Татьяна Михайлова - Особый отдел

Телевышка была уже близко – несколько ее опор треснули, и вся гигантская конструкция угрожающе наклонилась. Едва заметные в клочьях тумана повисшие на проводах передатчики и толстые оборванные кабели тянули башню вниз – она могла рухнуть на землю в любой момент. Чалый чуть притормозил, пропуская Дениса с Хортом вперед, потом вслед за Кошмаром подбежал к одному из прудов. Муравьи давно отстали – радиус здесь был очень большой, в него попадала даже грозящая вот-вот обрушиться телевышка.

– Надеюсь, что она на нас не свалится, – Кошмар с опасением поглядывал в сторону телебашни. Денис посмотрел на свое отражение в воде и решил, что будь что будет, но ему немедленно надо умыться. Он встал на колени, склонился к воде, вымыл руки, зачерпнул полные горсти и замер – рядом с его отражением появилось второе. Это не были Чалый или Кошмар – рэксы торопливо искали вход в коллектор. В покрытой рябью поверхности пруда отражалась старуха – бледное морщинистое лицо, крючковатый нос, тонкие сухие губы, расширенные зрачки и тяжелые веки. Рядом с Денисом стояла настоящая ведьма – сгорбленная и злая на весь мир.

– Тоже за камешками нашими пришел? Сокровища наши украсть хотите? – прокаркала она, и сделала шаг вперед. Денис от ужаса забыл, что собирался сделать, он торопливо отполз подальше от воды и собрался уже закричать, когда заметил, что ноги старухи не касаются земли. Ведьма висела в нескольких сантиметрах над прошлогодней сухой травой, и ветер чуть шевелил ее спутанные редкие волосы и оборванные края одежды. Денис почувствовал, как от ужаса покрывается липким противным потом «Это призрак, она не живая» – твердил он себе, и старуха, скривив рот в отвратительной улыбке, прокудахтала:

– Конечно, неживая, живых тут давно не было, пропали, все под землей теперь. А тебе что здесь надо? – она протянула костлявую длинную руку к груди Дениса, и тот почувствовал, как в него льется парализующий холод.

– Камни нам не нужны, – едва шевеля губами от страха, честно ответил Денис, и ведьма, еще шире раскрыв глаза, тяжело и остро воззрилась на него. Потом сжала пальцы, отвела руку, и Денис почувствовал, как холод медленно отступает, но зубы все равно продолжали предательски стучать.

– Не врешь, не врешь. Зачем тогда пришли, зачем землю роете? Муравьев обмануть хочешь? Их не убьешь, и весь сор не убрать, не вымести – только сжечь. Так не здесь рыть-то надо – на холме, где зверинец был. Рядом костер горел, там ножи волховские на костре, в углях и пепле лежат, их искали, да плохо. Чернокнижник мертв, но колдовство осталось, навий владыка сейчас мертвыми правит, палкой железной кривой двигает кости мертвецов в могилах.

Старуха снова посмотрела в глаза Дениса, и тот не мог даже пошевелиться под ее взором. Слова были такими же непонятными и бессмысленными, как те, что диктовал «переводчик». Даже не пытаясь понять или вникнуть в их смысл, Денис просто молча смотрел на призрак останкинской ведьмы, а та продолжала вещать:

– Чтобы гнев его усмирить оружие волхвов ищи, белый камень разбей, огонь освободи, вся нежить тогда в землю вернется, и там останется. Или все умрете, все, а здесь яма будет, большая, больше этой и вода в ней черная, гнилая. На холм иди, не бойся, там тебя не увидят, все мертвое давно мертво, прочно. Только ножи те и камень помогут, огонь выпустят.

Старуха, продолжая невнятно бормотать про ножи и чьи-то кости, поднялась над землей и поплыла-полетела в сторону, чуть касаясь лохмотьями травы. Потом остановилась, замерла и вдруг сжалась, уменьшилась в размерах, словно кто-то скомкал ее невидимой рукой. Темный колючий обрывок лохмотьев слетел на траву и исчез в ней, как исчезает в земле талая вода. Денис упал и схватился руками за голову – в ней словно разорвалась граната. Он катался по траве, пытаясь унять боль, но та лишь крепла и голова начала гудеть. Денис скрипел зубами, но поделать ничего не мог: голову разрывало, она стала горячей и тяжелой. Кто-то издалека звал его по имени, и ему показалось, что это голос Ирины. Денис попытался встать, но не смог – руки подкосились, он упал лицом в траву, и потерял на мгновение сознание. Зов повторился, но это кричал уже Чалый – он стоял на коленях над Денисом и несильно, но ощутимо бил его по щекам:

– Денис, что случилось, идти можешь? Кто тут был, с кем ты говорил? Отвечай же, не молчи! – Чалый исчез, а появившийся вместо него Кошмар плеснул парню в лицо щедрую порцию ледяной воды из пруда. Денис попытался подняться, но рэкс удержал его:

– Лежи, не вставай. Говорить-то можешь?

– Да, – гнусаво ответил Денис. Спазм прошел, и голова почти не болела, только кружилась, и перед глазами плавали лохматые желтые круги. Хорт сидел рядом, и все норовил лизнуть парня в лицо – Денис закрывался руками от мокрого юркого холодного носа. Вернулся Чалый, сел рядом:

– Так что случилось-то? Мы там решетку уже нашли, на половину ее из земли вырвали, и тут Хорт завыл. Мы все бросили, и за ним. Рассказывай давай.

Денис, еле ворочая непослушным еще языком, сбивчиво рассказал рэксам о том, что с ним случилось. Его молча выслушали, и когда Денис договорил, Кошмар осторожно поинтересовался:

– А тебе точно не приснилось? Может, ты тут задремал на свежем воздухе?

– Нет, не приснилось, – стараясь говорить твердо, ответил Денис и снова попробовал подняться на ноги. Попытка удалась, правда, колени еще подрагивали.

– Пошли, уходить надо, скоро стемнеет, – Чалый потянул его за рукав. Все торопливо пошли назад, к решетке, скрывающей вход в упрятанную под землю реку. Теперь Денис сидел рядом с рэксами, а те, быстро выдрав металлическую конструкцию из земли, приготовились к погружению. Внизу оказалось не глубоко – вода не доставала до колен. Денис сразу промок и замерз, но это было даже лучше – холод и сырость отвлекали от мыслей о сказанных старухой словах. Пока все молча в полумраке быстро шли внутри бетонной скользкой трубы, Денис все же то и дело вспоминал все услышанное от ведьмы. Скоро идти стало сложнее – темнота сгущалась, а фонарь Чалого включался неохотно и часто мигал. Все спотыкались, Денис несколько раз упал и шедший позади Кошмар бесцеремонно поднимал его, как котенка, за воротник. Хорту в этот раз пришлось бежать самостоятельно, и сейчас пес выглядел не лучшим образом – мокрый, облезлый и страшно недовольный. Наконец, мрак стал непроглядным, словно они опять находились глубоко под землей, и идти пришлось почти на ощупь. Денис, споткнувшись в очередной раз, не услышал, что говорит Чалый, и едва не сбил его с ног, врезавшись в широкую спину предводителя.

– Дорога над нами, – не обращая внимания уцепившегося за него Дениса, проговорил рэкс и, стараясь не шуметь, пошел дальше. Денис снова почти ничего не видел перед собой, но темнота здесь была ни при чем – голову снова сдавило с висков, перед глазами поплыли знакомые зеленоватые пятна.