Доктор Хаус - Виагра для дракона

Яцек никак не ожидал от тебя такой наглости, да вот беда, - ты, Платон, дурак. Дуракам везет. Кроме того, ты просто не знал, с кем связался. Яцек так умело прикидывался безобидным клоуном, что у тебя за год знакомства и мысли не возникло оценить его силу. Хитрозадость упырьего барона подвела его самого.

Недавно в газетах писали, как малолетний хулиган вырубил боксера-профи ломомиком по голове, завернув его в газету. Ты произвел с Яцеком похожий трюк. Но упырь со столетним стажем, это тебе не боксер-гуманист, он скоро очнется от пережитого шока, и будет мстить.

Темный Барон ненавидит тебя за свое бессилие, за то, что не разглядел в сопливом юнце высшего Демона, и еще раз ненавидит за свою зависимость от Головинского зелья. Эту позорную для нежити его уровня страсть Яцек никак не хотел признавать. Скрывал, прятался, ловчил, пока не переиграл сам себя. И оказался растоптанным мальчишкой, которому полагалось быть пешкой в тщательно спланированной игре.

Внезапно дух пророка Иеремии оставил Кешу в покое. Лицо его неузнаваемо переменилось, и в воздухе повисла драматическая пауза. - Да, как там Толя Головин, бороду не отрастил еще?

Наг не дал мне времени переварить грозное предсказание. Его мысль стремительно понеслась дальше, и он требовал от собеседников той же скорости. Дело в том, что в Московской эзотерической тусовке Головина исторически называли Толя-Борода, за пышную бороду, а-ля граф Толстой. В прошлом году Док публично высказался по поводу жиденькой, «ленинской» бороденки, отпущенной Кешей во время сбора трав в тайге.

Дело было без меня, так что за точность формулировки не поручусь. По отзывам, Толя сравнивал объем бороды и метафизический «вес» ее хозяина или что-то вроде того. Все было сказано, конечно, в шутку, но Кеше доброжелатели Головинский юмор передали. Кеша промолчал, свою бородку убрал начисто, а Толину пообещал выдрать при очной встрече.

Ответ Дока был симметричным, он, впервые за сорок лет, гладко побрился. Пациентам рассказал, что у неизлечимо болен, и вдвое увеличил цену приема. А на все вопросы потрясенных друзей отвечал примерно так:

-- Как потомственный интеллигент, терпеть не могу над собой физического насилия. Отпущу бороду снова, когда Кеша поумнеет.

Это был коварный ход. Кеше надо было либо признать себя неправым, и извиниться, чего он терпеть не мог. Либо расписаться в невозможности выполнить свою угрозу: нет бороды – нечего выдирать.

Чтобы оценить всю глубину Толиного замысла, надо знать: «сказал – сделал» есть основной постулат магии. Первое, чему безжалостно обучают любого неофита, это безусловная ответственность за свои слова. Только когда за каждым словом появляется непреклонное намерение [108] Непреклонное намерение , - это то, чем маг отличается от обывателя с его « я – хозяин своего слова, я слово дал, я и взял…) Постоянно проводя в жизнь все высказанные при свидетелях намеренья, маг сливает свое личное намерение с бесконечным. Его слово становиться законом. Сначала для него самого, потом и для мира… провести его в жизнь, ученик обретает силу. Если такова ситуация для ученика, то можно представить себе всю глубину ответственности мастера.

Конечно, Иннокентий Леонидович не собирался калечить старинного друга, но пока борода у Толи была, он мог это сделать, пускай и гипотетически. Теперь же, Кеша был абсолютно лишен возможности выполнить обещание. Как уже говорилось: - нет бороды, нет и отмщенья!

Вот уже несколько месяцев при каждой встрече мне задавался ритуальный вопрос «о бороде». И, учитывая чудовищное упрямство обоих «метафизических старцев», можно было предполагать, что вопрос этот я буду слышать еще не один год.

Утешить Кешу мне было не чем: непреклонный Головин легко вжился в новый образ, и обрастать не собирался. Ну ничего, Иннокентий свое горе как-нибудь переживет, а вот удастся ли пережить сегодняшнюю ночь нам с Катей, - это еще вопрос.

Что меня всегда восхищало в учителе, так это его умение отвечать на невысказанные вопросы. Вот и сейчас Кеша не замедлил с разъяснениями: -- Тебе, девочка, что могу сказать. Во-первых, пришлась ты по сердцу старику. Взял бы тебя в ученицы, да не могу. Ты уже мертва, а у мертвецов свои пути. Я тебя даже упокоить не могу. После того, что с тобой было, обычная смерть тебе заказана.

Свиту пана Яцека помнишь, милая. Кто с демоном долго рядом пробудет, неизбежно его судьбу разделит. А судьба у демонов

нелегкая. Лучше тебе б не пересекаться было с этим безмозглым драконом. У него всегда так: хочет как лучше, а получается….

-- Что это значит, дядя Кеша? Я и умереть теперь по-человечески права не имею? -- трогательно, по-детски прошептала Катюха.

-- Платон, а ты о чем думал, когда Служителям Кармы портки подпалил? Что они тебя испугаются и сбегут? Да чертям этим мильены лет, они таких грозных пачками в банки закатывали!

Единственное, чего добился, так это то, что тебя убивать теперь будут заодно с подругой. Ты вспомни: чтоб ты за день не делал, все к одному оборачивалось. Думаешь, долго так протянешь?!

-- А ты, девица-красавица, зачем за Платоном к упырям в нижний мир нырнула. За милым в огонь и в воду, да?! Да не пара тебе этот нелюдь. Давно понять могла бы.

Теперь что получается: Платошу убьют и дело это скорое, - это раз. Без него тебе и часа не протянуть – это два. Три - Дорогу в мир упырей ты теперь знаешь и силу видеть имеешь. Чуешь, к чему дело идет, красавица?

-- Дядя Кеша, да я никогда. Я сама себе кол осиновый в сердце, но нежитью не стану!

-- Это ты сейчас так девочка говоришь. Как помирать будешь, все поменяется. Страх смертный да жизни жажда, – непобедимые союзники. Не ты первая в такую историю попадаешь. Мало кому на твоем месте удавалось соблазн победить. Да почти никому и не удавалось.

-- Кеша смотрел на нас с состраданием, почти со слезами на глазах. Если б не полная жопа, в которую мы с Катюхой залезли, я бы подивился такой буре эмоций на лице бесстрастного Нага.

Судя по всему, дела мои и впрямь оставляли желать лучшего. И тут я внезапно понял, что отнюдь не опечален таким развитием событий. Больше того, зол, как никогда в жизни. Зол и готов к драке.

Я сейчас был готов убить всех: неведомого колдуна, кришнаитов с женами тещами и потомством до седьмого колена, Яцека (если корректно говорить про убиение давно усопшего). Да и Кешу с его состраданием, Катьку-дуру, вообще порвал бы всех, кто под руку подвернется!

С выдохом прорвавшись через окружавший меня кровавый туман я заметил, что обстановка вокруг разительно поменялась. Слегка напрягшийся Кеша с железной кочергой в руках стоял посреди комнаты, загораживая забившуюся в угол Катюху. В его глазах не было страха, скорее удивление и плохо скрытый смех.