Юрий Леж - Леж Юрий

"Эх, сейчас бы водки накатить грамм двести, - тихонечко, с душевной тоской проговорил Алексей. - Мозги бы прочистить... ведь знаю, что поможет... вот только..." Водка, да и любые спиртные напитки были ему категорически запрещены, впрочем, на взгляд самого Воронцова, в этом вопросе врачи перестраховывались, автоматически ожидая худшего от обыкновенного привычного опьянения. Как же оно случилось бы на самом деле, никто не представлял, потому что рекомендацию докторов Алексей выдерживал строго.

- Алешка... - возле стола как-то вновь незаметно объявилась Анастасия, немного расстроенная, по глазам заметно, с телефонным аппаратом и снятой с него трубкой в руках. - Тут кто-то из твоих друзей... конечно, до завтрака я бы не стала... но очень уж он настырный и требовательный. Хотя - вежливый...

Она протянула мужу трубку, продолжая держать сам аппарат в руках, будто бы намекая, что разговор не должен затягиваться. Тех, кого она сама называла друзьями мужа, Настя не считала таковыми. Ей казалось, что вся бытовая взаимовыручка штурмовиков попахивает каким-то детством, играми в "казаков-разбойников". Сама же она, выйдя замуж и расставшись со сценой, прежних связей не оборвала и продолжала иной раз посещать свои старые компании, сборища людей творческих и их окружающих, так разительно не похожих на иной раз нарочито грубоватых, громкоголосых и несдержанных на язык друзей Алексея. Впрочем, по-кошачьи мягких и загадочных, неожиданно появляющихся и так же внезапно исчезающих в никуда молчунов среди знакомых её мужа тоже хватало.

Прихватив покрепче трубку, стараясь обнять её больше ладонью, чем пальцами, Воронцов прижал динамик к уху и коротко, без заикания, буркнул:

- Алё!

- Здравствуй, Ворон...

Голос в трубке был настолько памятным для Алексея, что говоривший мог бы и не представляться, но, видимо, правила хорошего тона для него были святы:

- Это Князь. Надеюсь, что не отвлекаю тебя ни от чего особенно неотложного?

- Ты же знаешь, я всегда рад тебя слышать, - отозвал Алексей. - Только редко звонить стал в последнее время, забываешь...

- Редко - это правда, - вздохнул Князь. - А вот про "забываю" ты не прав... ладно, звоню все-таки не для того, чтобы просто попикироваться и узнать о самочувствии. Тебе сейчас такими вопросами, небось, всю плешь проели до самого мозга... Так вот, по делу. Сегодня вечером мы встречаемся в ресторане "Аэлита". Явка обязательна.

- Кто это мы? - успел спросить Ворон и едва не прикусил язык, кляня себя за несдержанность.

- Сам понимаешь - кто, - невозмутимо отозвался Голицын. - Все четверо.

- Но... - вот эти слова дались Алексею особенно мучительно. - Ты ведь знаешь, что один я не смогу...

- Все знаю, не обижай нашу жандармерию, - с легким юморком ответил давно уже бывший подполковник, и у Алексея отлегло с души. - И не собираюсь присылать за тобой поводырей из своей службы. Так что, обрадуй Настю - у вас сегодня семейный выход...

- Понял, хорошо, - кивнул Воронцов, едва не выпустив при этом трубку из рук, благо, только что помянутая Анастасия была рядом и помогла мужу.

- Значит, двадцать ноль-ноль. "Аэлита".

Не прощаясь и этим явно напомнив о событиях десятилетней давности, Голицын оборвал разговор коротким: "Увидимся..."

Алексей немного помолчал, продолжая выслушивать короткие гудки, а потом все-таки протянул трубку жене и, вглядываясь в её встревоженные глаза, сказал:

- Мне кажется, что я ждал именно этого звонка с той самой минуты, как очнулся после контузии...

- Алешка, а ты заметил, что не заикаешься? - вдруг спросила Анастасия, женским чутьем обратившая внимание, как ей показалось, на самый важный аспект неожиданного телефонного звонка.

..............................................................................................................

..............................................................................................................

..............................................................................................................

- Ваше превосходительство...

В дверях показалась прилизанная, аккуратно постриженная темноволосая головка референта, и Голицын с непонятной для самого себя тоской вспомнил Машу. Жаль, конечно, что пришлось перевести девушку с секретарской должности, но должна и простая секретарша продвигаться по карьерной лестнице, а вот взамен... ничего не поделаешь, не положено генералам иметь в личных секретарях женщин, тем более таких молодых. Да и вообще, секретарша генералу не положена, а положен референт мужского пола в чине не меньше поручика. А на должности начальника Департамента, каковую князь Голицын занимал уже не первый год, положен был не простой референт, а целых три: старший и два младших, - да еще и секретариат, в котором как раз девчонки по возрасту под руководством матроны, годившейся им в бабушки, и захлебывались в безбрежном бюрократическом море входящих-исходящих, ДСП, секретно, совершенно секретно, абсолют и прочих многозначительных грифах на бумагах.

- ...разрешите?.. - продолжил от дверей референт.

- Входите, Пал Аркадьич, докладывайте, - кивнул Голицын, даже не замечая, что кивок у него получается генеральский, милостивый.

Впрочем, бывший подполковник, а нынешний генерал-майор Жандармского Корпуса никогда не относился к подчиненным, да и вообще к обслуживающему его персоналу, а так же людям простого звания свысока или снисходительно. Еще в ранней молодости, взяв себе за пример одного из персонажей известного романа графа Толстого, он с годами оказался "в совершенной либеральности, не той, про которую он вычитал в газетах, но той, что у него была в крови и с которою он совершенно равно и одинаково относился ко всем людям, какого бы состояния и звания они ни были".

- Поручик Синельников ждет приема... - едва только не выдав шипящее "с-с-с" после глагола, излишне, казалось бы, подобострастно доложился референт. - По вашему предварительному вызову...

"Менять этого поддакивающего надо, - неприязненно подумал генерал. - Ведь мог бы и попросту сказать: "Ждет "нарк", которого я же и просил зайти..." так нет, разводит форменную китайскую церемонию с многозначительным докладом..."

- .. пять минут ему выделено... - закончил референт.

- Почему же так мало? - удивился Голицын. - Для своих-то можно и без этого... лимита?..

- Дисциплина, - склонил голову, чтобы спрятать глаза, референт. - Должен укладываться.

- Приглашай, - кивнул генерал, хотя по всем канонам канцелярского общения он просто обязан был спросить: " А что после того?" и хоть немного порассуждать на тему, как трудно бывает четко распланировать все мероприятия в течение дня, и как он ценит своего референта, обладающего таким умением.

Но Голицыну не хотелось придерживаться негласного этикета с этим прилизанным референтом, внушающим антипатию.