Алекс Прохоров - Месть Жреца-некроманта

- Нужно, скорее, в деревню! – крикнул один из юношей. – Нужно всё рассказать!

- Верно! – кивнул Лот, мрачно глядя в юго-западном направлении, где находился лагерь чужеземцев. – Воды священного озера осквернены. Пролита кровь наших женщин. Это нельзя так оставить.

Все направились в селение. Со вчерашнего дня оно почти опустело. Все женщины и дети без исключения ушли в тайное убежище, расположенное в горах. Там было, где жить, держать скот, там имелись запасы провизии и не иссекаемый источник пресной воды. Туда же ушли и большинство мужчин, лишь три десятка из них, да старейшина Арубал ещё оставались в селении. Здесь же находились пятеро чужеземцев, оставшихся по приказу Тита Севериана приглядывать за островитянами. Хижина, которую им выделили, располагалась напротив хижины старейшины на другой стороне улицы. Трое либурнариев сидели возле входа и от нечего делать играли в кости. Доспехи они сняли, оставшись только в кожаных туниках и широких поясах. Никакого подвоха со стороны дикарей они не ожидали, тем более трибун с ними договорился, так чего зря потеть и поджариваться в латах и шлемах. Декан Марк Деций стоя возле входа в хижину, лениво наблюдал за игрой. Египтянин Самхет отошёл к соседним кустам, чтобы справить нужду.

Внезапный шум, раздавшийся возле хижины старейшины сразу привлёк внимание римлян. Они бросили игру и вышли на дорогу, чтобы выяснить, в чём причина всех этих криков. Арубал был окружён группой воинов. Все они что-то живо обсуждали, кричали, потрясали копьями. Лица воинов были злы, время от времени они бросали яростные, ненавидящие взгляды в сторону римлян. Марк Деций сразу почуял неладное. Причина внезапной злобы дикарей была ему не ясна, но он и не собирался выяснять её.

- Уходим отсюда, - тихо сказал он. – Секст, Юний, заберите наши доспехи из хижины. Фурий, ты предупреди Самхета, что дело дрянь.

Тут один из островитян заметил, что римляне насторожились и что-то крикнул товарищам. Вся толпа бросилась в сторону пришельцев. Их мгновенно окружили. Римляне встали спина к спине и выхватили из ножен мечи.

- Что за дерьмо?! – заорал декан. – Дурмана вы что-ли нажрались?

Слов римлянина никто не понял, но по интонации было ясно, что чужак требует объяснений столь внезапной агрессии. Лот не стал ничего объяснять, он сделал знак четверым воинам и те принесли тела Румины и Ками.

Римляне вытаращили от изумления глаза. В голове Марка Деция мысли завертелись, как бешенные. Вряд ли девчонок прикончили островитяне. Ясно, что кто-то из своих. Это какой же глупец сотворил такое? И что же теперь будет? Но додумать это он не успел. Лот ударил его копьем прямо в лицо. Острие вонзилось в щеку под правый глаз и проникло глубоко в череп. Обиваясь кровью, декан начал оседать на землю. Он умер мгновенно. Этот удар послужил сигналом. С дикими воплями островитяне набросились на римлян со всех сторон. Юний, прежде чем три копья пронзили его, успел распороть живот одному из нападавших. Фурий разрубил голову ещё одному дикарю, но мгновением спустя копье насквозь пробило ему горло. Секст был сбит с ног и сразу пять копий пронзили его со всех сторон.

Лучник Самхет с ужасом наблюдал за гибелью товарищей из кустов. Когда последний из римлян был убит, он, пригнувшись, побежал прочь. Кусты росли в этом месте довольно густо и тянулись вдоль дороги почти до окраины селения. Но там, возле крайних хижин они заканчивались и заросли начинались лишь на склонах ближайшего к дороге холма. Чтобы попасть туда и скрыться в джунглях Самхету пришлось преодолеть открытый участок. Его тут же заметили. Дикари подняли ужасающий свист и вой. Потрясая копьями, они устремились за беглецом.

В погоню не отправился лишь Лот. Он остался стоять возле тел девушек и римлян. Чуть ковыляя к нему приблизился Арубал.

- Черный день сегодня, - тяжело вздохнув, произнёс жрец. – Но самое ужасное ещё грядёт.

Лот повернулся к отцу и пристально взглянул на него. Взгляд молодого воина был страшен. В нем не осталось ничего кроме боли и ярости.

- Мы должны отомстить! Эти чужеземцы, - он кивнул на окровавленные трупы у своих ног, - заплатили за кровавое дело своих товарищей и это правильно, но истинные убийцы Румины и Ками живы. Я собираю воинов, отец. Мы нападём сегодня же!

- Нападать на чужеземцев опасно, – покачал головой Арубал. – Нужно уходить в Нижние пещеры. После, мы начнем нападать на их небольшие группы.

- Нет, отец! – запальчиво воскликнул Лот. - Мы не должны прятаться на своей земле! Нужно захватить лагерь чужаков, пока их там немного. Клянусь, к ночи я принесу тебе их головы!

- Может, стоит для начала поговорить с их начальником Северианом? – предложил старейшина. – Он показался мне человеком разумным. Я думаю, стоило бы постараться всё уладить миром. Никому не нужно это кровопролитие.

- Нет, отец, теперь уже поздно. Мы убили их людей. И я думаю, что нужно убить их всех. Вспомни, что говорил их другой командир, первый пришедший в деревню. Они захотят захватить наши земли. Непременно захотят! Эти, что прибыли сейчас, лишь они знают путь к нашему острову и нельзя выпускать их отсюда живыми. Ни одного нельзя выпускать! Я, как командир воинов принял решение. Быть войне!

С этими словами Лот в окружении воинов направился прочь из деревни. Он разослал гонцов в горы и в несколько мелких селений, что располагались на восточном побережье острова. Он полагал, что под его началом соберётся больше тысячи воинов. С такими силами Лот рассчитывал победить чужеземцев, даже с их доспехами и оружием.

Марк Сабин и его люди возвратились в лагерь злые и усталые. Солдаты, увидевшие пленниц и поначалу начавшие радостно свистеть и улюлюкать, тут же замолчали, когда в ворота внесли тело Випсания.

К Сабину и Марку Петрию приблизился центурион Гай Фалиск.

- Что случилось? – спросил он встревожено.

- Закрыть ворота, часовых на все башни, - резко приказал Сабин. Потом, добавил, отвечая на вопрос центуриона.

- На нас напали дикари и мы вынуждены были защищаться. Эти женщины – заложницы.

Для пленниц была выделена палатка, куда их и затолкали, подгоняя пинками и руганью. Вокруг выставили шестерых часовых. Неподалёку от загона для рабов из стволов пальм сложили невысокий помост, на который поместили тело Випсания. Вечером, после проведения соответствующих церемоний труп собирались сжечь и по обычаю италиков пепел собрать в урну.

За всем, что происходило в лагере, из своего загона внимательно следили рабы-фракийцы.

- Смотрите-ка, похоже, у римлян неприятности, - тихо произнёс Одакс.

- И дня не прошло, как поссорились с местными, - хмыкнул Диас. – Вот подонки. Видно и вправду у них волчья порода [26] Здесь Диас имеет ввиду происхождение римлян от легендарной волчицы, вскормившей Рема и Ромула. - не могут ни с кем ужиться. Надо держать ухо востро. Кто знает, как всё сложится.