сторону опустевших домов. – Много я от нее хорошего видел? Так что вы уж меня извините… пожалуйста… если я не рыдаю, когда это все вижу. Хрен с ней, с цивилизацией. Говно она была.

– Говно! Говно! – отозвался Чудик.

Наступило молчание. Вода плескалась у кирпичных стен. Поднялся ветер, холодный. Он зашелестел печально около крыш – как песня умирающей возлюбленной.

Я понял, что эту минуту молчания Теско устраивает здесь каждый раз в память своей погибшей подруги.

Мне он не нравился. Я ему абсолютно не доверял. Я знал, что когда-нибудь придется с ним схватиться, но, черт меня побери, приходилось признать, что у него тоже есть чувства. Он до сих пор горевал о своей девушке.

Потом Ковбой снова дернул шнур, мотор затарахтел, но с первого раза не завелся. Ковбой перехватил шнур, готовясь рвануть еще раз.

– Стой! – крикнула Кейт.

– Что такое?

– Тсс!

– Кейт…

– Тише, разве вы не слышите?

Мы прислушались. Плескалась вода, траурно пел ветер. Больше ничего.

– Вот, опять.

– Да что?

Кейт оглянулась, глаза ее расширились.

– Кто-то зовет на помощь.

Я прислушался. И на этот раз тоже услышал. Еле-еле, но в этом голосе слышалось отчаяние. Будто человек борется за жизнь.

– Это оттуда. – Ковбои показал рукой вдоль затопленной улицы.

– Давайте быстрее, – взмолилась Кейт. – Там люди в беде!

Ковбой завел мотор, винт взбил пузыри в воде и лодка понеслась в ту сторону, откуда донесся крик.