Деннис Уитли - Им помогали силы Тьмы

Как-то в середине июля Грегори не дежурил, поэтому отправился в постель в одиннадцать вечера, но не мог ни сосредоточить внимание на книге, ни заснуть. Когда он потушил лампу, появился Малаку. Он был, видно, так возбуждён, что мысли его передавались Грегори особенно отчетливо и он положительно не давал англичанину уснуть.

В дополнение к бухгалтерскому учету за немецкими испытаниями ракет неутомимый польский подпольщик мечтал получить хотя бы один экземпляр в собственные руки для изучения. А это была задача не из легких, потому что предусмотрительные немцы расставили по обширным польским болотам свои дозоры, в обязанности которых входило все неразорвавшиеся ракеты немедленно обнаружить и, разобрав на составные части, эвакуировать из-под самого носа польских подпольщиков.

Два дня назад одна ракета сбилась-таки с курса и шлепнулась в нескольких милях от болот, на берегу реки Буг. Немецких патрулей поблизости нигде не было видно, тогда поляки схитрили: они скатили ракету вниз по берегу в речку. Когда немцы наконец приехали на место падения ракеты, то не нашли ее. А ночью партизаны выудили ракету из реки и припрятали в камышах, послав гонца к поляку-инженеру, жившему вместе с Малаку. Инженер проявил чудеса храбрости, отправившись ночью вместе с партизанами в камыши, где они все вместе разобрали ракету. В особенности инженера интересовала хвостовая часть, где располагался механизм двигателя. А Малаку тем временем сидел в охотничьей заимке и трясся от страха, что поляка поймают на месте преступления или, еще того хуже, немцы обнаружат ракету в его дровяном сарае, где они ее на время собирались схоронить.

Грегори посочувствовал в душе трусливому турецкому подданному и заснул, а поутру, проснувшись, уже точно знал, что план польских подпольщиков удался и что храбрый инженер теперь был счастливым обладателем полного комплекта деталей, в совокупности представлявших смертоносное оружие — знаменитый «Фау».

После ленча Грегори навестил сэра Пеллинора. А когда рассказал престарелому баронету о том, какие вести ему принес на хвосте Малаку, у того глаза на лоб полезли. Сильно топнув старческой ножкой, аристократически затянутой в темные в полоску брюки, баронет гаркнул:

— Клянусь Юпитером! Мне нужны составные части этой дьявольской игрушки. Итак, я ее покупаю. Может, этой покупкой мне удастся спасти Лондон от разрушения? Я тут вчера разговаривал с Линдеманном, и, знаешь, вроде мы сейчас разрабатываем какую-то штуку, которая может взрывать всякие снаряды и бомбы прямо в воздухе. Эти чудаки ученые — они и не на такое способны! Но если наши яйцеголовые будут знать, как работает немецкая чертова «сосиска», мы будем иметь возможность сбивать их еще над Ла-Маншем.

— Ну если так, — купился на приманку Грегори, — тогда необходимо переправить к нам того польского героя с его детским конструктором. Ведь именно для нас он эту штуку и заполучил, рискуя своей шеей. Но как это осуществить — ума не приложу.

— А я приложу, — завелся сэр Пеллинор с пол-оборота. — Наши бомбардировщики до Польши не долетят. А более легкий самолет с запасным топливным баком долетит. Внешняя разведка посылает один или два самолета в неделю сбрасывать польским подпольщикам посылочки и ценные бандероли. Я переговорю на этот счет с Губой.

— Пожалуйста, поговорите. Только нам это, кажется, ничего не даст. Даже если генерал Губбинс уверует в то, что у меня имеется контакт по беспроводной телепатической связи с человеком, живущим за сотни миль от Англии, если согласится предоставить самолет, чтобы забрать механизм ракеты, то я не могу ему точно сказать, куда надо отправлять самолет. Знаю лишь, что это где-то неподалеку от Остроленки, где у Малаку был собственный дом. Охотничья заимка находится у извилистой реки, отходящие от нее притоки образуют вокруг домика вилку. Но в той части Польши очень много похожих рек, а я не смогу ее описать достаточно подробно, чтобы пилот смог понять, о какой реке идет речь.

— Но ты можешь… Нет. — Сэр Пеллинор поспешно поднялся с кресла. — Забудь об этом, Грегори. Не будем тешиться несбыточными надеждами. Это всего только лунный свет — и больше ничего.

— Это не лунный свет, — возразил Грегори. — И мне приказывают отнестись к этому серьезно неведомые мне силы. Малаку будет надоедать мне до тех пор, пока я не придумаю способ доставить этот разобранный на части механизм в Англию.

Предчувствие не обмануло его. Уже на следующую ночь чернокнижник буквально бомбардировал усталый мозг Грегори своими мыслями. Он твердил, что поляки сумели раздобыть нечто бесценное, а его приятель-инженер, тот и вовсе оказался гением — даром что поляк — и разобрался, как эта штука работает. А если уж он понял, то британские ученые тоже обязательно во всем разберутся и сконструируют английский эквивалент «Фау», лишив тем самым Гитлера привилегии единственного обладателя секретного оружия. Ближайшая к заимке деревня единственного обладателя секретного оружия называлась Рона, а на запад от нее лежал прямой участок дороги с хорошим покрытием, по которому ночью не было никакого движения, и на котором мог приземлиться и взлететь самолет с бесценным грузом и польским инженером впридачу. Три четверти часа — достаточное время, чтобы погрузить все на самолет. В этой забытой Богом и людьми местности вероятность того, что немцы неожиданно нагрянут, ничтожно мала.

Поутру с чугунной от утомительного общения с Малаку головой Грегори позвонил на службу и предупредил, что будет только во второй половине дня. Потом пошел к сэру Пеллинору, с которым имел продолжительную беседу, по окончании которой баронет со вздохом подвинул к себе телефон и позвонил генералу Губбинсу. Через полчаса они прибыли в «роллс-ройсе» сэра Пеллинора на Бэйкер-стрит.

Маленький генерал, как всегда щегольски одетый в бриджи для верховой езды и отполированные до блеска сапоги с высокими голенищами, к которым он имел слабость, выслушав их с невозмутимым видом, сказал:

— Ну что ж, телепатия, конечно, не досужая выдумка, а научно доказанный факт, хотя я персонально не очень представляю, как это люди могут общаться друг с другом на протяжении длительного времени, разделенные таким огромным расстоянием. Говоря по совести, я сразу же сказал бы вам «нет», если бы речь не шла о ракете. Но в данной ситуации мы готовы использовать любой, даже самый невероятный шанс, чтобы отвратить опасность от Лондона и добрых лондонцев. Но не только о них следует подумать. «Монти» ежедневно делает тысячи выстрелов из всех стволов. Если наши порты, по которым осуществляется снабжение его армии снарядами и прочими необходимыми ему вещами, будут выведены из строя германскими ракетами, то «Монти» превращается в дохлую утку, а наших доблестных героев спихивают с плацдарма, пусть узкого, но все же надежного при нашем абсолютном превосходстве в воздухе, обратно в канал.