Дж. Конрат - АС

Нас так воодушевил успех сборника «Many Bloody Returns», что мы тут же бросились составлять следующий. В каждом рассказе первого сборника должны были присутствовать две обязательных темы: вампиры и день рождения. Идея себя оправдала, и для второго сборника мы тоже решили выбрать две темы. Выбирать их было очень весело — может быть, даже слишком, — и нас не раз заносило, когда мы перекидывались блестящими идеями по электронной почте. Например, зомби и День Посадки Деревьев — как вам?

Но успокоились мы на более разумной комбинации: оборотни и Рождество. Потом, опять же веселясь от души, составили список авторов, которых хотели бы видеть. К нашему восторгу, почти все они согласились. Дж. К. Роулинг, правда, отговорилась тем, что занята какой-то другой серией, но почти все прочие смогли представить рассказ в необходимый срок.

Мы надеемся, что вам этот сборник будет так же приятно читать, как и первый. Поразительно, как талантливые писатели разных жанров строят такие разные рассказы из двух одних и тех же блоков. Читайте и наслаждайтесь.

Результаты недолгой работы Дж. А. Конрата публиковались в более чем пятидесяти журналах и антологиях. На его счету пять книг серии триллеров о лейтенанте Жаклин Дэниэлс по прозвищу Джек, из них последняя — «Пушистый пупок». Он редактировал сборник рассказов о наемных убийцах «Стволы по найму» и роман ужасов «Боюсь» написал под псевдонимом Джек Килборн. У него есть свой сайт поaдpecуwww.JAKonrath.com.

Роберт Уэстон Смит шагал по заснеженной парковке, неся в руках пластмассовый контейнер с образцом собственного кала.

Уэстон считал себя вполне здоровым человеком. В полных тридцать три живот у него был как булыжная мостовая — тренировки три раза в неделю. Строгое следование макробиотической диете. Регулярные занятия йогой и тай-цзы. Рафинированный сахар он последний раз пробовал в годы президентства Рейгана.

Поэтому, обнаружив в конечном продукте своего кишечника некоторые странные вещи, он встревожился не на шутку. Встревожился настолько, что нашел своего врача общей практики и договорился о приеме — после исключительно неловкого разговора с его секретаршей.

В здание он вошел с опущенной головой и пылающими ушами, чувствуя себя как ребенок, улизнувший из дому после темноты, когда детям одним не разрешается. Потоптался на придверном коврике, отряхивая снег, и прошел через весь вестибюль к кабинету врача. Набрал в грудь воздуху — и вошел. В приемной находились шестеро: четверо взрослых пациентов и ребенок, а еще — сестра за конторкой, одетая в больничный костюм из розовой шотландки-пейсли.

Уэстон, не поднимая головы, устремился прямо к сестре. Контейнер с калом был из синего полупрозрачного пластика, но с тем же успехом он мог бы быть полицейской сиреной, мигающей и воющей. Наверняка все в приемной поняли, что это такое. А кто не понял сразу, допер после громкого вопроса сестры:

— Это вы на анализ кала?

Он кивнул, попытался передать контейнер сестре. Она не сделала никаких попыток его взять — что вполне понятно. Контейнер вместе с выданным ему листом он отнес к сиденью в приемной. Поставив кал на стол поверх старого номера «Хорошей хозяйки», он начал вносить в графы информацию о своей страховке. Когда дошло до причины обращения, он написал «кишечные проблемы». Это не было правдой — кишки у него чувствовали себя отлично. Тревогу вызывало то, что они выдают наружу.

— А в этой коробке у тебя что?

Уэстон поднял голову. На него смотрел большими глазами ребенок лет пяти-шести.

— Это? Э-гм… это для доктора.

Он оглядел приемную, ища, чей это мальчик. Двое сидели, уткнувшись в журналы, еще один смотрел рекламу автомобилей по подвешенному к потолку телевизору, а последний вроде бы спал. Родителем ребенка мог быть любой из них.

— Это кекс? — спросил мальчик.

— Э-гм… да, вроде того.

— Я люблю кексы.

— Этот бы тебе не понравился.

Мальчик потянулся за контейнером:

— Он шоколадный?

Уэстон схватил контейнер и поставил себе на колени.

— Нет. Он не шоколадный.

— Покажи!

— Нет.

Мальчик прищурился на контейнер. Уэстон подумал убрать предмет за спину, с глаз долой, но некуда было, кроме как на стул. А ставить туда, где он сам мог на него случайно надавить спиной, было бы неразумно.

— А похож на шоколадный. Вон орешки видны.

— Это не орешки.

На самом деле, как бы это ни было противно и неприятно, Уэстон сам не знал, что это за комки. Именно поэтому он и сидел сейчас в приемной у врача.

Он снова посмотрел на четырех взрослых, подумал, чего это никто из них не призовет своего сына к порядку.

Уэстон был одинок, детей не имел. Детей не было ни у кого из его знакомых. Инженер-механик, он и на работе с детьми не встречался. Может быть, современные родители ничего против не имеют, когда их дети заговаривают с незнакомцами, выпрашивая кекс.

— Мистер Смит? — окликнула его пестро-розовая сестра. — Пойдемте со мной.

Уэстон встал, пронес собственный кал через дверь, прошел за сестрой по короткому коридору и оказался в осмотровой.

— Пожалуйста, надевайте халат, я сейчас вернусь.

Она закрыла за ним дверь. Уэстон уставился на сложенный бумажный предмет одежды, лежавший на краю бежевого осмотрового стола, также покрытого бумагой. Поставил контейнер рядом с банкой ватных тампонов. Потом снял куртку, туфли, джинсы, трусы и майку, сложил их аккуратной стопкой на полу и просунул руки в проемы халата. Ощущение — будто надеваешь на себя большую жесткую салфетку.

Уэстон поежился. В комнате было холодно: в осмотровых всегда температура на несколько градусов ниже комфортабельной. Он стоял в носках, потирая голые руки, ожидая возвращения сестры.

Наконец она вернулась, измерила ему температуру и давление, потом снова его оставила, пообещав, что доктор Ваггонер скоро придет.

Прошла минута. Две. Три. Уэстон рассматривал плитки потолка, вспоминая часы, проведенные в Интернете в поисках разгадки его странной болезни. Много находилось всякого контента по поводу испражнений — даже один сайт, где люди вывешивали продукцию своих кишок, чтобы другие оценили, — но ничего похожего на свои проблемы он не нашел.

Цепь размышлений прервал звук открывшейся двери.

— Мистер Смит? Я доктор Ваггонер. Садитесь, прошу вас.

Уэстон сел на стол, ощущая ягодицами холод бумаги.

Доктор Ваггонер оказался пожилым человеком плотного сложения. Лысый, но волос над ушами достаточно, чтобы закрыть лысину зачесом. Модные круглые очки в оправе под черепаховую, голос одновременно и глубокий, и несколько носовой.