Скотт Сиглер - Клон Дьявола

— Нет, — тихо сказала Сара. — Только не говорите мне, что там то, что я думаю.

Колдинг откинул петли запоров и поднял крышку: пятифутовая металлическая труба с утолщением на одном конце, окрашенная в оливково-зеленый цвет. Перед рукояткой Колдинг разглядел металлический прямоугольник, раскладывающийся в IFF-антенну — радиолокационная система опознавания самолетов типа «свой — чужой». Полезная деталь, учитывая, что этой штуковине по зубам любая воздушная цель.

— ПЗРК [20] ПЗРК — переносной зенитный ракетный комплекс. «Стингер», — констатировал он.

— Я же просила не говорить мне, — сказала Сара. Ее голос звучал тревожно: неудивительная реакция для пилота, глядящего на ракету — убийцу самолетов. — Кто-нибудь может объяснить, зачем Магнусу ракета «земля — воздух»?

Колдинг не знал ответа. Он закрыл молнию на сумке, сунул ее на место, выпрямился и подошел к столу с секцией мониторов. Настройки были точь-в-точь такими же, как на оставленной базе Баффиновой Земли.

— Клейтон, каковы границы зоны покрытия камер видеонаблюдения?

Клейтон подошел к мониторной стойке и принялся нажимать кнопки. На экранах разворачивались серии видов: пространство вокруг особняка, гавань, танцевальный зал, гостевые комнаты, кухня. Колдинг удивленно подмечал, с какой легкостью Клейтон управляется: старик хорошо ориентировался в охранной системе.

— Хорошее покрытие, — сказал Клейтон. — У нас есть даже эта чума — инфракрасные камеры. Всё под постоянным видеоконтролем, включая комнаты каждого гостя.

— Камеры комнат отключите, — велел Колдинг. — Все, кроме Цзянь.

Он проследил, как Клейтон исполнил команду.

— Готово, — доложил тот. — А зачем оставили Цзянь? Вам нравятся пип-шоу толстушек?

— Я… нет, Клейтон, мне не нравятся пип-шоу толстушек. Цзянь как-то раз попыталась покончить с собой. За ней нужно вести постоянное наблюдение. Как только мы здесь закончим, пожалуйста, сходите к ней в комнату и уберите все стеклянное, включая зеркала. Снимите люстру и соорудите что-нибудь попроще: не должно быть ничего, на чем она могла бы повеситься.

Впервые Клейтон не стал ерничать:

— Сделаю. Комната будет безопасной.

— А как ангар? — спросила Сара. — Он тоже просматривается?

Клейтон нажал несколько кнопок: вид ангара с разных камер, изнутри и снаружи. Он остановился, когда камеры показали громадину С-5.

— Внутри самолета есть разъемы для камер. Сара, ваши парни уже подключили их?

— Если процедура была в полетном чек-листе, может, и подключили.

Клейтон продолжил нажимать кнопки. Теперь мониторы показали Алонсо в кокпите С-5, Цзянь в лаборатории второй палубы и Тима Фили в ветеринарной станции через проход от секции кресел. Клейтон изменил ракурс, показал Гарольда и Каппи, шагавших от коровы к корове и открывавших плексигласовые двери. Нажатием кнопки опускалась сбруя, и животные четырьмя копытами вставали на палубу. Двойняшки выводили коров из самолета по две за один раз.

— Ага, — сказал Клейтон, — подключили. Вот это все покрытие, что имеем. Никаких проводов, никаких мобильников, никакого Интернета. Наземные линии связи идут в дом Джеймса, в мой, а в ангаре и в каждой комнате особняка есть свой добавочный номер. Связь с материком возможна только с секретного терминала, — он показал на маленький компьютер в дальнем конце стола. Точно таким же Колдинг пользовался на Баффиновой Земле.

— Этой штукой можно вызвать моего сына в Манитобе, — продолжил Клейтон. — Мы здесь заботимся друг о друге, и мы бдительны, э? Но случись что, помощь придет в лучшем случае через три часа.

— Завтра я хочу осмотреть остров, — сказал Колдинг. — От и до. Дадите «Хамви»?

Клейтон помотал головой.

— He-а. На Черном Маниту полно топей. А вы не волнуйтесь, э? Я да «Надж» — мы все вам покажем.

— «Надж»?

— Ага, — кивнул Клейтон. — Тед Наджент. «Надж», э?

— Ладно, — сказала Сара. — Если уж Дэдли Тэдли в деле, то я и подавно.

Здорово. Меньше всего Колдингу надо было, чтобы за ним увязалась женщина.

— Уф, Сара, в этот раз тебе ехать необязательно. Побудь здесь.

Она пожала плечами:

— Да как я могу. Это же «Надж», понимаешь?

— Вот именно, — сверкнул колючей улыбкой Клейтон. — Спать не собираетесь? Чтоб завтра ровно в восемь оба стояли на крыльце, ясно?

— Ясно, — ответила Сара. — Надо согласовать с моим экипажем. Подбросите меня к ангару, Клейтон?

— Да с радостью, э? Колдинг, ваша комната номер двадцать четыре. До завтра.

Колдинг кивнул, почти сразу же забыв о Саре и Клейтоне, оставивших его одного в мониторной. Кто бы ни был этот «Надж», очень скоро он узнает это.

Колдинг вернулся к оружию, проверяя работоспособность каждой единицы без исключения. Он прикидывал возможности и непредвиденные ситуации. До большой земли три часа на катере, только вот катера на острове нет. Кроме Гэри Дитвейлера и братьев Пальоне, ни одна живая душа не ведала, что они на Черном Маниту. Ни одна. Однако, напомнил себе Пи-Джей, именно так и должно быть, если они хотят закончить исследования, возродить к жизни предка и подарить надежду миллионам.

9 ноября. Оранжевые пауки

Цзянь чуть запнулась, но Колдинг сильной рукой поддержал ее.

— Мистер Колдинг, я не хочу спать. Надо еще поработать.

— И не пытайтесь, милая, — сказал Колдинг. — Шагайте, шагайте, вам пора спать.

Он привел ее в холл особняка. Она, Румкорф и Тим закончили имплантацию. Каждой корове ввели в матку бластоцисту, которые в скором времени имплантируются в стенку матки, формируя эмбрион и плаценту. Вслед за этим последствия ее кодирования вынудят эмбрионы к делению и формированию однояйцевых-моноамниотических близнецов. Мистер Фили назвал это «Отделом генетических распродаж, два по цене одного». Некоторые могут разделиться и трижды, выдав тройню. Все это, конечно, предполагало, что иммунная система продолжит воспринимать эмбрионы как «самое себя».

Движение.

Вон там, слева от нее. Цзянь быстро глянула туда. Ничего. Могло это быть оранжевой вспышкой?

— Цзянь, — сказал Колдинг. — Ты в порядке?

Она еще секунду смотрела туда: так и есть — ничего.

— Все хорошо, мистер Колдинг.

Они пошли дальше. Колдинг ее настоящий друг, единственный друг с тех пор, как правительство посчитало ее семилетним гением. Именно тогда ее забрали из родного дома в горах, отняли от семьи и отправили в спецшколу.

Много времени прошло, прежде чем Цзянь оправдала ожидания и продемонстрировала еще большие успехи, обгоняя своих коллег в Китайской академии наук. В одиннадцать она опубликовала свою первую работу по генетике. К тринадцати Цзянь выступала на конференциях, и ее лицо появлялось во всех новостях, как живой пример стремления Китая к научному лидерству.