Джеймс Херберт - Тьма

— Что это были за люди? — осторожно спросил Бишоп.

— О, я не помню их имен, это было так давно! Какая-то супружеская пара или любовники — сейчас я не могу говорить с уверенностью. Они явно были ненормальными.

— Почему вы так думаете? — спросил Бишоп.

— Они наотрез отказались покинуть дом. Я понимаю, в этом нет ничего особенного, но когда им пригрозили насильственным выселением, они заняли довольно странную позицию.

— Что же они сделали? Забаррикадировались?

— Нет, — невозмутимо ответила мисс Киркхоуп. — Они покончили с собой.

Бишоп почувствовал, как напряглись все его мускулы, и по выражению лица Джессики понял, что она тоже поражена.

— После этого, — продолжала старая леди, — неудивительно, что никто не хотел жить в «Бичвуде». Об этом позаботились соседи, распускавшие всякие россказни и глупые слухи. Люди въезжали, жили несколько месяцев и уезжали. Больше года в этом доме никто не задерживался. Мама умерла, здоровье отца пошатнулось, и я стала еще больше заниматься его делами. «Бичвуд» отошел на второй план. У нас были агенты, которые следили за различными нашими владениями, и они почти нас не беспокоили, если только не возникала какая-нибудь необычная проблема. Должна признать, что многие годы я не уделяла «Бичвуду» никакого внимания.

— А ваш брат? — спросила Джессика. — Он когда-нибудь возвращался в этот дом? Не считая... последнего раза, конечно.

— Не знаю. Возможно. Вероятно. Как я уже сказала, «Бичвуд» привлекал его каким-то особым загадочным для меня очарованием. После того скандала мы встретились всего один раз, когда умер отец. Это было, дайте подумать... в 1948 году. Доминик явился за своей долей наследства. Он охотно отказался от всяких прав на участие в семейном бизнесе, но был весьма огорчен тем, что ему не оставили никакой недвижимости. Видите ли, отец благоразумно завещал все мне. Брат хотел выкупить у меня «Бичвуд», но я отказала ему, вспомнив, что там происходило в прошлом. Он пришел в ярость и напоминал капризного ребенка, который не может добиться своего. — Она улыбнулась, но это было всего лишь грустное воспоминание.

— После этого я почти ничего о нем не слышала, да и не имела такого желания. Мне не нравилось, в кого он превратился.

— В кого же, мисс Киркхоуп?

Она пристально, не переставая улыбаться, посмотрела на Бишопа:

— Это моя тайна, мистер Бишоп. Я слышала кое-какие истории от разных людей, хотя и не располагаю доказательствами того, что они правдивы; но как бы то ни было, я не желаю это обсуждать. — Ее тонкие холеные пальцы сомкнулись вокруг бокала. — Дом много лет простоял пустым, пока я не решила выставить его на продажу вместе с другой недвижимостью, которой я владела. И была уже не в состоянии столь эффективно управлять делами, передав их в более умелые руки. За мной по-прежнему сохраняется символическое место в правлении, но никакого влияния на деятельность компании я уже не оказываю. Я продала недвижимость в то время, когда компания остро нуждалась в притоке наличного капитала, но, боюсь, это была всего лишь отсрочка. Тем не менее я вполне довольна. Финансовые проблемы не омрачают последние годы моей жизни. Это одно из преимуществ старости — будущего, о котором надо беспокоиться, остается все меньше.

— Но вы не продали «Бичвуд».

— Не смогла, мистер Бишоп, не смогла. В этом и состоит горькая ирония — единственный дом, от которого я хотела избавиться, никто не покупал! — Она сокрушенно покачала головой. — Его можно было бы назвать «Проклятие Киркхоупов». Я даже пошла на то, чтобы полностью реконструировать дом, но его все равно не желали покупать. Агенты считали, что все дело в «дурной атмосфере». По-видимому, на рынке недвижимости такое иногда случается. Вот почему потребовалось прибегнуть к вашим услугам, мистер Бишоп. Чтобы, если угодно, официально «очистить» дом.

— Я еще тогда сказал агенту, что не занимаюсь изгнанием нечистой силы.

— И совершенно не верите в привидения как таковые. Именно поэтому, в частности, они остановили свой выбор на вас. Агенты сказали мне, что причиной необъяснимых явлений в «Бичвуде» могут быть протекающие под домом грунтовые воды, оседание почвы или усадка материалов.

— При детальном осмотре местоположения здания можно объяснить множество странных явлений, мисс Киркхоуп. Постукивание, беспричинное распахивание дверей, скрипы, стоны, внезапно появляющиеся лужи и пятна сырости — всему этому обычно находится логическое объяснение.

— Да, агенты почему-то были уверены, что вы обнаружите причину.

— К сожалению, я не оправдал их надежд.

— Но вы хотите предпринять еще одну попытку.

Он кивнул:

— С вашего позволения.

— Но ваша позиция не совпадает с позицией мисс Кьюлек и ее отца.

— Да. Джейкоб Кьюлек и Джессика полагают, что в «Бичвуде» есть что-то зловещее. Я хотел бы доказать, что они ошибаются.

— А мне казалось, что вы занимаетесь этим ради денег, — язвительно заметила Джессика.

— И ради этого тоже.

Агнес Киркхоуп оставила без внимания эту легкую перепалку.

— Вам не кажется, что события на Уиллоу-роуд получили слишком громкую огласку? Вы и в самом деле считаете, что ворошить ужасное прошлое «Бичвуда» необходимо?

— Я уже упоминал о том, что в области парапсихологии мнение Джейкоба Кьюлека ценится очень высоко. Насколько я его знаю, он не из тех, кто делает поспешные выводы или строит фантастические гипотезы. Он считает, что я в состоянии вспомнить какие-то подробности первого посещения «Бичвуда». Со своей стороны, я просто хотел бы закончить начатую работу. Кроме того, исходя из личных мотивов, я стремлюсь доказать, что Кьюлек заблуждается.

— Обещаю, что обследование будет проводиться осмотрительно, — серьезно сказала Джессика. — Мы будем сообщать вам обо всех находках, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги.

— А если я попрошу вас на каком-то этапе остановиться?

— Не знаю, мисс Киркхоуп. Это будет зависеть...

— От того, что вы обнаружите?

— Да.

Глубоко вздохнув и пожав плечами, Агнес Киркхоуп и на этот раз снова их удивила:

— Прекрасно! Такую старуху, как я, уже почти ничего не интересует. Возможно, это внесет некоторое разнообразие в мое довольно монотонное существование. Как я поняла, платить мистеру Бишопу будете вы?

— Да, конечно, — сказала Джессика.

— Да, пожалуй, я хотела бы узнать, почему Доминик покончил с собой.

— Но это невозможно, — быстро ответил Бишоп.

— Наверное, вы правы. Но я, быть может, больше верю в таинственное, чем вы, мистер Бишоп, несмотря на вашу профессию. Посмотрим.

— Итак, мы можем приступать? — спросила Джессика.

— Да, милочка, можете приступать. Вот только...

Бишоп и Джессика насторожились.