Джеймс Херберт - Туман

«Туман» принес мне много врагов. К счастью, и друзей тоже.

Впервые он был опубликован в 1975 году (написан в 1974), когда читатели отдавали предпочтение шпионским страстям и историческим романам. Тогда в Соединенных Штатах Уильям Питер Блэтти поставил фильм «Экзорцист», и это слово и связанная с ним идея изгнания дьявола были подхвачены в то время еще начинающим писателем Стивеном Кингом. В Великобритании наделал шуму роман о крысах-мутантах, терроризирующих лондонский Ист-Энд, роман, который не придерживался общепринятого среди литераторов правила избегать откровенного описания насилия и всего, что с ним связано. Это была книга, которая, фигурально выражаясь, била под дых. «Крысы» — моя первая попытка написать подобный роман. Вторая — это «Туман».

К добру или худу, но они стали первоначальным вкладом в растущую популярность произведений, которые не замалчивали ужасные — и правдивые — стороны нашей жизни. Судя по тому, что новый жанр, интенсивно разрабатываемый писателями и киношниками, скоро привлек внимание публики, такое изображение реальности слишком долго находилось под спудом (другое дело, когда здоровое желание пощекотать себе нервы превращалось в нечто находящееся в компетенции психиатров). Читатели и кинозрители не желали больше быть слегка напуганными — они хотели дрожать от страха.

И все же является ли «Туман», история об убийствах, сумасшествии и уродствах, настолько безобразно ужасающим и диким, как это можно предположить по его долгой дурной славе? По сравнению с литературой сегодняшнего дня — конечно нет. А в 1975 году, когда роман был впервые опубликован? Даже для того времени это утверждение спорно. Рэмси Кемпбелл, один из наиболее авторитетных мастеров жанра, давая оценку роману, сказал: «Туман» содержит на удивление мало описаний актов насилия, хотя две сцены настолько ужасающи, что накладывают отпечаток на всю книгу. Херберта интересует скорее живописание (подчас — комичное) фона, на котором разворачивается кошмар, и большинство эпизодов следует рассматривать как пугающие, нежели исполненные явного насилия». Моя позиция такова (я высказываю свое наблюдение, а не защищаюсь): противоречивая тяга к крайностям находится в голове читателя, а не на страницах книги, которую он держит в руках. Должен признаться, я польщен тем, что созданные мною образы оказывают такое влияние на впечатлительных людей.

Тем не менее при подготовке этого нового издания мной владело искушение кое-что переписать, сгладить острые углы и шероховатости, возможно, наделить некоторых персонажей большей глубиной. В конце концов, написав дюжину романов, невозможно не поднатореть в писательском ремесле.

Но, взявшись за переработку, не лишу ли я оригинал чего-то важного? По-моему, «Туман» дает честное отражение того мимолетного настроения, которое присутствовало в жанре романов ужасов в семидесятые годы и которое было во многом возвратом к пятидесятым и даже более ранним годам, когда первые шаги в этом направлении были сделаны Уэллсом, Уиндэмом и Нилом («Война миров», «День триффидов» и «Четверть массы»). Именно оттуда берет начало жанр, ставший таким привычным в восьмидесятые. В «Тумане» есть своеобразная энергия, которая подводит роман к выразительному финалу. Попытка что-либо улучшить могла бы иссушить его силу. Так что любые изменения были бы ненужным потворством злобе дня.

Кроме того, мне нравится этот безобразный ребенок.

Медленно стряхивая с себя сон, городок пробуждался к жизни. В этой части Уилтшира, где время, казалось, остановило свой ход, царили ненарушаемая тишина и вечный покой. Поселившись здесь, человек чувствовал безопасность и подчинялся неторопливому течению жизни. Неугомонные юнцы редко задерживались тут надолго, хотя потом не раз с сожалением вспоминали об этом мирном уголке. Случайные туристы восхищались безмятежным очарованием городка, но уже через несколько минут, вдоволь налюбовавшись его красотами, ехали дальше, спасаясь от грозящей им смертельной скуки.

По сложившейся привычке Джесси открыла свой бакалейный магазин ровно в половине девятого. Миссис Теккерей, ее первая покупательница, придет лишь без четверти девять, но о нарушении двадцатилетней традиции не могло быть и речи. Даже в день смерти ее мужа Тома магазин был открыт в положенное время и закрылся всего на час, когда хоронили покойного. По утрам Джесси с удовольствием болтала с миссис Теккерей. Овдовев, она полюбила сплетничать со своей покупательницей за чашкой чая. Обе женщины были неутомимы. Они неделями могли обсуждать любое, даже самое пустяковое, событие. Если же в городке кто-нибудь умирал, то разговоров им хватало как минимум недели на три.

Джесси помахала рукой мистеру Пэпворду, владельцу мясного магазина напротив, он как раз подметал тротуар перед входом в свое заведение. Славный человек этот мистер Пэпворд, особенно с тех пор, как его бросила жена. В деревне поднялся настоящий переполох, когда миссис Пэпворд ушла от мужа через шесть лет после свадьбы. Конечно, она ему не пара: слишком молода и легкомысленна, не приспособлена к тихой, размеренной жизни. Они познакомились во время отпуска в Борнмуте и поженились, хотя Пэпворд уже много лет слыл убежденным холостяком. Все заранее были уверены, что их брак распадется, но мясник решил, что попытаться стоит. Однако это дело прошлое. Оставшись без жены, Пэпворд зачастил в бакалейный магазин напротив, и вся деревня понимала, к чему дело клонится. Несомненно, что в скором времени мясной магазин и бакалея сольются в единый семейный бизнес. Но торопиться некуда. Всему свой черед.

— Доброе утро, миссис Бандок!

Мысли Джесси были прерваны двумя детскими голосками. Она улыбнулась маленькому Фредди Грейвзу и его младшей сестренке Кларе.

— Привет, ребятки! В школу бежите?

— Ага, — ответил Фредди, вытягивая шею, силясь разглядеть банки с конфетами, стоящие за ее спиной.

— А ты, Клара, как поживаешь? — с улыбкой спросила Джесси у пятилетней девочки, только что начавшей ходить в школу.

— Хорошо, спасибо, — застенчиво ответила малышка.

— Не ожидала увидеть вас сегодня. Ведь вам дают деньги по субботам, верно?

— Ага, но вчера мы надраили папины ботинки, вот он и раздобрился.

Их отец, милый, но резкий в суждениях человек, был полицейским в соседнем городке. Своих детей он держал в ежовых рукавицах, хоть и любил их до безумия.

— Что будем покупать? — поинтересовалась Джесси, зная, что юных Грейвзов не слишком-то балуют по части карманных денег. — Поторапливайтесь, а то на автобус опоздаете, — добавила она.