Наталья Александрова - Сокровища Ирода

Вариант оказался беспроигрышным, у Ольги просто не было шансов – молодая, красивая, здоровая, как она могла конкурировать в глазах Олега с его больной, тихо угасающей матерью… Теперь он смотрел на мать с тихой жалостью и рявкал на Ольгу по любому поводу. Угодить этим двоим было просто невозможно, да Ольга не очень и старалась, знала, что все равно без толку.

Года два они все же продержались, после чего усилия свекрови увенчались полным успехом, и Олег подал на развод. Ольга к тому времени сменила несколько мест работы, все удачно, с заметным повышением зарплаты, и теперь работала администратором в элитном салоне красоты под названием «Белла».

Так что, когда грянул развод, она смогла позволить себе снять квартиру. Она выбросила из головы бывшего мужа и свекровь, как только захлопнула за собой дверь их жилища.

Водились у Ольги мужчины, очарованные ее привлекательностью и отдельной квартирой. Мужчины были разные – помоложе, постарше, довольно обеспеченные. Они водили Ольгу в рестораны, делали подарки, но ни один из них не собирался связать с ней свою жизнь. Один был женат, другой – женат дважды, третий – такой же, как она, приезжий без собственной жилплощади и прописки, а четвертый жил с мамой в двухкомнатной квартире в спальном районе – такого Ольга уже повидала, на всю жизнь накушалась.

Годы бежали неумолимо, вот уже и минул тридцатилетний рубеж, а ничего в Ольгиной жизни не менялось. Работа давала возможность покупать еду и одежду, пусть не самую лучшую, а также оплачивать квартиру, но что с ней станется, если ее уволят? Хозяйке салона красоты захочется иметь администратором кого-то помоложе и посвежее: ведь привлекательные сотрудницы – это живая реклама. Заменить Ольгу другой девушкой ничего не стоит, она ведь не какой-то там классный специалист!

Допустим, работу она найдет – за столько лет все же обросла кое-какими связями, может быть, даже сумеет пристроиться на хорошее место. А что потом? Годы все-таки идут, и шансов устроить личную жизнь все меньше и меньше. Если же не будет у нее возможности снимать квартиру, она окажется на улице, у тетки на раскладушке долго не проспишь…

Возвращаться в Новгород никак нельзя, да и некуда, работы там нету, не в больницу же идти на три тысячи… Да и папашка небось подсуетился и выписал ее из той десятиметровой комнаты на все четыре стороны.

Такие мысли приходили в голову иногда по ночам, но Ольга старалась их отгонять.

Ольга всегда трезво смотрела на вещи и реально оценивала свои силы, но мечта о собственной квартире не оставляла ее ни днем, ни ночью. Если бы у нее было собственное жилье, из ее жизни ушло бы грызущее временами беспокойство, судьба ее изменилась бы к лучшему. Так что неожиданное предложение Галины Тимофеевны показалось ей чудесной сказкой.

– Ты подумай, Олечка, – говорила тетя Лика. – Я, конечно, плохого Галине не желаю, дай Бог ей здоровья, но ведь как потом будет хорошо! У тебя квартира будет, да и я рядом. Мало ли, что со мной, тоже ведь годы идут…

Ольга молча обнимала ее и прижималась к сухой старческой щеке, она боялась говорить на эту тему.

Однако, написав завещание, Галина Тимофеевна почувствовала себя вправе уже не просить, а требовать от соседки всяческой помощи. Характер у нее и всегда был не сахар, а с возрастом окончательно испортился, и она то и дело покрикивала на Гликерию – то она плохо застелила кровать, то не подмела пол, то купила продукты не в том магазине, в каком велела Галина. В общем, скоро она стала обращаться с бывшей приятельницей как с прислугой.

Откуда-то появились у нее в голосе барственные нотки, она не стеснялась распекать старинную подругу при посторонних, жаловалась на ее неумелость и невнимательность участковому врачу и женщине из собеса, которая раз в месяц приносила пенсию. Таким образом, вся история с завещанием стала известна в их микрорайоне, и соседки стали смотреть на Гликерию косо – мол, квартиру получить хочет, а за старухой ухаживать ленится.

Лика тяжело переживала такое положение, но терпела ради племянницы и старалась, чтобы Ольга ничего не заметила.

Но Галина измышляла все новые и новые унижения. Так, она взяла за правило каждый раз требовать отчета в деньгах до копейки. Лика никак не могла ей объяснить, что продукты дорожают не по дням, а по часам, неделю назад яйца были по девятнадцать рублей, а сейчас уже десяток стоит двадцать три… Галина кричала, что Лика ее обманывает, что нарочно покупает продукты в дорогом магазине, что отрезает масло из пачки, что тайком съедает сыр и колбасу, иначе куда все так быстро девается, хотелось бы знать…

Сама она с годами стала удивительно прожорливой и пила чай с бутербродами даже по ночам, а потом про это благополучно забывала. Или делала вид. Еще она демонстративно пересчитывала при Лике серебряные ложки и прятала по углам колечки и сережки. И Лика же еще помогала их искать…

После того как однажды Галина открыто обвинила Лику в воровстве, той стало плохо с сердцем, и Ольга примчалась прямо с работы, едва отпросившись. Тетя Лика лежала на диване, бледная до синевы, и слабым голосом пересказывала ей, как орала Галина, как обзывала ее по-всякому и грозилась сдать милиции.

– Вот что, тетя Лика, – решительно сказала Ольга, – пошли ты ее подальше. Не ходи к ней больше, пускай живет, как хочет, раз ты ей не годишься. Сколько можно это терпеть! Она тебя в гроб вгонит, попомни мои слова!

Тетка откинулась на подушку и утомленно прикрыла глаза.

Однако через несколько дней она позвонила Ольге и сказала, что все уладилось, что Галина долго извинялась и просила не бросать ее, больную и беспомощную.

– Да она еще всех нас переживет! – в сердцах сказала Ольга. – Зря ты, тетя Лика, поддалась на ее уговоры. Это она три дня голодной посидела, так смирная стала, а потом снова начнет над тобой издеваться! Что ты, не знаешь ее?

– Что ж тут поделать, Олечка! – ответила тетка. – Потерплю немножко, зато у тебя свое жилье будет… а старые люди – они всегда такие своенравные! Неизвестно, какая я стану, а ведь тебе придется меня терпеть…

– Ничего, потерплю! – Голос у Ольги дрогнул.

Наконец неизбежное случилось – Галина Тимофеевна умерла.

Лика с Ольгой похоронили ее на свои деньги – сбережений Галина не делала. На похоронах, кроме них двоих, присутствовала только еще одна соседка по дому да мрачный мужчина из похоронного бюро.

Скромный гроб под траурные звуки медленно опустился в огненную печь крематория, Лика негромко всплакнула, вытерла глаза платочком, и они отправились домой.

– Помянем Галю… – проговорила тетя Лика, остановившись на лестнице, чтобы перевести дыхание. – Нужно помянуть человека… давай к ней в квартиру зайдем, я там две бутылки водки оставила – думала, мало ли, кто придет…