Рэйчел Кейн - Последний вздох

— Где Амелия? — крикнула Клер Мирнину, который стоял в дверях, все еще отстреливаясь. Он покачал головой. Он выглядел подтянутым и отчаянным, а его глаза светились красным не столько от голода, сколько от страха, подумала она.

Амелия не вышла.

— Мы должны вернуться! — сказала Клер. Обрез Мирнин полностью опустел, он попятился в автобус и захлопнул дверь, когда драуг бросился вперед на них.

— Мы не можем, — сказал он. — У меня кончились патроны. — Его голос дрожал от волнения и казался безжизненным, и он пихнул ее обратно, когда она попыталась протиснуться мимо него. — Нет. Постой.

Магнус стоял в дверях Городского Бассейна. Он держал Амелию, она обмякла, словно кукла.

Магнус поднял ее с тихим триумфом. — Если она нужна тебе, — сказал он, — приди и забери…

Кто-то выстрелил в него. Не Мирнин, потому что у него закончились патроны. Не Амелия, которая беспомощно висела.

Выстрел раздался из мчащегося на высокой скорости пикапа, затем развернувшего с визгом шин на 360 градусов, и Клер узнала его. Мужчины повалили наружу — все вооруженные, отчаянные и являющиеся… людьми.

С Капитаном Очевидность во главе, заряжающим очередной патрон в свой дробовик.

Магнус не упал и даже не закричал, значит стреляли они не серебром, но это, по крайней мере, мешало ему. Он бросил Амелию, и она мягко покатилась вниз по ступенькам в неестественной позе, когда Магнус перевел свои пустые, нечеловеческие глаза на новую угрозу.

И засмеялся.

Мирнин открыл дверь автобуса, бросился, схватил Амелию и запрыгнул обратно, будто перестрелка всё еще продолжалась. — Ну, — сказал он, — кто бы мог подумать, что твои слабоумные друзья в конце концов сгодятся для чего-нибудь. Скажи им, чтобы убирались отсюда, Клер. — Он посмотрел на Амелию и замолчал.

Его глаза за секунду поменяли цвет с красного на черный.

Клер быстро распахнула окно и крикнула мужчинам в грузовике. Они продолжали стрелять. Ну, она попыталась.

— Мирнин? — спросила Клер, задыхаясь от страха.

Он даже не поднял головы. — Поехали, — сказал он. — Вывези нас отсюда. — Это была хорошая идея, поскольку Капитан Очевидность и его друзья закончили разряжать свои дробовики в Магнуса и драугов, и забирались обратно в кузов своего пикапа, двигатель которого ревел. Клер запрыгнула на водительское сиденье, завела Блодмобиль и поехала за пикапом, когда он тронулся с места. Ей было не угнаться за ними, но это было неважно. Пикап мчался к окраине города, а она не намеревалась туда ехать.

Она повернула и направилась к Площади Основателя.

— Она жива? — спросила Клер, когда Мирнин сел рядом на пассажирское сиденье, бережно держа Амелию на руках. Сейчас она казалась такой бледной, словно мраморная статуя. Ее глаза были закрыты.

— Пока, — сказал он. Он оттянул воротник черной рубашки, и Клер увидела две огромные черные дыры в коже, в три или четыре раза больше самого неприятного укуса вампира, что она когда-либо видела. — Нет никакого лекарства против укуса главаря драугов.

На Площади Основателя было тихо. Полицейские снова установили свой кордон, противостояние с разъяренной толпой закончилось, лишь несколько разбитых машин слева свидетельствовали о произошедшем событии.

Всё вокруг имело вид какой-то кошмарной неподвижности. Клер направила Блодмобиль к тротуару и припарковалась. Мирнин молча встал с Амелией на руках.

Оливер преградил ему путь, когда тот повернулся к двери.

Оливер был все еще бледен, его сотрясала дрожь, но, по крайней мере, он не казался безумным: он вытер лишнюю кровь, которую выпил залпом, но кое-где на коже еще остались темно-красные следы. Ничего не говоря, он протянул руки, и Мирнин, поколебавшись, протянул ему Амелию.

Оливер закрыл глаза на мгновение, потом кивнул и вынес ее наружу.

Наоми последовала за ним, ее движения были медленнее, нежели Клер когда-либо замечала у вампиров. Мирнин помог ей спуститься, что выглядело бы галантным, если бы не его наряд, который подошел бы больше какому-нибудь сумасшедшему бродяге, чем рыцарю в доспехах, хоть и запятнанных.

Это относилось почти ко всем вампирам, которых они спасли. Клер встала и пошла по автобусу. Она остановилась, когда добралась до Шейна, который лежал на диване для сдачи крови. Он стер с себя кровь, но ей удалось разглядеть кровоточащие следы укусов на его лице и руках. Выглядел он ужасно, подумала она, и захотелось разрыдаться дикими криками и всхлипами. Кое-как, ей удалось совладать с тобой.

Он сел и протянул руки, и она рухнула прямо ему в объятия. Он поцеловал ее, и, хотя у него все еще был привкус бассейна и всего этого кошмара, она погрузилась в поцелуй, потому что за ним был Шейн, он был жив, он жив.

И она тоже.

Она осознала, что он дрожал, но при этом пытался утешить ее успокаивающими поглаживаниями по спине, нежным прикосновением к ее лицу.

Никто не пытался заговорить.

Майкл пронес Еву мимо них. Ей на шею была наложена толстая повязка, но кровотечение, кажется, прекратилось, и с ней, похоже, все было в порядке. Она обняла его, а ее голова пристроилась на его плече, и Клер показалось, что она никогда не видела такого взгляда, какой был у Майкла на лице — эта сложная смесь жестокости, любви, страха и сожаления.

Он казался почти таким же хрупким, какой была Наоми, но он всё равно держал ее на руках.

— Что мы собираемся делать? — прошептала Клер. — О Боже, Шейн, что мы можем сделать?

Он покачал головой, вздохнул и прижался губами к ее волосам в нежном поцелуе. — Мы победим, — сказал он. — Это наш единственный выбор. Я не знаю как, и я не знаю какой ценой это будет достигнуто. Но мы победим.

— Да. — Голос был хриплым и тихим, но принадлежал он Оливеру. Он стоял в дверях, и Амелия все еще была у него на руках. — Теперь нет никакого выдора. Мы воюем с ними за Морганвилль. За всех нас. — Он посмотрел на Амелию. — И цена будет высокой, мистер Коллинз. Она действительно будет очень высокой. А теперь пошли. Здесь будет не безопасно, да и солнце восходит.

Клер не хотелось вставать, но она именно так и поступила, и помогла Шейну. Оливер смотрел на них мгновение, потом покачал головой.

— Что? — спросил Шейн.

— Я совершенно не понимаю людей, — сказал он. — Почему вы делаете это для нас?

Шейн обменялся взглядом с Клер, и пожал плечами. — Это должно быть сделано, — сказал он. — И вы нужны нам, чтобы остановить Амелию от вытаскивания чеки из бомбы Морганвилля. Она собирается убить нас всех.

Оливер вздохнул. — А с чего ты решил, что я этого не сделаю?

— Потому что ты боец, — сказал Шейн. — Как и я. И теперь ты у руля.

— О, поверь мне, тебе это не понравится, — сказал Оливер с его легким старым кислотным тоном. — Мы даже не начали бороться.