Вадим Деружинский - Книга вампиров

Американская писательница Зора Херстон пишет, что иногда к миссионерам зомби приводит изменивший вуду ученик колдуна или вдова колдуна, чтобы избавиться от них. Зора Херстон — одна из тех немногих побывавших на Гаити, кому довелось видеть, касаться и фотографировать зомби. Она сфотографировала зомби Фелисию Феликс-Ментор, которая «скончалась» от внезапной болезни в 1907 году.

В 1936-м ее нашли. Она бродила голой по дороге недалеко от фермы брата. И брат, и муж узнали в ней ту, кого они сами похоронили 29 лет назад. Фелисия была в ужасном состоянии, и ее отправили в больницу. Ее через несколько недель увидела Зора.

«Это было чудовищно, — писала она потом. — Белое лицо с мертвыми глазами… Веки — абсолютно белые, как будто сожжены кислотой. Что можно было ей сказать? И что получить в ответ? Оставалось только смотреть на нее. Но выносить долго это зрелище было невозможно».

Статья 246 уголовного кодекса Гаити гласит: «Покушением является использование веществ, с помощью которых субъект погружается в более или менее продолжительный летаргический сон, вне зависимости от цели применения вещества и последствий. Если же субъект похоронен в состоянии летаргического сна, то покушение становится предумышленным убийством».

Думаю, есть некая неполнота или неточность в сведениях, касающихся и происхождения понятия «вампир», и самой географии его изначального распространения — как это подается в трудах вампирологов Франции и Австро-Венгрии в XVII–XVIII веках.

С одной стороны, вампирологи указывали на то, что слова «бруколяк» («вруколяк») и «вурдалак» (предшествующие более поздним «вампиру» и «упырю») пришли в Европу от Сербии и Румынии, которые, в свою очередь, якобы их взяли у греков. Таким образом, «родиной» вампиризма у вампирологов была Греция.

Этим обстоятельством всегда пользовались скептики из католического духовенства и ученые Западной Европы, утверждая, что все это — выдумки и суеверия. Поскольку само православие в представлении католиков является ересью и рождено «мракобесием и забитостью» православных народов, а источник распространения православия католики видели в Греции, то Греция у них становится одновременно и родителем суеверий о вампирах.

Эта позиция отражается в трудах аббата Августина Кальме, у руководителей католической церкви той эпохи, у Вольтера и других французских скептиков-просветителей, как и у современных французских авторов.

Однако сведения, которые сообщают сами же эти авторы, явно противоречат версии о том, что «басни о вампирах породило православие».

Да, вампиризм появился в Европе, когда Австро-Венгрия отвоевала у Турции в XVII веке Сербию и Румынию. До этого у этих стран практически не было контактов с Европой, они были «за железным занавесом», отделявшим мир христиан от мира мусульман, и сами Балканы не считались Европой, они назывались особым названием — Левант.

Европейцы практически ничего не знали о том, что происходит в Леванте, и только поездки редких путешественников позволяли что-то узнать о жизни христианских народов под гнетом турок. Некоторые путешественники сообщали в своих книгах, что в Греции встречались с удивительными событиями, — и описывали вампиризм: явление похороненных родственникам, что становилось причиной странных и быстрых смертей, потом эксгумацию, где вампира находили в могиле «живым на вид и полным свежей крови», и последующую казнь, после чего напасть прекращалась.

Это же видели и в Сербии и Румынии, а когда эти события стали происходить и в соседних землях — в Венгрии, Моравии, Чехии, Польше (Речи Посполитой с Литвой-Беларусью и Украиной) и в Южной России, то все это увязали не с эпидемией, а именно с распространением суеверий. При этом упускалось из виду, что народы перечисленных регионов имели подчас разную веру, были разделены государственными границами, имели совершенно разную культуру, традиции, языки.

Без каких-то комментариев всегда оставался тот факт, что во многих случаях вампиризма в Сербии и Румынии жертвы сообщали, что вампир на них нападал на границе с Турцией и был турком.

Все это, как и другие обстоятельства, должно было бы вызвать у вампирологов по крайней мере сомнения в том, что вампиризм «изобретен» православием. Но православие в глазах латинян всегда было «плохим» и «диким», поэтому никто тут истину не искал. Кроме того, не было и никаких сведений о состоянии дел непосредственно в Турции. Однако не по той причине, что в Турции не было вампиров, а потому, что с Турцией не было почти никаких контактов, да и сам уклад исламского государства не позволял появляться исследованиям вампиризма в этой стране — это было ересью по отношению к исламу.

Я предположил, что следы вампиризма в средневековой Турции нужно искать в фольклоре. Там они и обнаружились.

Вампирологи Франции и Австро-Венгрии, конечно, не были знакомы с турецким фольклором, иначе бы неизбежно отказались от своих суждений о «греческих истоках вампиризма».

Одним из немногих источников средневекового турецкого фольклора являются истории о ходже Насреддине. В данном случае я опираюсь на издание 1958 года московского Издательства восточной литературы (под руководством Института востоковедения АН СССР) — «Анекдоты о ходже Насреддине», перевод с турецкого и комментарии академика В.А. Гордлевского.

Насреддин, как считают, реальная личность, он жил в XIII веке в «монгольскую эпоху» и стал героем народных историй-анекдотов. Позже фольклор его сделал современником Тимура, разгромившего османскую империю. Анекдоты о нем продолжали создаваться и потом, и основная масса, входящая ныне в сборники, придумана в XIX веке. Сборник, изданный в Москве в 1958 году, является компиляцией серии французских изданий о ходже Насреддине, изданных в XIX веке. Там почти все анекдоты новые, и только четыре действительно старые.

В.А. Гордлевский, выдающийся советский тюрколог, их перечисляет: 1) ходжа Насреддин на кладбище, 2) о том, как у него во время пахоты оборвался ремень, 3) о скотоложстве, 4) о препирательствах между ходжой Насреддином и Шейяд-Хамзой. Это — древнейшие анекдоты о ходже Насреддине, все остальное — гораздо более позднее творчество народа — уже в XIX веке.

Происхождение этих четырех древнейших анекдотов такое: В.А. Гордлевский пишет, что впервые анекдоты о ходже Насреддине были записаны в Турции в XVI веке плодовитым писателем и поэтом Ламии. В свой сборник анекдотов тот включил не только то, что вычитал из арабских и персидских сборников, но и то, что слышал в Турции. В.А. Гордлевский подчеркивает: «Сборник отражает кусочками, по горячим следам, подлинный быт — остроумное словцо, почему-либо ему запомнившееся».