Стивен Джонс - Вампиры

Больше он ничего не сказал. Велел им тихо сидеть в доме и ждать его возвращения. Они могут угоститься выпивкой, если хотят. Он будет через полчаса или около этого.

Затем Винсент ушел. Он не намекнул им, куда направляется, и специально обошел вокруг дома, на тот случай, если бы они вздумали подсматривать. Затем, пройдя обратно по собственным следам, пошел по улице к коттеджу. В окне спальни мерцал свет — настало время блудному сыну вернуться домой.

Теперь он мог дать себе волю, вообразить все. Как она будет выглядеть, когда откроет дверь, как она будет выглядеть, когда он схватит ее халат и сорвет его, как она будет выглядеть, когда…

Он даже забыл о золоте. Ну что ж, деньги не имеют значения. Дьявол с ними, с деньгами. Он их тоже получит, да, но самое важное — не это. Он покажет ей, кто он такой. Она узнает это, прежде чем умрет.

Винсент усмехнулся. Его усмешка стала еще шире, когда он заметил, что свет в спальне замигал и погас. Она собирается ложиться спать на своем золотом ложе. Тем лучше. Теперь ему не придется даже стучать. Он просто взломает замок, взломает очень тихо и застанет ее врасплох.

Но оказалось, что даже в этом не было необходимости. Дверь была не заперта. Винсент очень осторожно вошел, ступая на цыпочках; в окно светила луна, помогая ему найти дорогу, и в горле его снова появился этот комок, но на этот раз не от растерянности. Он прекрасно понимал, что делает и что собирается сделать. Он задыхался от возбуждения: он представлял ее лежащей там, на кровати, обнаженной, на груде золота.

Он видел ее.

Винсент открыл дверь спальни; штора была поднята, и лунный свет падал на кровать, на белое тело, огненные волосы и мерцающее золото, и это было еще лучше, чем он представлял себе, потому что это было настоящее.

Затем ледяные зеленые глаза открылись и уставились на него, как тогда, у двери. Но внезапно что-то переменилось. В зеленых глазах загорелся огонь, и она, улыбаясь, протянула к нему руки. Шизики? Может, и так. Может быть, развлечения с золотом возбудили ее. Это не имело значения. Значение имели лишь ее руки, ее волосы, подобные огненному плащу, и горячие губы, из которых вырывалось тяжелое дыхание. Он знал лишь то, что золото здесь, что она здесь и что он получит и то и другое — сначала женщину, а затем деньги. Он рванул свою одежду и, тяжело дыша, набросился на нее. Она каталась и извивалась, руки его скользили по монетам, а затем ногти его вонзились в грязь. Грязь…

В ее кровати была земля. Он нащупал ее, почувствовал ее запах — и внезапно женщина набросилась на него и прижала к кровати, и он ткнулся лицом в грязь, а она скрутила ему руки за спиной. Он попытался подняться, но она оказалась очень сильной, и ее холодные пальцы плотно сжали его запястья. Он хотел было сесть, но слишком поздно: она ударила его каким-то предметом. Чем-то тяжелым и холодным, она достала это у него из кармана. «Мой собственный пистолет», — мелькнуло у него.

Должно быть, он на минуту потерял сознание, потому что, очнувшись, почувствовал бегущую по щеке струйку и ее язык, слизывающий кровь.

Она усадила его в углу и очень крепко привязала его руки и ноги к ножке кровати. Он не мог пошевелиться. Он знал, что не может, но пытался, одному богу известно, как пытался. В комнате сильно пахло землей. Запах исходил от кровати и от ее тела. Она, обнаженная, облизывала его лицо. И смеялась.

— Ты все-таки пришел, а? — прошептала она. — Ты не мог не прийти, верно? Что ж, ты здесь. Здесь ты и останешься. Будешь у меня вместо домашнего животного. Ты большой, жирный. Ты протянешь долго, очень долго.

Винсент попытался убрать голову. Она снова рассмеялась.

— Все произошло не так, как ты планировал, не правда ли? Я знаю, зачем ты вернулся. За золотом. Золото и землю я привезла с собой, чтобы спать на них, как делала у себя на родине. Я сплю на них целый день, но ночью бодрствую. И я знала, что, когда я проснусь, ты будешь здесь. Никто никогда не найдет нас, не помешает нам. Хорошо, что ты такой сильный. Много ночей пройдет, прежде чем я покончу с тобой.

Винсент обрел дар речи.

— Нет, — прохрипел он. — Я не думал… Ты издеваешься надо мной, ты беженка…

Она опять расхохоталась:

— Да. Я беженка. Но не политическая.

Она убрала язык, и Винсент увидел клыки. Ее длинные белые клыки, сверкающие в лунном свете, приближающиеся к его шее…

Карни и Фромкин, ожидавшие в доме, собирались садиться в «кадиллак».

— Он не появится, точно, — сказал Карни. — Смоемся, пока не началась какая-нибудь заваруха. Что бы он там ни задумал, дело сорвалось. Я понял, что сорвется, сразу, когда увидел его лицо. Он странно выглядел, словно чокнутый.

— Да уж, — согласился Фромкин. — Что-то не в порядке со стариной Винсентом, это точно. Хотел бы я знать, чем он занимался в последнее время.

Кристофер Фаулер живет и работает в центральном Лондоне, он возглавляет расположенную в Сохо коммерческую кинокомпанию Creative Partnership, которая занимается производством сценариев для телевидения и радио, документальных фильмов, анонсов и рекламных киножурналов. В свободное время он пишет новеллы и романы и, кроме того, ведет постоянную колонку, посвященную кино, в журнале Third Alternative.

Среди его книг такие романы, как «Мир крыш» («Roofworld»), «Руна» («Rune»), «Кровавая невеста» («Red Bride»), «Самый мрачный день» («Darkest Day»), «Негодяй» («Spanky»), «Сайковиль» («Psychoville»), «Разлад» («Disturbia»), «Сохо в темных тонах» («Soho Black»), «Кальян» («Calabash»), «Аншлаг в пустом театре» («Full Dark House»), «Пластик» («Plastic»), «Резервуар» («The Water House»), а также сборники новелл «Бюро потерянных душ» («Bureau of Lost Souls»), «Переполох в городе» («City Jitters»), «У кого ножи острее» («Sharper Knives»), «Зияющие раны» («Flesh Wounds»), «Демоны внутри» («Personal Demons»), «Полная версия» («Uncut»), «Дьявол во мне» («The Devil in Ме») и «Одержимые» («Demonized»). Его новелла «Рабы окладов» («Wageslaves») получила в 1998 году Британскую премию в жанре фантастики, а вскоре в издательстве Telos Publishing должен выйти его новый короткий рассказ «Дышать» («Breathe»). Кроме того, Фаулер написал сценарий комикса 1997 года «Менц Инсана» («Menz Insana»), иллюстрированного Джоном Болтоном.

«Мне известно, какое это жуткое, изматывающее занятие, пытаться продать свою работу на телевидение, — признается автор. — Вы месяцами преследуете недалекого выпускающего редактора, пытаясь заключить сделку, и в конце концов выясняется, что на этой должности теперь другой человек, который осведомлен еще хуже. У меня больше уважения к водопроводчикам, плотникам и водителям фургонов, потому что они, по крайней мере, понимают, чем занимаются».

«Во время очередной встречи с редакторами „Четвертого канала“ по поводу „нового сериала вроде того, что делал Роальд Дал“ (никто из руководителей не мог вспомнить, как он назывался, и ни один из них не читал его собственных рассказов), мне внезапно пришла в голову мысль, что это паразитические отношения, напоминающие отношения вампира и его жертвы. Voila, рассказ оправдывает свое название».