Татьяна Талова - Шестая организация

- Я в клинику, - коротко сказал священник и тут же услышал гудки.

Он сейчас же позвонит Даугги, Крылатые уже давно не вылезают из больницы, но самому все обойти тоже было бы неплохо.

И самое сложное сейчас - поймать машину.

- Даугги, мне нужно знать, кто именно занимался теми пятнадцатью коматозниками, - говорил Бенедикт в трубку, быстрым шагом направляясь к дороге. - Немедленно. И где он или она сейчас... Если несколько - мне нужны все.

Даугги был секретарем при особе кардинала, а потому благодаря образовавшимся связям сведения мог достать любые, если Бенедикт, духовник леди Беаты, возьмется за него отвечать. Секретарь из Даугги и сейчас хороший, а шпион вышел бы еще лучший...

Опять, опять не то!

Некстати священника пробил озноб. Бенедикт одалживал сестре императора зонт в дождливую погоду и никогда не пренебрегал в холода теплым пальто. А сейчас забыл. Точно, это старость, раз он внезапно повел себя как мальчишка! Потому-то он вновь удержался - на сей раз от того, чтобы выпрыгнуть на проезжую часть.

Машины все пролетали и пролетали мимо, Бенедикт в очередной раз раздраженно махнул рукой - черный "скат" не остановился, но отреагировал парень на мотоцикле.

- Брат мой, в клинику, и дело не терпит отлагательств.

- В какую?

Вот она, молодость! Восемнадцать, нет, семнадцать лет! В глазах паренька отразился азарт, едва он услышал железный голос. Главное, чтоб права у мотоциклиста тоже были.

- Дать вам мой шлем? - и уже протягивает.

- А ты намерен куда-то врезаться?

- Нет, но у вас замерзнут уши.

Умница, сразу понял, что пожилые священники без пальто и с кобурой поверх сутаны могут мчаться куда-то только из-за действительно серьезных проблем. А на светофоре Бенедикт обзавелся еще и перчатками в металлических заклепках, с теплой подкладкой.

В умении водить парень уступал знакомой Агате, но не намного.

- Как твои уши? - пошатнувшись, спросил Бенедикт, снимая шлем уже у ступеней, ведущих к дверям клиники.

Парень молча стащил и отдал ему куртку. Отказываться было глупо - Бенедикт продрог и не знал, куда предстоит гнать в ближайшее время.

- Ты видел меня по телевизору или в газете?

- Нет. Возьмите, у меня дом близко.

- Имя?

- Возьм...

- Имя! - рявкнул Бенедикт так, что сам едва не оглох.

- Зильбер Кейн! А зачем вам?

- Чтоб знать, что есть люди, не ведающие корысти, но знакомые с добротой, - Бенедикт уже перепрыгивал через ступени, нацелившись на вход в клинику. - И пусть только кто-нибудь заикнется при мне о дурных нравах молодежи... - пробурчал он уже себе под нос, распахивая двери.

На то, чтоб отдышаться, его не хватило, так же как и на то, чтобы вспомнить - он в приличном месте. Секунды хватило, чтобы надеть куртку Зильбера и осознать, для чего она дарилась. Точно, Бенедикт сдавал позиции - наличие кобуры и возможная реакция на видимое оружие уже вылетела из его головы. Так что дальше, маразм?

- Добрый день, сестра моя, - пропел Бенедикт, не давая и слова сказать медсестре за стойкой приема. - Я прибыл по...

Поверх слишком тесной для отца Бенедикта кожаной куртки с нашивками и обязательными металлическими элементами многолучевая звезда смотрелась дико, и медсестра не скрывала своей реакции.

- Сестра моя, - сухо и по-деловому заново начал Бенедикт. - Дело государственной важности. Вы... может, видели меня раньше?

- В газете...

- Отлично, тогда я могу надеяться на вашу помощь.

Людей мало, и это понятно - каасцы предпочитали попасть в не столь проверенную больницу, но зато без непонятной жуткой заразы.

Наконец-то Бенедикт точно понял, для чего неосознанно помчался именно сюда. Даугги, конечно, большой молодец, но два источника лучше одного.

- Здесь были Крылатые?

Бенедикт надеялся, что они все еще здесь, оказалось - нет, покинули здание, так и не отыскав ничего страшного. А зачем это страшное, если яд уже вколот, а священник произнес речь-приказ? У мертвеца мозги работали за шестерых, и плевать, что у Бенедикта нет пары часов самолично обдумать догадку и доказательства. Все перечисленное Марком было возможно - и это было единственное "возможно", которое звучало обоснованнее всех их предыдущих теорий.

Даугги сработал медленнее медсестры - в целом. Но позвонил на секунду раньше, чем она выдала сведения.

- Крайден Мэлл, - имя было Бенедикту незнакомо.

- Крайден Мэлл, - подтвердила медсестра.

- Благодарю, сестра моя. Даугги, а к тебе просьба - узнать, где он, связаться с вышестоящими и убедить их не выпускать Мэлла из поля зрения. И снова позвонить мне.

- Святой отец... - белея и разве что не седея на глазах, пробормотала медсестра. - Он здесь. По приглашению родственников...

- Где?! - мгновенье, чтоб перевести дух и не повышать голос на женщину. - Он преступник, где он?

- Тридцать шестая палата, пятый этаж... Святой отец!..

Он обернулся уже на ходу. Хоть бы с лифтом повезло...

- Д-дать вам мой пистолет?

- Благодарю, сестра моя.

Повезло. И с лифтом и вообще - ему сегодня очень везет на отзывчивых, добрых каасцев.

- У меня свой, - успокоил священник не на шутку встревоженную женщину. - Пусть охрана сторожит выходы, а пациенты не покидают палат.

Створки лифта сошлись, а молнию куртки заклинило. Быстрым шагом, почти бегом направляясь к нужной палате, Бенедикт потерял всякое терпение, дергая серебристый "язычок", а донесшийся из-за двери голос зачитывающий отрывок из "Четвертого послания к людям" вынудил действовать самым решительным образом.

Пинком высадить дверь Бенедикт точно мог лет двадцать назад - помнил случаи, но, к удивлению, получилось и сейчас. Неподалеку, у окна, стояла молодая пара, тот же час кинувшаяся к священнику. Как-то глупо, что правила тайного разговора распространяются даже на коматозников, и родственники вынуждены ждать...

Возгласы не смутили, не остановили, даже замешкаться не заставили - влетев в палату, Бенедикт с размаху ударил напялившую сутану сволочь. Как в молодости - в ухо, потом в челюсть, потом куда придется. Гаденыш захлебнулся своим "Четвертым посланием"... скажем так, "исправленным и дополненным".

- Это преступник! - а родственники подавились собственным возмущением.

На больного Бенедикт взглянул, но лицо не отпечаталось в памяти. Святой отец в один шаг приблизился к больничной койке... Цветы, цветы... Да не нужны больному цветы! И духовники, если вдуматься, тоже! Эта традиция канет в бездну - и верно!

Бенедикт лихорадочно соображал, что сказать. Вколот ли яд? Вряд ли, раз "операция" Огдена уже проведена, но кто мешал Крайдену Мэллу поставить собственный эксперимент?

- Тебе пришлось тяжелее, чем прочим, - быстро произнес Бенедикт, касаясь "бликом" лба несчастного. - Делай выбор, но выбор - каким вернуться, а не что делать.