Рейчел Кейн - Город призраков

— Это всё чушь собачья, — сказал Фрэнк Коллинз, и закашлялся кровью. — Отключи ее, Мирнин. Ты должен сделать это.

Мирнин взглянул на него поверх груды развалин.

— Разве ты не хочешь вернуться в те времена, когда ты был счастлив, когда все мы были счастливы? Ты, твоя жена, твоя дочь, твой сын? Все это может вернуться. Ты можешь прочувствовать всё это снова. Она может сделать так, чтобы ты почувствовал всё это снова.

Фрэнк засмеялся.

— Ты собираешься вернуть мне мою семью назад? — сказал он. — Именно это ты мне хочешь сказать?

— Не я, — сказал Мирнин. — Не совсем. Но я могу сделать все, как было, для тебя, как и для меня. Ты, все люди, должны этого хотеть.

Горло Фрэнка задвигалось, как будто он проглотил что-то неприятное. Его глаза были яркими и очень, очень холодными.

— Итак, ты теперь Бог, — сказал он. — Ты можешь вернуть мертвых.

— Я могу дать тебе новую семью. Эта девушка может быть твоей новой дочерью. Мы можем найти тебе жену. Я могу заставить тебя забыть. Ты никогда не узнаешь, в чем разница, и она забудет о том, кем она когда-то была.

— Ты действительно думаешь, что это соблазнительно, — сказал Фрэнк Коллинз, очень тихо.

— Это отвратительно. Моя жена и дочь мертвы, и ты не заставишь меня поверить в ложь. Ты не извратишь воспоминания о них. Мой сын любит эту девушку, и я не позволю тебе забрать у него еще и ее.

Мирнин посмотрел вверх, как если бы он что-то почувствовал.

— Слишком поздно, — сказал он. — Начинается.

Клер услышала изменение в частоте гула машины, переход к чему-то высокому, более быстрому. Она почувствовала от нее пульс энергии, и произошло что-то странное в ее голове.

Что-то ей необходимое. Что-то, что держал ее в мире, во времени, в пространстве. Это было больно. Казалось, что ее мозг был измельчен, разорван пополам, и воспоминания, разливались серебристым ручейком. Она не могла их удержать; все это было просто… шумом.

Боль прекратилась, но пришло нечто похуже. Паника. Ужас. Страх. Она смотрела на комнату, полную незнакомых людей. Страшных людей в страшном месте. Как она здесь оказалась? Что… что произошло? Где она? Почему она не дома? Нет, не так. Она знала их, она знала их всех. Это — Шейн, поднимающийся на ноги… потом все перевернулось, и он стал парнем, которого она не знала — темноволосый, весь в пыли. Незнакомец.

Он направился к ней, но затем он дрогнул и остановился, положил руки на голову, как если бы она болела. Ее голова все еще болела. Раздался звук, странный звук, который на самом деле был не здесь, это даже был совсем не звук, и она почувствовала себя… Потерянной. Она чувствовала себя такой потерянной, и одинокой, и напуганной. Это было как двойное психическое восприятие. Она знала этих людей в каких-то общих чертах, но она также и забыла о них. Она не знала/знала человека со шрамом на лице, и парня, тянувшегося к ней, и девушку с темными волосами и бледным лицом, и другого светловолосого парня. Она видела их с одной стороны — с именами и историями, но это продолжало угасать. Исчезать. Нет. Она никого здесь не знала, и она никогда не чувствовала себя настолько уязвимой и испуганной за всю ее жизнь.

Она хотела вернуться домой.

Там был еще один незнакомец, одетый в броскую старую одежду в Викторианском стиле, словно какой-то стимпанковский подражатель, глядящий на нее большими, темными глазами.

Он потянулся к ней, и она знала, что это не правильно. Знала, что ей нужно убраться подальше от него, в объятья парня.

Другой взрослый седой мужчина отодвинул ее с дороги и впечатал Викторианского мужчину в стену, затем потащил его наружу и дальше по туннелю. Он орал им, чтобы они все следовали за ним Клер не хотела, она не доверяла им, никому из них. Но парень взял ее за руку и сказал:

— Доверься мне, Клер, — и она почувствовала что-то внутри, от чего страх внутри утихал.

Еще одна волна боли врезалась в нее, и она чуть не упала. Всё пропадало, всё, что было, всё…

Она упала на колени и поняла, что она стояла на коленях рядом с человеком со шрамом на лице. Он был в ловушке под упавшей металлической колонной, и это было плохо, очень плохо.

Она попыталась сдвинуть колонну, но он схватил ее за руку.

— Клер, — сказал он. — Выбирайся отсюда. Давай, сейчас же.

Он отпустил и снова полез в мешок, который упал рядом с ним. Он вынул что-то круглое темно-зеленого цвета, размером с яблоко. Граната. Слово пронеслась в ее сознании, и растворилось в тумане. Была какая-то причина, по которой она должна была бояться этого, но она действительно не могла понять, что это было.

Теперь и темноволосый парень стал на нее кричать, подняв ее на ноги. Он посмотрел вниз и увидел ту штуку, гранату.

— Папа, — прошептал он. — Папа, что ты делаешь?

— Выбирайся отсюда, — сказал мужчина. — Я не хочу потерять и тебя тоже, Шейн. Это начинает происходить со всеми, и я не могу этого допустить. Я должен это остановить. Это единственный способ.

Парень стоял там, глядя на него сверху вниз, а затем опустился на колени и положил руку на голову мужчины.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Папа, мне очень жаль.

— Не надо, — сказал мужчина. — Мне нужно немного помочь, и затем тебе нужно будет вывести своих друзей отсюда. Понимаешь?

Парень плакал и дрожал, но он кивнул. Он наклонился и взялся за металлическое кольцо гранаты, а его отец дернул свою руку в другую сторону. Чека вылетела.

— Иди, — сказал мужчина. — Я люблю тебя, сынок.

Парень не хотел уходить. Клер практически тащила его через всю комнату, в том направлении, куда уже ушли все остальные. Они остановились у входа в туннель, и Клер увидела, как мужчина медленно катил гранату по полу, пока она не прижалась к металлу огромному, похожему на Франкенштейна, клубку кабелей, часовых механизмов, труб и клавиатур. Она знала его. Она была почти уверена, что знала, когда он повернул голову и улыбнулся ей.

Его звали Фрэнк. Фрэнк Коллинз.

Фрэнк сказал:

— Прощай.

Клер вскрикнула и дернула Шейна в туннель. Он споткнулся и упал, и она, видимо, тоже, и это к лучшему. В следующую секунду, мир позади них взорвался. Она проснулась от звона в ушах. Все еще тело болело, и ее голова, чувствовалось будто была заполнена аккумуляторной кислотой, но она была жива. И она чувствовала себя… цельной. Снова самой собой.

Когда она задвигалась, то обнаружила, что она была прижата тяжелым, теплым грузом.

Шейн. Она выбралась и перевернула его, обезумев от ужаса, что он ранен, но потом она увидела, как он дышит, и глаза его распахнулись, на мгновение выглядя пустыми и странно удивленными. Они сосредоточились на ее лице. Он что-то сказал, но она показала на свои уши и покачала головой. Она помогла ему сесть, и беспокойно пробежала руками по нему. У него было несколько порезов и синяков, но ничего серьезного.