Вадим Деружинский - Книга вампиров

Папа Римский и императрица призывают народы Веры игнорировать все те факты, когда в могилах обнаруживаются нетленные тела похороненных. Создается целая теория: эта нетленность вызвана, как спешат с разъяснениями придворные теологи-натуралисты, естественными причинами: ростом волос у трупа («вегетация»), розовостью тела от заразных болезней, сохраненностью тел по причине условий погребения — состава почвы, отсутствия доступа воздуха и так далее. Создается огромная пропагандистская кампания по дискредитации самого факта вампиризма — дабы не смущать умы и без того малоуправляемых народов империи.

Забавно, что одновременно Папа Римский провозглашает святыми тех, кто как раз обнаружен в своей могиле нетленным. Это уж давно нам знакомый «двойной стандарт». Никто не спешит объяснять по поручению Папы Римского и императрицы Австро-Венгрии, чем вызвано это нетление святых. Хотя и тут полностью были бы уместны все «научные» доводы придворных ученых: и вегетация волос, и розовость кожи от присутствия болезни, и почва, и отсутствие воздуха и т. д. Нет, это не подлежит объяснению: объяснять нетленность святых — это кощунство. Как об этом пишут, поддакивая католикам, и российские православные теологи. Хотя все это — досужие фантазии лукавых теологов: о нетленности как святости в Библии нет ни слова. А нетленные налицо: одних церковь объясняет «прозаически», а других нетленных не разрешает объяснять, потому что те — из церковной номенклатуры.

Кажется, что нежелание Папой признавать сам феномен вампиризма, было вызвано тем, что у католичества уж давно были свои святые, провозглашенные ранее святыми только по той единственной причине, что они были нетленны, и сие было под впечатлением этого «чуда» вампиризма. Абсолютно уверен, что не мумии были признаны чудом у католиков, а признаны первоначально именно живые коматозники, фактически вампиры, и лишь позже стали и мумий к ним причислять, потому что вообще обратили внимание на нетленность тел. Тут католиков императрицы Марии-Терезы настигает известие из освобожденного только что Леванта, что они заблуждались, что пошли на поводу суеверий и приняли заразу за Божий Дар.

Это было настолько шокирующим открытием, что поверить в это ни Папа, ни отцы европейской цивилизации католики не могли. Именно своих нетленных святых защищал Папа Римский, отрицая заразу.

Масса аспектов темы сплелись в клубок — весьма проблемный, Уверен, тему Ватикан потому и закрыл, что обнаружил с шоком тот факт, что им возведенные в святые из-за нетленности монахи — обыкновенные вампиры, с коими как «предрассудком схизматиков Греции» сам Ватикан и боролся. И завел этим открытием сам себя в тупик. Из которого нет выхода, а можно только предать забвению саму тему вампиризма, дистанцируя ее максимально от темы нетленных католических святых. Что вполне удалось.

В редакции газет СНГ и просто исследователям непознанного, авторам книг и статей на эти темы, приходит множество писем от читателей, обычных людей, волею случая столкнувшихся с необъяснимыми явлениями.

К сожалению, большая часть таких сообщений не находит у изданий и исследователей никаких объяснений, они их лишь просто публикуют, причем даже сама их классификация часто крайне примитивна и ненаучна.

Среди этих рассказов читателей попадается немало таких, которые с той или иной степенью уверенности можно отнести к проявлениям вампиризма. Увы, современный человек, как и авторы книг о непознанном, о вампиризме ничего не знают и относят эти случаи то к чему-то «загробному», то к призракам, то к полтергейсту, то к чертовщине. Соответственно и попадают они в разные разделы книг о непознанном.

Но не это самое удручающее. Вампиризм предполагает свою схему явления, где феномены полтергейста, появления призраков похороненных и скоропостижные смерти родственников после похорон всегда обусловлены самим существованием вампира — впавшего в кому человека, ошибочно похороненного, но живого и больного вампиризмом. Поскольку ни жертвы или очевидцы явления, ни исследователи не предполагают о самом существовании этой схемы явления, их рассказ о событиях всегда страдает неполнотой. Важнейшие и показательные для вампиризма вещи часто оказываются без внимания, не упоминаются, а сам рассказ о событиях лишен своего логического продолжения или окончания, то есть, упущены существеннейшие черты и этапы явления. Это неудивительно, так как его описывают не специалисты в вампирологии.

Удручает и то, что собиратели таких фактов их коллекционируют как «диковинки», как нечто странное — ибо не могут найти этому никакого объяснения. И коль так, то всюду у них сквозит душок недоверия этим историям, а то и подозрения о том, что люди, их рассказывающие, не вполне психически здоровы. Это совершенно несправедливо.

Ниже — несколько таких историй, обнаруженных мною в архивах собирателей странного и непознанного, где они лежат бесхозно, никому не нужные и так и не нашедшие объяснения.

Тамара Харченко, рассказавшая эту историю исследователю аномальных явлений А.К. Прийме, проживает в Ростове-на-Дону в так называемой «старой», центральной части города — в одноэтажном многоквартирном доме-бараке. Ее показания были подтверждены рассказами других свидетелей происшедшего в ее квартире — родственниками, соседями.

— Мы переехали в Ростов в 1946 году. И сразу же вселились в крохотную квартирку в одноэтажном доме старинной постройки, где я живу по сей день, — рассказывает Тамара. — В ту пору я была малолетней девочкой… В 1958 году умерла моя бабушка. Сразу же — повторяю, сразу же! — после ее смерти стали твориться в нашей квартире необъяснимые вещи.

Происходило же вот что. Едва Тамара и ее мать просыпались утром, как первое, что бросалось им в глаза, была… гирлянда сожженных до половины спичек, развешанная неведомо кем в комнате по стене. Спички висели на стене как приклеенные, длинной — до полутора метров — и изогнутой линией.

Стоило прикоснуться к любой из спичек кончиком пальца, как она тут же падала на пол. Никаких следов клея на спичках не было. Каким образом они удерживались на стене — неизвестно.

Мать с дочерью в полном недоумении собирали спички, снимая их со стены, в бумажный кулек. А кулек выбрасывали в мусорный бак, стоявший во дворе. Но на следующее утро они опять обнаруживали новую гирлянду почерневших спичек на все той же стене…

— Вскоре, впрочем, фантасмагория с этими непонятно откуда берущимися гирляндами прекратилась, — вспоминает Тамара. — Вместо нее началась другая фантасмагория, не менее дикая. После полуночи сама собой стремительно и с шумом распахивалась дверь, ведущая из кухни в комнату, где спали мы с мамой. А потом сама же со скрипом и закрывалась. Затем опять распахивалась. Разбуженные ее хлопками, мы с мамой с ужасом наблюдали за ее судорожными рывками из стороны в сторону. Это происходило вовсе не каждую ночь, но довольно часто. Наверное, не реже одного раза в неделю на протяжении нескольких месяцев… Потом дверь успокоилась, перестала вести себя по ночам как живая.