Роберт Стайн - Тропой лесных чудовищ

— Нет, — стоял на своем Джо. — Я в порядке. Правда.

Он повернулся и, все еще держась за голову, побежал прочь. Перед тем как скрыться за деревьями, он крикнул мне напоследок:

— Скоро увидимся.

— Подожди! — завопила я из последних сил. — Я хочу пригласить тебя на вечеринку, Джо!

Но его и след простыл.

Я вздохнула и некоторое время так и стояла, тупо глядя в пространство. Шелест крыльев стаи летучих мышей доносился откуда-то издалека.

Что-то заставило их вести себя таким странным образом. Как и птиц, которые удивили меня немного раньше.

Что-то их напугало. И так сильно, что они были выбиты из привычной колеи.

Но что это могло быть?

Несколько минут спустя я двинулась к дому. Оказавшись во дворе, я увидела, что дверь сарая плотно закрыта. Отец вернулся: я слышала какие-то звуки внутри.

Мне не терпелось рассказать ему о нападении летучих мышей. Если бы я была ранена или хотя бы поцарапана, у меня имелся бы повод постучаться в сарай. Но я была цела-невредима. Кроме того, я знала, что отец не любит, чтобы его беспокоили, когда он работает в сарае. Поэтому я вошла в дом, чтобы поужинать.

Обычно мы с отцом готовили ужин по очереди или выдумывали вместе новые рецепты. Это было весело. Иногда к нам присоединялась миссис Карпентер. Я скучала по ней. Мне стало ясно, что в каком-то смысле она заменяла мне мать.

Я достала из холодильника цыпленка и стала его потрошить.

В окно кухни был виден лес, теперь тихий и спокойный. Деревья мягко покачивались на ветру. По мере того как заходило солнце, лес темнел.

Зазвонил телефон. Я вынула руку из брюшка цыпленка и, быстро вытерев ее бумажной салфеткой, взяла трубку.

— Алло.

Это была Эллен.

— Лаура, где ты была? Я дозваниваюсь тебе уже полчаса.

— В лесу, — ответила я. — Со мной произошла такая странная вещь, Эллен. На меня напали…

— Не приглашай Стиви на мой день рождения, — перебила меня она.

— Что-что?

— Вычеркни его из списка приглашенных, — распорядилась она. — Он оказался придурком. Устроил мне сцену только из-за того, что я опоздала на полчаса. А потом всю дорогу норовил попасть мне мячом прямо в горло.

— Эллен, — начала я снова. — Я попала в жуткую переделку…

— Я не виновата в том, что выиграла у него три сета подряд. Он какой-то прямо как маленький. Когда я предложила давать ему уроки тенниса, он осыпал меня градом детских ругательств и гордо удалился.

Я засмеялась.

— Просто вычеркни его из списка, ладно? — настаивала Эллен.

— Да ради бога, — отозвалась я. — Кстати, ты упустила случай познакомиться с Джо. Я встретила его в лесу.

— Надо же! — огорчилась она. — Мне очень хотелось с ним повидаться. Надеюсь, ты пригласила его на вечеринку?

— Я пыталась, — пробормотала я. — Но так получилось…

— Извини, я должна идти, — прервала меня Эллен. — Мои братья устроили возню наверху, а я за ними присматриваю.

Она повесила трубку, прежде чем я сумела вставить слово.

Я тоже повесила трубку и вернулась к своему цыпленку.

Вскоре ужин был готов. Я заправила постным маслом зеленый салат и поджарила картошку на гарнир к цыпленку.

Я поставила всю еду на стол и посмотрела на часы. Скоро семь, а отца все нет.

Интересно, что он там делает? Неужели он совсем потерял счет времени?

Я снова посмотрела на сарай через окно. Мне не хотелось, чтобы ужин остыл. Кроме того, мне не терпелось рассказать отцу о странном нападении на меня летучих мышей и о найденном Джорджи оторванном пальце.

Я открыла заднюю дверь, сложила ладони рупором и позвала отца.

Ответа не последовало.

Две малиновки подняли головы и посмотрели на меня. Я пошла к сараю, и они упорхнули.

— Эй, папа! — позвала я, подходя к двери.

Острый химический запах ударил мне в нос. Так пахнет в поликлинике. Я услышала изнутри мягкие, но необычайно странные звуки.

Тогда я попробовала открыть дверь. К моему удивлению, она оказалась незапертой.

— Папа? — снова позвала я, распахивая дверь.

Я увидела в сарае уйму всякого оборудования. Груда ящиков и коробок громоздилась до самого потолка. Отец держал в руках какое-то существо. Может быть, это оно производило поразившие меня странные звуки.

Это было маленькое розовое животное.

Отец держал его в одной руке, готовясь сделать ему укол огромным шприцем.

— Папа, что ты делаешь? — спросила я.

Он повернулся, и его лицо исказилось яростью.

— Вон отсюда! — крикнул он. — Вон! Вон отсюда! И никогда больше не подходи к этой двери!

Я попятилась назад, задохнувшись от возмущения, и закрыла за собой дверь. Мне никогда не доводилось видеть отца таким сердитым.

У меня дрожали ноги, когда я ковыляла обратно к дому.

Почему он так орал на меня?

Почему он так странно себя вел?

Мои глаза наполнились слезами.

В последнее время мой родной отец стал для меня совершенно чужим и непонятным человеком.

Я почувствовала себя безнадежно одинокой. Это ж надо: я боялась собственного отца!

Некоторое время мы с отцом ели молча. Он не отрывал глаз от тарелки и поглощал пищу так быстро, словно поставил себе целью покончить с ужином в рекордно короткий срок.

В доме слышны были только стук вилок да карканье увечной вороны, доносившееся из моей спальни.

— Мне очень жаль. Извини, — проговорил отец, поднимая наконец глаза. — Я не хотел кричать на тебя. Так уж получилось.

Я глубоко вздохнула и потребовала ответа:

— Почему так получилось?

Отец поскреб у себя в затылке, взлохматив седеющие волосы, и пристально посмотрел на меня.

— Я занят очень важной работой, — сказал он. — Она не терпит постороннего вмешательства. Чтобы достичь успеха, очень важно соблюдать временной режим. — Отец улыбнулся (впервые за последний месяц!) и добавил: — Нет желания сыграть в балду?

Мы прошли в гостиную и приготовили карандаши и бумагу. Отец начал придумывать несуществующие слова, я ему в этом подыграла. Мне показалось, что в мире снова установился порядок. Теперь все будет так, как прежде.

Осмелев, я решилась задать ему не вполне «удобный» вопрос:

— Папа, какой работой ты сейчас занимаешься?

Отец судорожно сглотнул. На его скулах проступили желваки.

— Я не могу тебе об этом сказать.

— Почему? Неужели ты не доверяешь мне, папа?

— Мне нельзя об этом разговаривать. Пока работа не закончена, я не могу обсуждать ее ни с кем.

Он вздохнул.

— Но… — начала было я.

Отец снял очки и положил их на стол.

— Больше никаких вопросов, договорились? Тема закрыта, — проговорил он мягким, но не предполагавшим возражений тоном.

— Я не ребенок, — не унималась я. — Если ты занимаешься каким-то секретным делом, так и скажи. Мне можно доверять.