Абрахам Меррит - Гори, ведьма, гори! (сборник)

Очертания человеческого тела. И снова шорох. И в этот момент, Алан, я понял.

Признаю, что на мгновение я испугался. Сказал шоферу, чтобы он отвез меня назад в больницу. Но тут же взял себя в руки и велел ехать домой. Вошел в дом. Чувствовал, что тень вошла со мной. Все в доме спали. Тень сопровождала меня, неощутимая, нематериальная, видимая только в момент движения. Я лег спать. Тень оставалась со мной всю ночь.

Я думал, что, как тень Дика, она на рассвете уйдет. Но эта не ушла. Она была здесь, когда я проснулся. Я подождал, пока все позавтракают – в конце концов неудобно представлять такого спутника членам семьи. – Он сардонически подмигнул мне.

Я спросил:

– Очень плохо, Билл?

– Пока справляюсь. Только бы хуже не стало.

Я взглянул на часы. Пять. Сказал:

– Билл, у тебя есть адрес де Кераделей?

– Да. – И дал мне адрес. Я сказал: – Билл. Больше не волнуйся. У меня есть идея. Если можешь, забудь о тени. Если нет важных дел, иди домой и ложись спать. Или поспишь здесь?

Он ответил:

– Я лучше полежу здесь. Эта штука, кажется, здесь беспокоит меня меньше.

Билл лег. Я развернул второе письмо мадемуазель и перечел его. Позвонил в телеграфную компанию и узнал телефон ближайшего к дому де Кераделей поселка. Позвонил туда, в телеграфную контору, и спросил, есть ли в доме доктора де Кераделя телефон. Ответили, что есть, но это частный провод. Я сказал, что это неважно, я только хочу продиктовать телеграмму мадемуазель де Керадель. Переспросили: «Кому?» – «Мисс де Керадель». Это невинное «мисс» вызвало у меня ироничную усмешку. Мне сказали, что передадут телеграмму.

Я продиктовал:

– Ваш сувенир убеждает, но приносит затруднения. Заберите его, и я капитулирую без всяких условий. Нахожусь в вашем распоряжении с того момента, как это будет сделано.

Я сел и посмотрел на Билла. Он спал, но тревожным сном. Я не спал и тоже тревожился. Я люблю Элен, хочу Элен. Но то, что я собираюсь сделать, уводит от меня Элен навсегда.

Часы пробили шесть. Прозвенел телефон. Дальний звонок. Заговорил человек, которому я продиктовал телеграмму.

– Мисс де Керадель получила телеграмму. Вот ее ответ: «Сувенир забираю, но он всегда может вернуться». Вы понимаете, что это значит?

– Конечно. – Если он ожидал, что я пущусь в подробности, то был разочарован. Я повесил трубку.

Пошел к Биллу. Он спал спокойнее. Я сел и смотрел на него. Через полчаса он стал дышать совсем ровно, лицо его приобрело мирное выражение. Я дал ему еще час, потом разбудил.

– Пора вставать, Билл.

Он сел и непонимающим взглядом посмотрел на меня. Осмотрелся, подошел к окну. Постоял так с минуту, потом повернулся ко мне.

– Боже, Алан! Тень исчезла!

Я ожидал результата, но не такого быстрого и полного. Так я получил новое и пугающее представление о силе Дахут, была ли эта сила внушением на расстоянии или колдовством. Такое внушение на расстоянии уже само по себе было бы колдовством. Но все–таки что–то несомненно произошло как результат моего послания, и по облегчению, которое испытал Билл, я понял, как трудно ему приходилось.

Он подозрительно посмотрел на меня. Спросил:

– Что ты делал со мной, пока я спал?

– Ничего.

– А зачем тебе нужен адрес де Кераделей?

– О, просто любопытство.

Он сказал:

– Ты лжец, Алан. Если бы я был в нормальном состоянии, я бы спросил до того, как сообщить тебе. Ты что–то предпринял. Что?

– Билл, – сказал я, – это глупо. Мы оба глупо себя вели в этой истории с тенями. Ты даже не можешь точно сказать, была ли у тебя тень.

Он угрюмо спросил:

– Неужели? – И я увидел, как он сжал кулаки.

Я бойко продолжал:

– Не можешь. Ты слишком много думал о Дике, и о бреде де Кераделя, и том, что я рассказывал тебе о гипнотическом эксперименте мадемуазель. Твое воображение слишком ожило. Я же возвращаюсь к здравому скептическому чисто научному подходу. Никакой тени не было. Мадемуазель очень сильный гипнотизер, и мы позволили ей играть нами, вот и все.

Он некоторое время смотрел на меня.

– Тебе никогда не удавалось солгать, Алан.

Я рассмеялся. И ответил:

– Билл, скажу тебе правду. Пока ты спал, я испробовал контрвнушение. Посылал тебя все глубже и глубже, пока не добрался до тени – и не уничтожил ее. Убедил твое подсознание, что больше никогда ты не увидишь тень. И ты не увидишь.

Он медленно сказал:

– Ты забыл, я испробовал это на Дике. Не подействовало.

– А на тебя подействовало.

Надеюсь, он мне поверил. Это помогло бы увеличить его сопротивляемость, если бы мадемуазель снова попробовала на нем свои трюки. Но на это я не слишком надеялся. Билл сам психиатр, он лучше меня знает странности и отклонения в работе человеческого мозга. И если он не сумел убедить себя в том, что его тень – галлюцинация, то сумею ли это сделать я?

Минуту или две Билл сидел молча, потом вздохнул и покачал головой.

– И это все, что ты мне скажешь, Алан?

– Все, что могу тебе сказать, Билл. Больше говорить нечего.

Он снова вздохнул и посмотрел на часы.

– Боже, уже семь часов!

Я спросил:

– Не останешься ли обедать? Или ты вечером занят?

Лицо Билла прояснилось.

– Я не занят. Но нужно позвонить Лоуэллу. – И он взял трубку.

Я сказал:

– Минутку. Ты рассказал Лоуэллу о моем свидании с мадемуазель?

– Да? Ты ведь не против? Я думал, это поможет.

– Я рад, что ты это сделал. А Элен сказал?

Он колебался.

– Ну, не все.

Я весело заметил:

– Отлично. Она знает то, что ты рассказал. Это сбережет мне время. Звони.

Я спустился, чтобы заказать обед. Решил, что нам обоим не помешает что–нибудь особое. Когда я вернулся, Билл был очень возбужден. Он сказал:

– Вечером придет с докладом Мак Канн. Он что–то узнал. Будет у Лоуэлла в девять.

– Пообедаем и пойдем, – сказал я. – Мне хочется увидеть Мак Канна.

Мы пообедали. И в девять были у Лоуэлла. Элен не было. Она не знала, что я приду. И Лоуэлл ей не сказал о Мак Канне. Она пошла в театр. Я был рад этому и в то же время расстроен. Через несколько минут пришел Мак Канн.

Он мне сразу понравился. Долговязый техасец, с настоящим техасским акцентом. Доверенный телохранитель и порученец предводителя подпольного мира Рикори. Прежде был ковбоем. Преданный, изобретательный и абсолютно бесстрашный. Я много слышал о нем, когда Билл пересказывал историю невероятных приключений Лоуэлла и Рикори с кукольницей мадам Мэндилип, чьим любовником некогда был де Керадель. У меня сложилось впечатление, что то же самое чувство Мак Канн испытывает по отношению ко мне. Бриггс принес кувшин и стаканы. Лоуэлл закрыл дверь. Мы вчетвером сели за стол. Мак Канн сказал Лоуэллу:

– Ну, док, кажется, нам предстоит еще раз загонять скот, как в прошлый раз. Может, даже похуже. Хотел бы я, чтобы босс был здесь.