Деннис Уитли - Им помогали силы Тьмы

— Нет, — твердо и решительно ответил Грегори. — Я заверяю Ваше превосходительство в том, что господин Малаку воистину обладает мистическими познаниями и сведущ в Черной магии. В конце концов, мы оба с ним были на протяжении последних четырех месяцев заключенными в Заксенхаузене и поэтому никакими другими путями не могли раздобыть сведения из биографий ваших гостей.

Геринг кивнул:

— Да, это так. Тут у вас безупречное алиби. Фюрер и Гиммлер питают некоторую слабость к оккультным наукам, что же до меня самого, то я никогда такие вещи не воспринимал на веру, да и сейчас придерживаюсь того же мнения. Во что я могу до некоторой степени поверить, так это в способность медиума читать мысли человека о себе, а потом правильно их интерпретировать в нужном контексте. Но это и не рыба, и не мясо. Вы смогли замечательно развлечь нас, что при нынешних обстоятельствах дорого стоит. Что ж, вы можете идти. Передайте полковнику Кайндлю, чтобы он угостил вас вином и защитил от разгневанных женщин. Скажите ему, что я скоро вернусь. Мне надо сделать несколько заметок.

Геринг вынул из стола листок бумаги и вечное перо.

Поблагодарив его, Грегори поднялся, поднял руку в нацистском приветствии и пошел к двери. Он дышал спокойно и уверенно — странный допрос Геринга закончился благополучно, а вечеринка действительно удалась. Теперь все было покончено с голодом, холодом, вшами, дикой усталостью от работы в Заксенхаузене. Он был в безопасности, надо было лишь изредка развлекать рейхсмаршала и его гостей, наслаждаться хорошей пищей и комфортом Каринхолла.

Он был уже у самой двери, когда за его спиной раздался отчетливый и язвительный голос Геринга:

— Да, кстати, как там поживает моя давнишняя добрая знакомая Эрика?

— …Моя давнишняя добрая знакомая Эрика?

Какое-то мгновение Грегори в панике подумал, что его усталый мозг и нервное истощение сыграли с ним недобрую шутку. Может, ему только почудилось, что Геринг произнес эти слова? Нет, определенно это не так! Видно, что-то в его внешности или в манере поведения все же показалось рейхсмаршалу знакомым, и его память подсказала, что они уже раньше встречались, и встречались при вполне определенных обстоятельствах, что перед ним британский агент, которого он не расстрелял в 1939 году.

Грегори был уже так близок к двери, что первым его порывом было броситься бежать, но рассудок подсказал — любая попытка к бегству отсюда обречена на провал. Геринг уже должен был вынуть из стола пистолет и целиться ему в спину. Ну что ему сейчас могли дать несколько минут отчаянной гонки по коридорам? Нет, так не годится, если уж он дошел до последней черты, то лучше будет принять смерть достойно.

Он медленно обернулся в сторону причудливой фигуры в римской тоге. Геринг ленивым жестом приподнял жирную ладонь с пальцами как сосиски и поманил его, сверкнув кольцами и перстнями:

— Идите сюда, англичанин. Я вас узнал по шраму над бровью, но вот имени вашего не припомню. Как бишь вас?

— Саллюст, — негромко произнес Грегори, шагнув к столу и вытянувшись перед рейхсмаршалом по стойке «смирно».

— Ну да, конечно же, теперь припоминаю. А поначалу я помнил только, что вы тот самый британский агент, который, рискуя жизнью, пришел ко мне, считая, что Эрика находится в застенках гестапо и ее необходимо оттуда вызволить.

— Именно так, Ваше превосходительство. Затем вы угостили меня ужином, и мы всю ночь напролет просидели, обсуждая планы, как развязать войну между финнами и русскими.

— Да, да! Кажется, с того времени пролетела целая жизнь. Все теперь отлично припоминаю. Хотя наши страны находились тогда в состоянии войны, но в наших общих интересах было заставить финнов драться. И я тогда даровал вам жизнь, потому что у вас хватило мозгов предложить, как лучше это сделать.

Грегори выдавил улыбку, не слишком, правда, убедительную:

— Хотя наши страны до сих пор находятся в состоянии войны, возможно, мы снова можем найти нечто объединяющее наши интересы. Тогда я вам сослужил хорошую службу в Финляндии, если вы помните…

— Нет-нет! — хрипло хохотнул Геринг. — Времена теперь совсем другие. Теперь ни вы, никто другой уже не в силах вытащить нас из этой заварухи. Ставки сделаны, господа! Теперь, каковы бы ни были ваши способности, я уже не в силах вам предложить что-то в этом же духе.

За последние пять дней и ночей Грегори усиленно раздумывал, что конкретное он бы мог предложить рейхсмаршалу в случае, если будет раскрыт как британский агент. Ну вот, его опознали, он попытался выторговать свою жизнь в обмен на какие-то услуги и получил, как и предполагал, отказ. И сейчас он гадал, как с ним поступит рейхсмаршал — сразу прикажет расстрелять или в память о заслугах перед Германией даст ему орден, а расстрелять прикажет на рассвете?

Геринг приподнял руку. Грегори было подумал, что он нажмет кнопку вызова в столе, чтобы позвать охранника, но рука Геринга сверкнув немыслимыми каратами, сделала приглашающий жест в сторону стула. Он промолвил:

— Эти люди, что собрались в той комнате, наводят на меня смертную тоску. Присядьте и расскажите мне о себе. Как давно вы в Германии? Зачем пожаловали к нам в гости, чего собирались добиться этим маскарадом под оракула?

Уже семь месяцев миновало с той поры, как Грегори оставил Англию, и любая информация, которой он располагал, безнадежно устарела. Поэтому он без колебаний рассказал о том, как прилетел в Польшу за механизмом «Фау» и как его там оставили без денег и документов.

— Вот судьбинушка вам нелегкая выпала, — посочувствовал Геринг. — А главное, чего ради — этого дурацкого фейерверка? Я всегда говорил и говорю, что создавать эту хлопушку, которая стоит столько же, сколько хороший самолет, чтобы она могла нести на себе одну средних размеров бомбу — это верх идиотизма, но фюрер меня не послушал. И вместо этого позволил крикливому жулику Геббельсу разрекламировать ее как «новое оружие возмездия», способное выиграть войну. А что из этого всего вышло? Люди теперь просто не верят всему, что говорят по радио. Да с такими затратами и с такими силами я бы добавил в «Люфтваффе» десять тысяч самолетов, и побережье Нормандии представляло бы совсем другую картину. Но продолжайте дальше. Что с вами произошло потом?

Ни минуты не сомневаясь в том, что самое большее через восемь часов его уже не будет в живых, Грегори не без удовольствия рассказал, как он убил двух солдат службы безопасности на заимке у Малаку, а сам в форме одного из них добрался на казенном транспорте до Берлина. Но он умолчал о Сабине и сказал, что несколько дней скрывался в пустом лодочном домике, между делом взламывая гаражи, и в одном из них обнаружил машину с водительскими правами в «бардачке» и запасом бензина. Права были выписаны на имя принца Гуго фон Виттельсбаха цу Амберг-Зульцхайма, которыми он и воспользовался. И дальше уже перешел к правдивому рассказу.