Сергей ГОРОДНИКОВ - ТАЙНА НАДГРОБИЯ

Стас постепенно уменьшил скорость до пешеходной, на завороте к правому крылу этого дома объехал другую иномарку и узкой дорогой проехал до крайнего подъезда, где остановился. Из ящичка для перчаток он вынул короткоствольный пистолет и, пряча его сзади под куртку, сказал, как предупредил о необходимости быть настороже:

— Выходим.

Влад не знал, что ему делать с дипломатом. Вспомнив, что оставленные в салоне подобные вещи привлекают внимание и часто становятся причиной варварского ограбления машин, всё же решил прихватить с собой. Его спутник включил противоугонную сигнализацию и бросил взгляд на бульвар. "Хвоста" там не виделось. Парадная дверь входа внутрь тёмного подъезда была заперта кодовым электромагнитным замком, но Стас знал код. Боковой лестницей они поднялись на второй этаж, вошли в бледно освещённый единственной лампой дневного света проход к дверям четырёх квартир. Стас подошёл ко второй слева, прислонился к ней ухом, затем отомкнул ключом сложный замок. Он пихнул ногой стальную, на заказ сделанную дверь и настороженно переступил через порог, будто опасался западни молодой, но уже опытный волк. С пистолетом в руке просмотрев стенные шкафы, уборную и ванную, кухню и комнату, он наконец спрятал оружие. После чего пропустил в необжитую прихожую Влада и толчком плеча захлопнул входную дверь.

Квартира обставлялась по-мужски небрежно, без излишеств. Основную мебель свободно разместили в единственной жилой комнате с узорчатыми голубыми обоями. У окна с выходом на балкон к углу приткнули бежевого цвета диван-кровать, а стену напротив скрывала простенькая коричневая стенка, узкий шкаф которой был приоткрыт, в нём на полках разложили стопку постельного белья, полотенце, внизу сложенное одеяло. С потолка свисала белая люстра на одну лампу. Обустройством комната могла удовлетворить разве что приезжих в мегаполис на короткий срок мужчин, у которых были причины не останавливаться в гостиницах. Влад подошёл к окну и глянул в сумеречный внутренний двор. Захламлённое строительным мусором пространство вместе с новостройкой замыкали две безлюдные четырёхэтажные хрущёвки, кое-где с разбитыми окнами. Судя по бытовкам строителей, хрущёвки ожидал снос, а на их месте предполагалось начать закладку основания под какую-то постройку.

Нарочитое звяканье ключей за спиной заставило Влада обернуться. Стас отстегнул от брелка ключ от входного замка и положил на книжную полку стенки.

— Еда на кухне, — предупредил он, оправляя перед куртки. И понизил голос: — Я бы не советовал выходить отсюда до моего возвращенья.

— Уходишь? — не мог скрыть удивления Влад. Недовольный беспокойством в голосе, подавив его, он сдержанней поинтересовался: — Когда вернёшься?

Вместо ответа Стас направился к выходу. Уже у двери приостановился, небрежно заметил:

— Утром заеду. До того времени никого не впускайте. — Затем, уже с многозначительной серьёзностью повторил это предупреждение, как личную просьбу: — Кем бы ни назывались, до утра не впускайте. Даже если услышите мой голос.

Исполнив все возложенные на него обязанности, он, казалось, потерял к Владу какой-либо интерес и, выйдя в проход, тщательно запер нового жильца, толчком плеча удостоверился, что стальная дверь надёжно перекрыла и вход и выход. Когда его шаги удалились, Влад ощутил себя пойманной в клетке глупой птицей. Он схватил ключ с полки стенки, быстро приблизился к входной двери и проверил замок. Смазанный замок отпирался без усилий, и он вздохнул с облегчением. Постояв у двери, подумав, провернул ключ раз, другой, пока не замкнул язычки до упора, и нарочно оставил его торчащим в скважине, чтобы снаружи никто по своей охоте не смог зайти в квартиру. Обезопасившись с этой стороны, он решил главную задачу, и голод стал настойчиво вытеснять из головы все остальные тревоги, как второстепенные и не столь важные.

На кухне он убедился, Стас не соврал. Хозяева квартиры холодильником пока не обзавелись. Однако на простом кухонном столе бока нового электрического чайника касалась такая же новая двухлитровая кастрюля, а из неё торчала пластиковая бутылка с подсолнечным маслом. Рядом с двумя большими кружками лежали килограммовый пакет с овсяными хлопьями "Геркулес", килограммовые пачки соли и сахара и жестяная пёстрая банка с пакетиками индийского чая. На стуле в сумке одноразового использования с изображением универсама оказались батоны, один с печёночным паштетом, другой с копчёным сыром, по буханке чёрного и белого хлеба и несколько бананов. Покупки были сделаны со знакомой Владу небрежностью холостого мужчины, он бы и сам позаботился о госте не лучше. Это обстоятельство возвратило его в обыденный мир привычных забот и представлений и, как ни странно, окончательно развеяло недоверие к обоим сообщникам, молодому Стасу и тому странному мотоциклисту. Он налил в электрический чайник воду из крана и включил автоматический нагрев.

Ко времени, когда вода закипела, он сделал бутерброды с паштетом, с сыром. Опустив в жёлтую кружку пакетик чая, залил её крутым парящим кипятком. Сначала ел быстро, был голоден, потом стал растягивать удовольствие от еды и чаепития, потому что больше нечем было заняться.

Он насытился, когда во дворе стало заметно темнеть. Без оконных занавесей становилось не по себе, будто он был в открытом для обозрения аквариуме. Мысли упорно возвращались к предположению, неизвестные бандиты, которые охотились на него, возможно уже знают, в каком он доме, и всматриваются в окна из мрака заброшенных помещений тех, предназначенных на снос четырёхэтажек. Выключив свет на кухне, он не стал зажигать его в комнате, куда вернулся. Достал из стенки подушку, снял только туфли и завалился на диван. В таком положении его снаружи не могли бы увидеть даже в хороший бинокль. Это успокаивало. Темнота в помещении сгущалась, постепенно размывала потолок и люстру. После сытного ужина мысли стали ленивыми, и все попытки разобраться в том, что произошло за день, ни к чему не приводили. Не было ни одной зацепки, которая огоньком в туннеле потянула бы за собой логическую цепь последовательных выводов. Незаметно для себя он задремал и уснул.

Разбудили его гулкие удары о входную дверь. Он не сразу сообразил, что стальную дверь взламывали, и первым спросонья побуждением было пойти и открыть её. В мгновение ока, как при освещении вспышкой молнии погружённых в ночную мглу окрестностей, он вспомнил события дня, рывком оторвал голову от подушки, рванулся и едва не свалился на пол. Дверной замок с вставленным ключом заскрежетал, будто предупредил, что сможет удерживать неприятеля считанные минуты, а то и меньше. Он живо отыскал туфли, вдруг подумал о пистолете, в ту же секунду схватил дипломат, но код замков вылетел из головы. Лихорадочно прикидывая, что делать, он неосознанно вцепился в ручку дипломата и уставился в дверцу выхода на накрытый лунной тенью дома балкон. Волна тревожного возбуждения и внезапного желания действовать подхватила его, заставила порывисто открыть дверцу и вынесла к ночной прохладе, к чёрным очертаниям строений и бледному сиянию звёзд. Не раздумывая, он бросил дипломат вниз, перевалился за ограждение балкона и спрыгнул. Приземлился он удачно, на подёрнутую травой взрыхлённую землю и сразу кинулся к дипломату, чтобы подхватить его и бежать, куда глаза глядят.