Дэнис Уитли - Против тьмы

Мне хотелось бы предупредить читателя, что я никогда лично не участвовал ни в одном обряде, связанном с черной или белой магией.

Литература об оккультизме столь обширна, что любой совестливый писатель может почерпнуть из нее обильный материал для создания произведения, подобного этому.

Все персонажи и события, описанные в книге, — вымышленные. Однако в процессе сбора материала я обнаружил многочисленные свидетельства того, что и в наши дни черной магией занимаются в Лондоне и других городах Европы и Америки.

Если кто-либо из моих читателей захочет заняться изучением данного предмета и столкнется с адептом, обладающим реальными способностями, я настоятельно рекомендую не принимать участия ни в каких обрядах, связанных с магией, как с черной, так и с белой. Я абсолютно убежден, что подобные действия неизбежно приводят к печальным и заранее непредсказуемым последствиям.

Герцог де Ришло и его гость из Америки Рэкс Ван Рин сели обедать в восемь вечера, однако кофе был подан только после десяти.

Природа наградила Ван Рина могучим телосложением и не менее могучим аппетитом, позволившим ему воздать должное изысканным кушаньям и тончайшим винам, которые герцог лично выбирал для их традиционного обеда всякий раз, когда молодой американец приезжал в Англию.

На первый взгляд их дружба могла показаться странной, но, несмотря на разницу в возрасте, происхождении, привычках и воспитании, они были искренне привязаны друг к другу.

Несколько лет тому назад Рэкс из-за своего безрассудства угодил в советскую тюрьму, и де Ришло, французскому изгнаннику, пришлось отложить свои мирные занятия искусством и отправиться в Россию выручать его. В этом трудном и опасном путешествии участвовали также их друзья, один из которых, Ричард Итон, привез из России невесту — юную княжну Мэри Лу. Слуга поставил перед Рэксом кедровую шкатулку с длинными и ароматными сигарами, но американец размышлял не об Итонах, счастливо живших с маленькой дочкой Флер в своем очаровательном старинном поместье около Киддерминстера, а о третьем непременном участнике их традиционных встреч — Саймоне Ароне, еврее английского происхождения, чей острый ум и мужество столько раз выручали их в России.

«Что могло помешать Саймону присоединиться к нам сегодня вечером?» — размышлял Рэкс, недоумевая, почему де Ришло столь бесцеремонно отмахнулся от расспросов об их общем друге. В уклончивости герцога было что-то странное: несмотря на все гостеприимство и остроумие хозяина, в его поведении ощущалась скрытая тревога.

Неторопливо потягивая отменный бренди, Рэкс ждал, пока слуга покинет комнату, и, когда дверь за ним закрылась, поставил свою рюмку на стол и почти резко произнес:

— Что же, я думаю, пора раскрыть карты.

Герцог выдохнул облачко ароматного дыма и сдержанно ответил:

— Скажите-ка лучше, Рэкс, какие именно карты вы имеете в виду?

— Я говорю о Саймоне, о ком же еще! Вот уже столько лет мы неизменно встречаемся втроем в самый день моего приезда из-за океана, а сегодня вы неестественно небрежно отмахнулись от моего вопроса о его отсутствии. Итак, где он?

— Действительно, где? — повторил герцог, проведя пальцами по своему худому красивому лицу. — Видите ли, друг мой, я сообщил ему, что ваш корабль прибывает сегодня утром, но он отклонил мое приглашение встретиться с нами.

— Возможно, он болен?

— Нет, насколько мне известно, он в добром здравии, и, во всяком случае, был сегодня у себя в офисе.

— Тогда у него должно быть какое-то неотложное свидание или срочная работа.

— Отнюдь. Он сейчас дома и в полном одиночестве. Конечно, он принес извинения, ссылаясь на партию в бридж, которая-…

— Какая еще партия в бридж?! — рассерженно воскликнул Рэкс. — Что за чушь! Он никогда не позволял такой ерунде мешать нашей дружбе. Когда вы виделись с ним последний раз?

— Около трех месяцев назад.

— Что? Это невероятно! Послушайте-ка, вы случайно не поссорились? — возбужденно проговорил Рэкс, оттолкнув в сторону ониксовую пепельницу, и нагнулся через стол к своему собеседнику.

Де Ришло покачал головой.

— Представьте себе, Рэкс, что вам столько лет, сколько мне, у вас нет детей и вы встречаете двух молодых людей, любящих вас и имеющих все те качества, которые вы хотели бы видеть в своих сыновьях. Как вы думаете, смогли бы вы поссориться с кем-то из них?

— Пусть так, но три месяца — огромный срок для друзей, привыкших встречаться два-три раза в неделю. Я не понимаю, что все это значит. Как только речь заходит о Саймоне, вы ведете себя чересчур скрытно. Что в конце концов с ним произошло?

Выразительные серые глаза де Ришло, сверкающие, словно пара бриллиантов, неожиданно вспыхнули еще ярче.

— Беда в том, что мне об этом ничего не известно.

— Но вы, как мне кажется, опасаетесь, что он попал — говоря его словами — в какую-то «передрягу», и вас слегка задевает, что он не обратился к вам за поддержкой и советом.

— К кому же еще он должен был бы обратиться, как не к одному из нас? Вас я не имею в виду, — ведь вы все это время находились в Америке.

— Возможно, к Ричарду, он ведь знаком с ним даже дольше, чем с нами.

— Нет. Прошлый уик-энд я провел в Кардиналз-Фолли, и ни Ричард, ни Мэри Лу не смогли ничего сообщить мне о нем. Они не виделись с прошлого Рождества, когда он приехал к ним с кучей игрушек для Флер.

— Узнаю Саймона! — неожиданно расхохотался Рэкс во весь голос. — Как я и думал, все мои подарки — пустяки по сравнению с тем, что вы с ним надарили малышке.

— Что ж, из всего этого можно сделать лишь один вывод: он действительно попал в «передрягу», иначе не поступил бы с нами подобным образом.

— Но в какую именно?! — Рэкс рассерженно грохнул своим огромным кулаком по столу, на котором стояла низкая круглая нефритовая ваза с веточкой орхидей. — Я не могу представить себе ни единого предмета, о котором он не смог бы поговорить с нами.

— А деньги? — предположил герцог. — Странная сверхчувствительность Саймона никогда не позволяла ему обсуждать свои финансовые проблемы даже с самыми близкими друзьями.

— Вряд ли дело в этом. Мой старик весьма высоко оценивает его деловые качества, и он знает, о чем говорит, поскольку Саймон держит значительную часть своих средств у него в банке. Мы были бы в курсе, если бы он обжегся на бирже. Мне думается, он просто сходит с ума по какой-нибудь особе.