Джеймс Херберт - Тьма

— Вам пришлось столько пережить. Больше, чем любому из нас.

Он покачал головой:

— Я не об этом, Джессика. Конечно, смерть Линн — это нечто такое, чего я никогда не преодолею, но я знаю, что рано или поздно примирюсь с ней, как примирился со смертью Люси. Боль останется навсегда, но я научусь ее обуздывать. Нет, сейчас меня поразило ваше истолкование Тьмы. Как я понимаю, Джейкоб разделяет вашу точку зрения?

— Это его точка зрения. И я с ним согласна.

— Тогда у нас нет способа ее победить. Она ответила после некоторого раздумья:

— Какой-то способ обязательно существует.

Бишоп перевернул ладонь и легонько сжал руку Джессики. Но ничего не ответил ей.

Он сидел в своем номере в неудобном кресле перед широким окном и думал о том, что произошло за это время в Лондоне. Негромкий стук в дверь прервал его размышления. Он бросил взгляд на часы — было пол-одиннадцатого. Стук повторился. Раздавив сигарету в пепельнице, стоявшей на подлокотнике, он встал и пошел открывать. Прежде чем повернуть ручку, помедлил — последнее время дурные предчувствия стали неотъемлемым атрибутом его повседневного существования. Голос Джессики рассеял его тревогу.

Он открыл дверь и встретился взглядом с незрячими глазами Джейкоба Кьюлека. Джессика стояла за спиной отца.

— Можно к вам, Крис? — спросил Кьюлек.

Бишоп посторонился, и Джессика провела отца в номер. Закрыв дверь, Бишоп повернулся к ним.

— К сожалению, у меня не нашлось возможности поговорить с вами в течение дня, — сказал Кьюлек. — Боюсь, что теперь моим временем распоряжаются другие.

— Разумеется. Я понимаю. Похоже, эти люди ждут от вас очень многого.

Слепец издал короткий смешок, но Бишоп заметил, как он изможден.

— С одной стороны, ученые и медики настроены скептически, тогда как парапсихологи, с другой, проявляют осторожность — они рассматривают это как возможность доказать все, что они проповедовали последние десятилетия. Слава Богу, что те из них, кто явно противоречит здравому смыслу, не удостаиваются внимания. Крупные авторитеты держатся где-то посередине между обеими фракциями, естественно тяготея к более логичной, или, если хотите, более научной точке зрения. Я полагаю, что к нам обращаются за советом только потому, что ученые до сих пор не выдвинули никаких конкретных гипотез, не говоря уже о решениях. Вы позволите присесть, Крис? День был довольно утомительный.

— Прошу. — Бишоп повернул кресло, в котором он сидел перед их приходом, и Джессика подвела к нему отца. Присев на стул возле туалетного столика, она дружелюбно улыбнулась Бишопу. Он пристроился на краешке кровати и улыбнулся в ответ.

— Заказать кофе? — спросил он.

— Нет, спасибо. Впрочем, думаю, что рюмка коньяка успокоит мои ноющие кости, — сказал Кьюлек.

— А я с удовольствием выпью кофе, Крис.

Бишоп подошел к телефону и заказал два кофе и коньяк.

— Как Эдит? — спросил он, положив трубку.

— Утомлена и напугана, как и все мы. Наше небольшое собрание в узком кругу, куда входит и она, закончилось всего двадцать минут назад. Специальный комитет должен был обсудить все вопросы, затронутые сегодня на конференции, — действительно важные вопросы, разумеется.

— Кто решает, какие из них являются важными, а какие — нет?

— Можно сказать, что решающим критерием служит умеренность. Как вы знаете, министр внутренних дел — не сторонник крайностей.

— Насколько я знаю, он еще и не сторонник действий.

— Тогда вас удивит его решение.

— Неужели?

— Не скажу, что он полностью убежден, но дал согласие на... как бы это сказать? На небольшой эксперимент.

Бишоп с интересом подался вперед.

Кьюлек потер крылья носа и сильно надавил на глаза, чтобы умерить головную боль. Когда он снова открыл их, вид у него был опустошенный.

— Мы собираемся снова посетить «Бичвуд». Точнее, то, что от него осталось.

Бишоп был ошеломлен:

— Зачем? Какой в этом смысл? Вы же сами сказали, что от дома остались одни развалины.

Кьюлек терпеливо кивнул и положил руку с длинными тонкими пальцами на набалдашник трости.

— Это место было и остается в фокусе всех событий. Каждую ночь туда стекается все больше и больше несчастных жертв той силы, которую мы называем Тьмой. Некоторые там же и умирают, других находят наутро среди обломков в беспомощном состоянии. Должна существовать какая-то причина их паломничества в «Бичвуд». Что-то притягивает их туда.

— Но что изменится, если вы туда поедете? Мы же уже пытались, разве вы не помните?

— И кое-что произошло, Крис, — сказала Джессика.

— Да. Чуть не убили Джейкоба.

— И у вас было видение, — тихо подсказал слепец.

— Вы увидели, что произошло в этом доме, — добавила Джессика. — Вы увидели, как умерли Прижляк и его последователи.

— Неужели вы не заметили, Крис, что этот дом окружен сильными вибрациями? И даже после того, как он превратился в руины, его пронизывают те же самые энергии. — Кьюлек остановил на Бишопе пристальный незрячий взгляд.

— Но это опасно. Вы...

— На этот раз мы будем защищены. Участок будет охраняться войсками, у нас будут мощные прожекторы...

— Не собираетесь ли вы отправиться туда ночью?

— Именно ночью.

— Вы с ума сошли! Джессика, не позволяйте ему этого делать. Никакие военные тут не помогут.

Джессика твердо посмотрела Бишопу в глаза:

— Крис! Мы хотим, чтобы вы пошли с нами. Он покачал головой:

— Это глупо, Джессика. В этом нет смысла. И потом, что мы будем там делать?

— То единственное, что нам остается, — ответил Кьюлек. — Мы вступим в контакт с Тьмой. Мы попытаемся поговорить с Борисом Прижляком.

Осторожный стук в дверь оповестил о том, что кофе и коньяк доставлены.

От ослепительного света прожекторов на улице было светло, как днем. Все жители Уиллоу-роуд были выселены из своих домов; впрочем, их осталось не так много — улица слишком привлекала внимание жертв Тьмы, чтобы местные жители могли тут чувствовать себя в безопасности. Вдоль обочины выстроились военные автомобили, а с обоих концов улицы были выставлены усиленно охраняемые заграждения. Установленные на двух грузовиках мощные прожекторы широкого охвата, приводимые в действие собственными генераторами, были повернуты в сторону пустыря, на котором когда-то стоял «Бичвуд». Большую часть обломков убрали, чтобы разместить разнообразное оборудование: от аудио— и видеоаппаратуры до счетчиков Гейгера и других сложных устройств, которых Бишоп не только никогда не видел, но даже не знал названий. Дуговые лампы, подключенные к главной электросистеме района, были расставлены в стратегически важных пунктах вокруг участка. Все это являло собой довольно фантастическое зрелище, и Бишоп не мог побороть ощущение, что попал на съемочную площадку; колдовавшие над различными камерами военные только усиливали эту иллюзию. Неподалеку Джейкоб Кьюлек раздраженно спорил с заместителем министра внутренних дел по поводу количества оборудования и арматуры, которые, как утверждал Кьюлек, могут вызвать искажение энергетических структур в атмосфере и помешать намеченному ментальному контакту с Тьмой. Заместитель министра, щуплый, язвительный человечек по фамилии Сикльмор, с вызовом ответил, что они проводят не спиритический сеанс, а научный эксперимент и что он получил приказ собрать и зафиксировать все необходимые данные, обеспечивая безопасность всех гражданских лиц. Десятилетиями, добавил он, парапсихологи настаивали, чтобы ученые работали с ними в тесном сотрудничестве, поэтому теперь, когда это наконец произошло, Кьюлек не должен сетовать. Слепцу пришлось уступить — положение было слишком серьезным для мелочных пререканий. Увидев, что перепалка закончилась, Джессика облегченно вздохнула.