Татьяна Стафеева - Привнесённая память

-А если… если Аня не поправится? Вдруг она скончалась в свои восемь лет? – медленно, с запинкой проговорила Людмила.

-Психика – очень тонкая, а главное, очень непредсказуемая вещь, и, честно говоря, я не знаю ответа на ваш вопрос. Главное, не поддаваться панике. Всякий человек способен себя защитить, как на сознательном, так и на подсознательном уровне. Подумайте, в совершенно логичной системе бытия ничего просто так не происходит. И одна судьба никоим образом не должна повторять другую, - успокаивающим тоном проговорил Петр Иванович.

-Да вы – философ, - вставил Рыжов.

-С вами я позволяю себе делать выводы, не основывающиеся абсолютно ни на каком опыте, ибо каждый подобный случай сугубо индивидуален.

-Пока мы будем спокойно ждать выздоровления Ани, абсолютно ни в чем не повинный ребенок зачахнет на глазах! – вышла из себя Рыжова.

-Вы абсолютно правы, мы примем все меры! Во-первых, проведем сеанс гипноза, постараемся выправить подсознание, ну и, конечно, поддержим организм медикаментозным лечением.

Сеанс гипноза Рыжовы воочию не наблюдали, но была сделана съемка кинокамерой. Все происходило примерно так, как показывают в фильмах. Затемненная комната, глубокое кресло, где полулежала Ника, похожая на бесплотного эльфа. Рядом восседал доктор Барышников на высоком табурете.

-Как тебя зовут? – вполголоса спросил он введенного в транс ребенка.

-Аня.

-Я тебя знаю. Твою семью тоже. У тебя мама, папа, два брата и две сестры, верно?

-Еще кошка Муська, - поправила девочка.

-Извини, она тоже. Скажи, ты недавно болела?

-Да. Месяц лежала в больнице.

-А чем, знаешь?

-Да, крупозным воспалением легких, еле выжила.

-А что с тобой происходит сейчас?

-Я упала в обморок.

-Как это случилось?

-Мы с младшим братом, Аркашей, остались одни. Он говорит, давай зубы на полку положим, чтобы не так есть хотелось. Я согласилась. У нас есть этажерка железная, папка там свои инструменты хранит, вот ее и решили попробовать…

-Помогло? – тихо спросил доктор.

-Ненадолго, еще сильнее голод скрутил. Во рту привкус железа остался, с него-то мне и стало плохо. Аркаша испугался, думал, я отравилась. Потом встать не смогла, так до вечера пролежала. Доктор сунул мне большой палец между косточек под шеей и сказал: "Надо срочно девочку в санаторий, иначе она умрет!"

-Ты сейчас в санатории?

-Да.

-Ну и как тут?

-Хорошо, детей много, кормят горячими жиденькими кашками, супом вкусным, с картошкой. У меня пока порции маленькие, чтобы живот не скрутило. А вчера всем раздали даже по кусочку пирога с капустой, вкусно! Вот только уколы колют.

-Тебе уже лучше?

-Пока еще слабая, но вставать начала.

-А хочешь совсем вылечиться? – осторожно спросил доктор.

-Конечно! Здесь есть большие качели, обязательно надо покататься!

-Повторяй за мной: "Я – не Аня, меня зовут Ника, и я вовсе не больна".

Девочка послушно произнесла вслед за доктором. После чего Барышников вывел малолетнюю больную из состояния транса.

-Ну вот, видите, я оказался прав! Аню поместили в санаторий, и она уже пошла на поправку. Скоро и с Никой будет полный порядок, гипноз должен подействовать и научить подсознание мирно, без болезненных реакций сосуществовать с другой памятью, - успокоил психиатр родителей.

-Петр Иванович – просто находка, но я не понимаю одного: сколько еще дней, месяцев или лет жизнь неизвестной девочки станет проецироваться на сегодняшнее существование нашей Ники, - проговорила Людмила.

-Тебе же сказали, уже и с этим все в порядке! Людка, почему ты стала такой пессимисткой! – в сердцах ответил Олег.

-Не верю, понимаешь, не могу поверить в абсолютное и полное избавление нашей семьи от проблем! Все слишком легко!

-Легко?! Ты соображаешь, о чем говоришь! Целых пять лет на учете у психиатра, страхи, кошмары, беспокойство! Годы борьбы неизвестно с кем или чем! Мы устали: ребенок, ты, я! Живем в постоянном стрессе и заслужили, наконец, милосердия Судьбы. Или нет? Или ты окончательно разучилась радоваться?! – вскричал Рыжов, вцепившись в плечо жены и разворачивая ее лицом к себе.

-Терпеть не могу, когда ты произносишь речи, напоминающие пошлые мелодрамы! – несколько нервозно возразила женщина.

-Лучше мелодрама, чем трагедия!

-Наверное, ты прав, прости за нытье! Жаловаться вашему брату – мужику – также бесполезно, как плевать против ветра, в себя же попадешь!

-За что я тебя люблю, Людка, так это за твой непобедимый цинизм.

Ника благополучно излечилась от информационной дистрофии и вскоре вернулась домой. Несколько лет семья Рыжовых ничем не отличалась от миллионов других таких же. Раз в год родители показывали ребенка врачу, но больше для самоуспокоения – никаких эксцессов с отрезанными головами и тому подобными страшными штуками больше не происходило.

Девочка взрослела на глазах и к четырнадцати годам превратилась в настоящую красавицу: стройную, гибкую, голубоглазую. Она хорошо училась, с увлечением занималась музыкой – в доме имелось старое пианино "Ласточка", на котором некогда играла Людмила. Дружила с теми же двумя самыми забитыми девочками – Лерой Кружковой и Ликой Криковой. Одноклассники не трогали, но тихо презирали троицу. Современные детки преуспели в различного рода "взрослых" пороках. Записные скромницы, не пробовавшие даже пиво, получили прозвище "монашек" и славу недочеловеков. Как и в детском садике, сверстники предпочитали не связываться с "отстойным элементом", чему те ничуть не удивлялись. Да и привыкли за столько-то лет.

Однако между подружками кипели страсти. Девчонок угораздило влюбиться в одного и того же юношу, того самого Дениску Чибисова. Что тоже не удивительно – с другими парнями они почти не общались. Даже Ника со своей утонченной красотой не пользовалась успехом. Подобный типаж на общем фоне выглядел, мягко говоря, анахронично. Среди неприлично пестрых райских птиц, неброская соловушка, как есть, серая пташка, не более. Да и запоет, никто не услышит, у всех в ушах наушники, сотовые в карманах.

-Ника будто из другой эпохи, - вздыхала Людмила, - тургеневская барышня, тяжело ей придется. Такая даже с парнем познакомиться не сможет. А ведь как хороша! Ангел небесный! Удивляюсь, почему Дениска полюбил Лику Крикову? Элементарная, как три копейки, да и внешность блёкленькая.

-Полюбил он! Щенок малолетний! – окрысился Олег.

-Для тебя щенок, а сам для себя, небось, взрослый мачо! Ника мне рассказывала, она вчера, когда с музыки шла, их во дворе застукала, целовались, черт их подери! Он ее с кружка вязания встречал, представляешь! Гусыня-то! – возмутилась Людмила. – Не ожидала от Чибисовых такой подлости!