Олег Зарицкие - Лекарство от старости

- Аркадий Иванович, — мгновенно среагировала журналистка на слово «медики». — А как же клятва Гиппократа? Там ведь сказано очень определённо: «не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла».

- Я настойчиво обращаю ваше внимание на то, что наши клиенты не больные люди и не проходят курс лечения, — спокойно отвечал Ройтман на, явно провокационный, вопрос. — Они так же психически здоровы, как и мы с вами. Мы их не лечим, а стараемся помочь выйти из состояния депрессии. Вы же не называете больной женщину, которая хочет увеличить грудь. Это её тело и она вправе это делать. А наши клиенты желают расстаться со своим телом. Это тоже их право. Тем более, что наши клиенты сами дают команду с пульта и запускают механизм ввода смертельного раствора. Поэтому мы им этот путь не указываем. Наша задача, лишь контролировать этот процесс, чтобы всё было, согласно закона.

А что касается клятвы Гиппократа, то раз наше общество стало гуманнее относиться к людям с суицидальными склонностями и к неизлечимо больным, значит и этот пункт клятвы скоро отредактируют. Ведь Гиппократ написал её две с половиной тысячи лет назад.

- Нужны ли подобные центры в каждом городе? — девушка задала новый вопрос. — Может проблема всё таки преувеличена и достаточно одного центра, например в Киеве?

- Наоборот. Проблема гораздо больше, чем о ней принято говорить. Ежегодно в мире от суицида погибает от одного до четырёх миллионов человек. Это сопоставимо с населением небольшой страны. Суицид, как причина смерти, находится на пятом месте после рака и прочих заболеваний. А незавершённых попыток самоубийства на самом деле в 5 раз больше. При этом люди совершают самоубийства такими способами, которые либо мучительны, либо неэффективны. В результате, многие становятся инвалидами и получают ещё большую проблему. Подобные центры дают возможность людям не оставаться один на один со своей проблемой, а решать её в обществе специалистов и людей с аналогичными проблемами.

А если желание клиента умереть не проходит, ему помогают уйти из жизни безболезненно, сохраняя чувство собственного достоинства и уважение общества. Согласитесь, что это гораздо гуманнее, чем заставлять человека бросаться с крыши или лезть в петлю. Любой из нас имеет право выбирать когда ему умереть. Так пусть он делает это достойно и цивилизованно. А что касается второй части вашего вопроса, то я думаю, что не каждый человек из Львова поедет в Киев. Многие по привычке будут решать эти проблемы в своём городе. Поэтому, правительство приняло правильное решение, открыв центры во всех городах Украины. Насколько я знаю, ни один из Центров не простаивает. Клиентов очень много и все они нуждаются в нашей помощи.

- Согласна. Убедительно, — согласилась журналистка. — Есть ли статистика по количеству самоубийств в Украине до открытия центров и после?

- По статистике в Украине ежегодно погибало от суицида около 10 000 — 12 000 человек, то есть примерно 29 человек на 100 000 населения. Из них 15 мужчин и 14 женщин. С начала этого года мы ежемесячно отслеживаем этот показатель. И уже можно сказать, что благодаря открытию центров, количество суицидов значительно сократилось и, до конца года их будет не более 7 000. Сокращение на 40 % — это значительный результат. Согласитесь. То есть пять тысяч человек будут продолжать приносить пользу обществу. А учитывая, что суицид в последнее время «молодеет», то есть каждое десятое самоубийство совершается детьми, подростками и молодыми людьми, то это довольно значимые цифры. И всё это за неполных пять месяцев работы таких Центров в стране.

- Да, впечатляет! — согласилась журналистка. — Но у вас в Центре находятся в основном ходячие люди, а кто занимается эвтаназией безнадёжно больных людей в больницах?

- В каждом медицинском учреждении созданы бригады, которые осуществляют химическую эвтаназию безнадёжно больным людям, с их согласия, или согласия родственников, после вынесения соответствующего решения врачебной комиссии. Здесь законодатели приняли европейский образец решения этого вопроса.

- А как давно вы работаете в Центре?

- В Центр меня пригласили в момент его открытия, пол года назад. Я заведую «Отделением карантина», куда помещают клиентов с целью психологической реабилитации.

- Вы называете людей, обратившихся к вам клиентами, а не пациентами. Почему?

- Именно клиенты. У нас не психиатрическая клиника и они не больные люди. Мы не лечим наших клиентов, а помогаем решать их психологические проблемы.

- Зачем нужен карантин? Ваши клиенты могут передумать умирать?

- Конечно. Наша задача и заключается в том, чтобы помочь им вернуться к нормальной жизни. В большинстве случаев так и происходит. Для этого и назначается тридцатидневный карантин, чтобы наши специалисты могли помочь человеку справится с его психологической проблемой и вновь обрести силы жить.

- И многим людям удаётся помочь?

- Если желание клиента умереть вызвано ситуативными причинными факторами, например связанными с любовными переживаниями молодых людей, или потерей работы, то моим коллегам удаётся вернуть этим людям желание жить в 99 % случаев. Вот буквально сегодня мне доложили, что двое наших клиентов — парень и девушка, у которых основным мотиватором к суициду была несчастная любовь, начали ежедневно общаться. Надеемся, что скоро оба покинут наш Центр, а может ещё и семью создадут. Такие случаи уже были.

А через неделю выпишется пара, им уже за сорок, которые встретили у нас друг друга, полюбили и у них скоро родится совместный ребёнок. Представляете?

- Не может быть, — удивилась корреспондент. — Вы хотите сказать, что люди приезжают к вам умирать, а уезжают с любимым человеком?

- Как видите, иногда даже беременными. Если хотите я могу вас с ними познакомить?

- Конечно! Это будет просто замечательно, — обрадовалась девушка.

- Это жизнь, — улыбнулся Ройтман. — И к нам приезжают живые люди, одна из основных проблем которых стойкое одиночество. А здесь они общаются с людьми, которые могут и готовы понять их состояние, которые также, как и они, пережили нечто подобное. Но, к сожалению, с клиентами среднего и пожилого возраста работать сложнее, хотя и им мы помогаем достаточно часто.

- А если не удаётся вывести человека из этого состояния, что тогда?

- Да, у нас есть клиенты с удивительно стойким желанием умереть, которые не реагируют на практические и психологические методы реабилитации, известные современной науке. Проблемы у всех наших клиентов разные, а желание одно — умереть. У одних страсть к смерти вызвана потерей близкого человека. У других присутствует идея самообвинения. Это, кстати, самые проблемные наши клиенты. Их достаточно тяжело выводить из этого состояния. У других желание умереть связано с острой реакцией на стресс, связанной с рухнувшими планами. Третьи, наоборот — на фоне личных достижений, не могут найти себе достойного применения. как например Павел Астахов. Обеспеченный человек, любимая жена, сын. Но год назад впал в депрессивное состояние на фоне полного отсутствия интереса к чему бы то ни было. Его интересовала только смерть. К сожалению, мы не смогли побороть его желание умереть за время карантина и неделю назад он покинул этот мир.