Валерий Атамашкин - Магистраль смерти

«Как например в окопе…» - скользнула мысль.

Возможно, и так. Как в окопе. Но опытный майор чувствовал, что прямая событий постепенно закручивается в спираль. Что-то во всем этом было не так.

Палыч усилием воли вернул себя в настоящее и, укрывшись за стальным кузовом УАЗа, затаил дыхание. Ритмично, удар за ударом, как барабанная дробь в ушах звучал пульс.

Тем временем Сергей приблизился к «десятке» и, спрятавшись у стены за правой задней дверцей автомобиля, бросил на Палыча откровенный взгляд. В глазах читался вопрос. Майор кивнул и нащупал в кабине микрофон громкоговорителя.

- Руки за голову! Без лишних движений покиньте автомобиль. В случае сопротивления при задержании мы будем вынуждены открыть огонь на поражение.

«Еще какое поражение!», - подумал Палыч. Он перехватил автомат покрепче. По телу, начиная с самых кончиков пальцев ног, прошла дрожь.

«Возможно, пока Сережа не преступил к захвату, стоит вызвать подкрепление? - Майор задумался – Но как тогда объяснить диспетчеру наше месторасположение? И какого черта мы тут вообще забыли на УАЗе патрульных? Как объяснить им, что они взяли машины, чтобы доехать до Таганрога?»

Прошло несколько минут. Ничего не изменилось. Сергей облокотился плечом о дверцу «десятки» и ждал. Палыч не двигался. Майор почувствовал легкий скользящий ветерок, неожиданно подувший со стороны разбитого автомобиля. Ноздри уверенней, чем прежде, уловили запах паров бензина и гари сгоревшего двигателя, но сейчас эти запахи смешались с еще одним, тонким и непонятным, запахом. Вонь… Палыч почувствовал, как что-то забурлило в животе. Новый запах был отвратителен, немного слащавен и в то же время кисел. Его невозможно было ни с чем сравнить. Первой ассоциацией, возникшей у Палыча, когда он почувствовал этот запах, было пюре из сгнивших фруктов, залитое кислым молоком.

Сергей ждал от майора распоряжений, но, похоже, лейтенант тоже почувствовал запах. Создавалось впечатление, что вонь усиливалась с каждой секундой, готовая вот-вот материализоваться во что-нибудь отвратительное. Вонь сдавила горло, стало трудно дышать. Палыч краем глаза заметил, как лейтенант спустил рукав своего камзола и прикрыл тканью нос. Запах там был очень сильным. Видимо, источником его было то, что находилось за красными дверьми с тонированными стеклами.

Пора было заканчивать с этим. У каждого рассказа, хороший он или откровенное дерьмо, была своя кульминация, а здесь она не торопилась наступать. В голове майора пронеслись мысли о холодном пиве и телевизоре. Через минуту-другую начнется его любимая передача про деньги, секс и машины. А возможно, она уже началась, и ведущий, голос которого напоминал Палычу голос педика во время свершения акта в туалете одного из баров на окраине города, представлял пришедших на передачу гостей. Палыч нащупал микрофон.

- Руки за спину! («или за голову, да хоть засунь их себе в задницу, только выметайся из машины!»)Выйти из машины, лицом вниз… - он запнулся на полуслове.

Сергей, который еще несколько секунд назад был полностью сосредоточен на автомобиле, готовый в любой момент к действию, сейчас зажмурился и выронил из рук автомат.

«ЧТО ЗА…».

- Сергей, что с тобой! – слова словно сами по себе вырвались из гортани.

Лейтенант не ответил, он склонился к земле и закашлялся.

- Сережа!

Палыч растерялся и опустил автомат. Где-то в самом отдаленном уголке сознания зарождался страх. Что с Сергеем? На секунду перед глазами Палыча возникла картина из прошлого…

Тогда ему было шесть. День выдался чрезвычайно пасмурным и целые сутки напролет лил дождь, тарабаня по черепичной крыше домика их семьи. Примерно неделю назад он подхватил грипп и теперь лежал с температурой под сорок. Рядом на небольшом деревянном столике лежала целая кипа самых разнообразных лекарств, которые выписал ему врач. Все это ему требовалась пить три раза в день, а сейчас как раз подходило время последнего, третьего приема лекарств. Был вечер, и мама, ласково поцеловав сына в лоб, протянула ему горстку таблеток и стакан с водой. Он должен был лечь спать, поэтому мама выключила свет, и он закрыл глаза. Мама ушла. Дождь продолжал тарабанить по крыше, и он, словно под колыбельную от матушки-природы, засыпал.

Но неожиданно грянул гром. Небо за окном разрезала тонкая и стремительная молния, как раз в тот момент, когда он перестал слышать звуки дождя. Гром скорее напоминал взрыв и показался для маленького мальчика очень… страшным. Раскат разбудил его, заставил съежиться тело под одеялом. Он почувствовал, как по ногам заструилось что-то теплое.

Палыч прикусил губу. Тогда он наделал в штаны, испугавшись раскатов грома и поклялся себе, что больше никогда, НИКОГДА не будет бояться…

Воспоминания растворились в бесчисленном потоке мыслей и сгинули. Времени было в обрез, если оно вообще было. Майор пригнулся и бросился в обход УАЗика к «десятке». Промедление, любой бездарно потерянный миг, мгновение могли стоить очень дорого, и не по карману Палыча было бы расплатиться за это потом. Майор вскинул автомат и для пущей уверенности передернул затвор, выпустив в тонированное стекло «десятки» автоматную очередь. Пространство наполнил мерзкий звук разлетающегося вдребезги стекла, и на асфальт упало несколько гильз от выпущенных патронов, одна из которых покатилась в сторону «десятки». В нос ударил запах пороха.

- Из машины, – проорал майор.

Теперь от злополучного водителя «десятки» его отделяла лишь зияющая дыра пустоты оконного проема дверцы автомобиля, украшенного по всему периметру кусками торчащих из резиновой прокладки осколков. Этот пустой черный проем на месте разбитого стекла притягивал, как магнит, и не позволял отвести от себя взгляд. Боковым зрением Палыч видел Сергея. Напарник скрутился в комок и задыхался. Руки лейтенанта уперлись в асфальт, и он сипел, пытаясь прокашляться. Наверное так чувствовал себя курильщик 85 лет, с 80 летним никотиновым стажем.

Глаза Палыча скользнули по рулю автомобиля и остановились на зеркале заднего обзора. В кабине не горел свет, и рассмотреть что-либо с помощью зеркала не представлялось возможным. Вновь подул легкий северный ветерок и Палыч уже в который раз уловил едкий запах дыма и бензина. ЧИСТЫЙ запах. Больше не чувствовалось той противной, тошнотворной примеси, которая не давала дышать раньше.

Приставным шагом, чуть согнув ноги в коленях, майор подошел ближе и остановился всего в нескольких шагах от дверцы «десятки». Дуло автомата внимательно всматривалось в темноту, готовое в любой момент поймать движение в салоне автомобиля. Дыхание после совершенного рейда сбилось: сказывались бесчисленные сигареты, которые он курил одну за одной, и автомат предательски трясся в вытянутых руках, будто войдя в резонанс с отдышкой. Вскользь майор заметил, что Сергею стало лучше. Он прекратил сипеть, исчез ужасный хрип, и лейтенант облокотился спиной об кузов машины и закрыл глаза.