Нина Кавалли - Агенты смерти. Адские врата.

Испугавшись за ребенка, за себя, за свое будущее, девушка собрала чемоданы и полетела к Владу сломя голову. Но в планы молодого человека теперь не входило лишать ее страха и адреналина. Ее панику нужно культивировать. Лиза должна бояться до смерти, до потери пульса. Только так она прекратит саморазрушение и перестанет губить будущее и настоящее близких ей людей.

Когда Лиза пришла к нему, он забрал сына, а ее выставил за дверь. Из-за долгов девушка перессорилась со всеми друзьями, поэтому ей пришлось жить на улице: ночевать на вокзале и вонючих подъездах, скитаться по подворотням. Голодать, ведь денег в квартире не было ни гроша, когда Лиза ее покидала: все ушло на ставки.

Девушка хотела вернуться к родителям, но без денег на билет это невозможно. Да и куда она поедет без Витеньки?

Спустя девять дней Влад пустил-таки Лизу к себе, холодную, голодную, превратившуюся в тень той красавицы, которой она всегда была. Но урок пошел на пользу: Лизавету теперь мутило от одной мысли о ставках. К тому же Влад ее честно предупредил: как только она снова начнет играть, он заберет сына и не отдаст никогда. Что могло быть действеннее такой угрозы? Любой суд оставит ребенка с человеком, у которого есть жилье, сбережения и работа, а женщина зависимая от игры, раскидывающая деньги направо и налево... у нее нет шансов.

Влад вкратце обрисовал отцу ситуацию, решив не вдаваться в детали, опустить подробности. Он сообщил что Лиза с ребенком у него, и они не вернуться. Витенька не сын Михаилу. Упомянул и про квартиру.

Мозг Михаила сдавило от новостей так, что перед глазами поплыли синие и красные круги, головная боль стала нестерпимой. Виски и затылок пульсировали, шею ломило. В глазу лопнул сосуд, а из носа потекла струйка крови. Казалось, еще чуть-чуть, и у мужчины случится удар. Михаил упал на стул, машинально схватив салфетку со стола и зажав ею нос, прошептал в трубку:

- Позови Лизу.

Его жена, подойдя к телефону, лишь подтвердила сказанное Владом. Не дослушав ее слезных извинений до конца, Михаил выключил радиотелефон, сразу забыв: Влад ему звонил, или он - Владу. Кособоков сам не понял, как оказался у окна. Пятый этаж? Слишком низко. Можно остаться инвалидом на всю жизнь.

Бросив окровавленную салфетку на красно-черный ковер и, кривясь от нестерпимой головной боли, Михаил нетвердым шагом покинул квартиру, которая ему больше не принадлежала, прошел по сероватому унылому коридору подъезда к лифту и, сев в кабину, нажал последнюю цифру - этаж двадцать два. Подняться на крышу и прыгнуть. Решение показалось таким простым и очевидным.

И снова на Студенческой, 31 в квартире 31 поднялась телефонная трубка. Командиру Второго Легиона адской армии, генералу-аншефу Ада Агалиарепту надо было передать сообщение второму своему слуге - Гусоину. Но в этот момент у входной двери послышался протяжный тоскливый вой.

Агалиарепт опустил трубку и, неспешно выйдя из комнаты с бежевыми текстурными обоями и мебелью из темного дерева, открыл дверь. Стуча когтями по паркету, в квартиру вбежал огромный беспородный пес с длинной черной шерстью. На морде, лапах и левом боку сверкали огненно-рыжие пятна, а глаза меняли цвет от желто-карего до красного. Если бы псина пожелала встать на задние лапы, она оказалась бы выше своего повелителя.

Здравствуй, господин! - поприветствовала Агалиарепта собака, покорно поджав правую лапу и склонив морду в поклоне.

- А, Гусоин! Мой адский пес, - величественно улыбнулся Агалиарепт. - Уже знаешь, где твоя цель?

- Нет, господин.

- Улица Лобачевского, 60. Двадцатидвухэтажная башня. Крыша. Он вот-вот прыгнет. Торопись.

- Слушаюсь, - снова поклонившись, пес испарился.

Сразу после него из квартиры исчез и сам Агалиарепт.

Михаил стоял у самого края крыши, глядя вниз с высоты шестидесяти шести метров. Все внизу казалось крошечным. Прохожие куда-то бежали, суетились, словно муравьи, выбирающие ближайшую тропку к насекомому и обратно. Крошечные машины изредка проезжали по асфальтированной дороге, не давая муравьям-пешеходам беспрепятственно перебираться на другую сторону улицы. Сейчас все они остановятся и замрут. Кто-то начнет истошно орать, кто-то станет с любопытством глазеть на его окровавленные останки на тротуаре, кого-то вырвет. Еще один шаг и...

- Последний шаг сделать никогда не поздно, - произнес хрипловатый голос за спиной Михаила Кособокова.

Мужчина резко обернулся и едва не потерял равновесие. Он увидел пса, обычную дворнягу, каких сотни, черную с рыжими пятнами. Больше в поле зрения никого не оказалось. Михаил спустился с возвышении и стал осматриваться в поисках говорившего. На секунду в его сознании мелькнула мысль: "Почему я сейчас не лечу навстречу неизбежному, а ищу не пойми кого", - но тут же пропала.

- Подойди! - приказал пес.

Мужчина повиновался. Сейчас его не удивляло ни то, что с ним разговаривает собака, ни то, что он выполняет ее команды. Михаил был под гипнозом.

Когда он подошел вплотную к собаке, Гусоин встал на задние лапы, а передние положил несчастному на плечи. Пока пес пристально смотрел в глаза мужчине, черная шерсть животного стала укорачиваться и вскоре исчезла, тело приобрело человеческие очертания, и только голова осталась собачьей, а глаза поменяли желто-карий цвет на огненно-красный.

- Успеешь умереть всегда, но прежде я тебе дозволю... - начал человек с собачьей головой.

- Опаздываете, - укоризненно сказал хозяин прозрачного кабинета, мужчина лет сорока - сорока пяти на вид, высокий, загорелый, поджарый и седой, вошедшему Демону. Хозяин кабинета Нефёдов Владимир Михайлович, ныне начальник московского отделения агентов смерти, в молодости слыл весьма привлекательным мужчиной. Следы былой красоты и сейчас не покинули его лица. С каким бы удовольствием в такую жару он надел футболку, шорты и тенниски, но положение начальника обязывало носить рубашку и брюки даже когда на улице пекло, а в помещении - нестерпимая духота.

Он спешно вернулся из отпуска, когда во вверенном ему городе число смертей и необъяснимых происшествий стало угрожающим.

Нефёдов вызвал в свой кабинет обоих своих заместителей, Грегура Ковача и Дмитрия Чёрного, прозванного Демоном, ухитрившегося опоздать на первое же совещание, а также двух самых надежных агентов, Нелли Войновскую и Андрея Паутова.

Неля и Андрей сидели в кожаных коричневых креслах. Грегур стоял между ними, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Нефёдов опирался рукой о край рабочего стола и с недовольством смотрел на только что вошедшего Демона.

Сочинец через силу извинился, и совещание продолжилось.