Дмитрий Головёнкин - Последняя сессия [СИ]

Когда поезд остановился и двери открылись, люди, входящие в вагон, увидели огромного лохматого пса, из клыкастой пасти которого капала кровь. Они в ужасе отпрянули от вагона, а оборотень, громко взвыв, выскочил на платформу и бросился на четырёх лапах вдоль поезда, жалобно поскуливая. Через несколько мгновений он скрылся в тёмном тоннеле, оставив в пустом вагоне истерзанный труп старушки, так и не доехавшей до дома…

Впервые за несколько дней, на небе появилось яркое, но холодное солнце, лучи которого падали на глубокие сугробы, искрящиеся, словно дорогие самоцветы. Было холодно, но крепкий морозец приятно ласкал раскрасневшиеся лица москвичей.

Стас проснулся от жуткого холода, сковавшего его обнажённое тело. Он резко открыл глаза и перед его затуманенным взором поплыли грязные, покрытые инеем, стены какого-то сооружения. Его всего трясло от холода, но заколотило ещё сильнее, когда он вокруг себя нескольких облезлых собак, одна из которых лежала рядом с ним, запрокинув голову с застывшими остекленевшими глазами. Судя по всему собаку сдохла и только благодаря морозу не начала ещё разлагаться и вонять.

Стас подскочил, больно стукнувшись головой об низкий потолок. Собаки дремавшие рядом, проснулись и, ощетинившись и глухо ворча, отошли в угол, скаля зубы.

Ничего непонимающий Шкет попятился назад и начал колотить кулаками в стену, которая была из металла, взывая о помощи.

Его замёрзшее тело посинело и он почти ничего не чувствовал и с трудом передвигал ноги. Сквозь небольшие щели в стене он видел яркие солнечные лучи, значит было уже утро. Значит, он провёл здесь весь остаток ночи?……..

Он забарабанил ещё сильнее и начал орать. Он ничего не помнил, что произошло с ним и не понимал как оказался в этом странном месте, голый и замёрзший. От этого ему стало страшно.

Бродячие псы начали, грозно рыча, осторожно приближаться к нему.

— Вась! Ва-ася! — потряс своего воняющего перегаром приятеля, который спал на узкой лавочке в строительной бытовке, пожилой мужчина с красной упитой физиономией и посиневшим крупным носом. — ВАСЯ, вставай, едрить тебя в покрышку!

Но Вася не просыпался. Мужчина потёр раскалывающуюся с похмелья голову и выглянул в маленькое окошко бытовки. Шум и крики из железной будки с отловленными собаками не прекращался, а наоборот усиливался.

— Мужики! Петрович! Просыпайтесь! — старался разбудить своих приятелей пьянчужка. — Там в клетке орёт кто-то. Надо пойти посмотреть.

В ответ послышалось нечленораздельное бормотание и мат.

Мужчина и два его товарища работали собаколовами и отлавливали бродячих собак, чтобы потом их усыплять. Работа была, если не сказать скучной, то уж совершенно малоприятной, и каждую ночь, которую они проводили в своём маленьком холодном вагончике, напивались до поросячьего визга дешёвым самогоном.

Собачник протёр красные с перепоя глаза и ещё раз посмотрел в окно, в сторону загона с собаками. Там же колотили так, будто рвалась наружу целая армия демонов из преисподней.

Он припомнил, как вчера, уговорив бутыль самогона, он со своими товарищами только решил пойти на боковую, как вдруг, прямо к их вагончику выскочил барбос и начал метаться словно бешеный. Им тогда пришлось изрядно попотеть, чтобы отловить этого шакала. Несколько минут они, как угарелые с криками "Лови гада! Лови его! Отсекай его, Вася! Давай его сачком, Петро!" носились за ним по стройке с сачками, пока, наконец, не загнали его в угол и не накрыли сетью. Тогда с перепоя они не обратили внимания, что пойманная собака была не совсем обычной и они, как всегда запихнули пойманный экземпляр в клетку с остальными сородичами. Пойманный пёс сильно брыкался и норовил укусить собачников, но сильный удар старой хоккейной клюшкой, обрушившийся на его косматую голову, угомонил его и погрузил в долгое беспамятство.

— Вася, Петрович! Да проснитесь же вы! Там орёт кто-то, словно демон!

Минутой позже, трое опухших собачников, качаясь, шествовали в железному вольеру, сотрясающемуся от ударов и воплей.

Три красные физиономии подошли и остановились возле дверцы.

— Кто тама? — хрипатым голосом спросил Петрович.

— Ты что, дурак? Собаки не умеют говорить, — возмутился Вася. — Щас, ответят тебе!

И он захохотал. Но к их удивлению из клетки послышался голос парня. Человеческий голос!

— Выпустите меня отсюда! Выпустите!!!! — взмолился Шкет, заслышав голоса.

Мужики переглянулись. В глазах царило полное недоумение.

— Петро, ты кого это поймал? Ты по что человека к зверью посадил?

— Ни хрена, Василий! Я человеков туда не сажал……

— Мужики, а может это и не человек вовсе?….. - выдвинул предположение третий. — Может это демон? Не могли мы человека отловить.

— Фиг ли по пьяни то делов не навертишь…. - ответил тот, кого звали Петро.

— Откройте!!!! Ну пожалуйста, откройте! — орал Шкет, заглушаемый злобным гавканем собак. — Откройте, они ж меня сейчас загрызут.

— Петро, не открывай! — испуганно сказал Вася. — Не открывай, Петро! Демон это! Не человек!

Петрович, долго не решаясь, всё же отворил дверь и тут же отскочил от двери. Из вольера, едва не сбив Петровича с ног, вылетел совершенно голый парень.

— Матерь Божия! Антихрист! — заголосил Вася и начал креститься.

Стас выскочил из заточения и пустился бежать, молотя босыми ступнями по свежевыпавшему снегу. Бежать, всё равно куда, лишь бы подальше отсюда. Он бежал по узенькому переулку и перепуганные прохожие расходились в сторону, пропуская обезумевшего парня с посиневшей кожей.

Трое собаколовов стояли с открытыми ртами, силясь сообразить, что только что произошло. Но пропитые мозги единогласно сошлись на версии, что им это всё привидилось после ядрёного самогона. И они со спокойной душой отправились спать досыпать, позабыв закрыть вольер, из которого уже выбегали на волю отловленные псы.

Закончились занятия и вереница студентов потянулась из института к бару "Коралл", находящемуся неподалёку, на станции метро Площадь Ильича. Настал День Студента, так давно ожидаемый всеми.

Уже стемнело, когда последние студенты исчезли за дверями бара, окунаясь в приятную атмосферу праздника и веселья.

Максим со своими друзьями-музыкантами пришёл туда чуть раньше всех, чтобы успеть установить аппаратуру и настроиться на ответственное выступление.

Лёха подкати к бару на своей БМВ вместе с Яной, одетой в красивую, тоненькую белую кофточку и коротенькую юбочку, ничуть не скрывающую её стройные ноги.

Столы в баре решено было сдвинуть вместе, наподобие длинного пиршественного стола, которые обычно сооружают на Кавказе на празднествах. В середине бара оставили достаточно места для танцев. На почётном месте рядом с барной стойкой, располагалась сцена, на которой предстояло выступать институтской группе "Навсегда".