Иннокентий Соколов - Бог из глины

Осторожно, стараясь не делать лишних движений, Сергей поставил здоровую ногу на нижнюю скобу. Руками он схватил скобу, которая была на уровне глаз.

Отлично. Теперь подтянуться. И…

Взрыв. Воронка, засасывающая непослушный разум, в серый вихрь равнодушного созерцания вечности. Нет, только не сейчас. Держись, ну давай, держись!

Как больно!

Сергей повис, обхватив обмороженными пальцами скользкий металл. Одна скоба — маленькая победа, осталось еще три!

Ну что же, малыш, покажи-ка тетеньке с косой фигу.

Сергей схватился за следующую скобу, и понял, что не может больше двигаться.

Отчаяние затопило шлюзы, и хлынуло горькой волной, сбивая с ног, заставляя разжать пальцы, и навеки остаться в этом колодце.

— Сереженька… — неясное эхо детских воспоминаний.

Голос звучащий все ближе и ближе.

— Сережа!

Злость огненным штопором ввинтилась в мозг, разлетаясь огненными брызгами.

— Иди к черту!!! — Прорычал он и подтянулся, нащупывая ногой следующую скобу…

Между забором и задней стеной гаража было полно разной дряни. Ржавое железо, битое стекло, все это обильно заросло чистотелом и ромашкой.

— Ну что?

— Вот… — Сашка достал из сумки бутылку портвейна. — Только штопора нет.

— Смотри! — Сережка вынул из кармана огромный шуруп.

С трудом они завинтили шуруп, правда, пришлось сбегать в гараж за отверткой. Поднатужившись немного, Сашка вытащил шуруп вместе с пробкой. Вместо рюмок, решили воспользоваться целлулоидными коробочками из-под плавленого сыра.

— Ну как?

— Ох, и кислый же зараза!

— Ты пей! Кислый…

Товарищи пили, не закусывая, сплевывая вязкую слюну. После того, как они опорожнили бутылку, Сашку вырвало прямо здесь, на кусок шифера…

Сергей посмотрел вверх. Он стоял на второй скобе, держась за верхнюю. До края оставалось всего ничего. Он протянул руку и нащупал кольцо чугунного круга, на котором когда-то лежал люк. Приподняв голову, он сумел рассмотреть мерцающие, равнодушные звезды, которые медленно поплыли куда-то вдаль.

— Ну что, малыш, ты готов?

— Готов, вот только нет сил, чтобы подтянуться на руках.

Пространство колодца наполнило противное кудахтанье. Вздрогнув, Сергей понял, что это смеется он сам. Он, конечно, поможет руками, ухватившись онемевшими пальцами за кольцо люка, но основной упор будет на ноги. На бедные, больные ножки!

Сергей представил, как яркие прожекторы разогнали тьму, наполнив светом колодец, осветив его искалеченное тело, отбросив на стену угловатую, изломанную тень. На трибунах болельщики, с восторгом взирают на смельчака, рискнувшего бросить вызов самой судьбе. Огромный амфитеатр, уходящий в поднебесье с колодцем в центре, в котором находится он — главный игрок сезона. Специалист по преодолению трудностей, опытный покоритель колодцев — Сергей!

Вверху, на трибунах, застыла тишина. Миллионы грудей вдохнули воздух, и с восхищением затаили дыхание в ожидании действа. За стеклом сидят комментаторы, от внимания которых не ускользнет ни одна мелочь.

— Здравствуйте многоуважаемые болельщики и гости. Давайте вместе поприветствуем нашего игрока. Вся страна сегодня болеет за него. Камера сейчас показывает его родителей, а вот жена, и родители жены. Все они, конечно, в этот день волнуются и переживают.

— Вы чувствуете, как нервничают болельщики, какая тишина стоит на трибунах?

— Ну, конечно же, коллега, но мы то знаем, что наш сегодняшний игрок не подведет. Сергей готовился к этому моменту, посвятил много времени тренировкам…

— Давайте же посмотрим на игровое поле, я думаю, игрок уже готов к показательному выступлению.

— Вы слышите, как на трибунах скандируют имя нашего игрока?

— Ну что же пожелаем Сергею удачи, а наш сегодняшний спонсор…

Усилием воли Сергей заставил себя прекратить смех.

Пора!

— Наверно будет немного больно, а как думаешь ты?

— Ну, разве что совсем немного…

Сергей поднял здоровую ногу, на секунду перенеся вес на сломанную. В глазах потемнело, боль прошла радугой, соединив ярость бытия и смертельную усталость забвения, оставив маленькие искорки на периферии сознания, где-то там, за границей восприятия. Нащупав носком следующую скобу, он рывком подтянулся руками, и послал тело вверх, отталкиваясь здоровой ногой от скобы. На секунду, потеряв опору, он беспомощно зашарил руками, по земле, пока не ухватился за кромку кольца.

— Посмотрите, он сделал это!

Болельщики дико взвыли в пароксизме восторга. Живая волна пошла по кругу, разбрасываясь орешками и попкорном.

— Сергей! Сергей!

Сергей улыбнулся, чувствуя, что взмывает куда-то к небесам…

— Села птичка на песок, клювом вымыла носок, чистит свои перышки, и летит к Сереженьке…

— Мама, а почему папа не приходит?

— Папа сейчас далеко, но он обязательно приедет…

— Правда, ты обещаешь?

— Ну, конечно же, малыш. Спи.

Сон, ласковая дрема, и тихий звук открываемой дверцы…

Сергей стоял, прижавшись к стене колодца, расставив локти в стороны, положив ладони на промерзшую землю, которая теперь была на уровне подбородка.

Осталась одна скоба.

Чуть повернув голову вбок, он увидел дом. Окна нужной квартиры светились ровным светом, в котором чувствовалось до боли родное, непостижимое тепло. Слезы катились по щекам Сергея, замерзая кристалликами льда на ресницах. Он плакал, радуясь тому, что обрел свет, покинув злобную тьму колодца.

Сергей уперся в землю локтями, и приготовился оттолкнуться здоровой ногой. В груди что-то щелкнуло, и Сергей, с ужасом, понял, что ползет назад, в бездонную пасть проклятой норы, в алчное чрево колодца.

— Сереженька! Не задерживайся, я жду тебя здесь, внизу.

Тихий каркающий голос, который раздался из колодца, заставил поджать пальцы. Он потихоньку сползал назад, хватая пальцами землю, срывая ногти.

— Сережа, Сереженька…

Стиснув зубы, не обращая на боль в подбородке, Сергей подтянулся на руках, чувствуя, что мир сдвинулся, и начал рассыпаться, опадая вниз разноцветными фрагментами головоломки. Нащупав скобу, он оттолкнулся, и преклонился через край колодца. В грудь, словно залили ведро царской водки. Опаленная плоть, задымилась, отваливаясь кусками. Сергей лежал на земле, прижавшись к ней щекой, ощущая каждую неровность, покрытой наледью поверхности.

— Ну а ты когда нибудь делал это?

— Да сто раз!

— А это не больно?

— Не.

— А может быть не надо? Давай в следующий раз.

— Да не бойся, все будет нормально, вот увидишь…

— Я боюсь…

— Не бойся, сейчас, подожди…

— Ой, мамочка…

— А…

Сергей изогнулся дугой и погреб руками, пытаясь вытащить нижнюю часть туловища из колодца. Сломанная нога отозвалась острыми всплесками боли, словно в кость завинчивали шуруп. Охнув, Сергей перевалился через край, и пополз, оставляя позади разочарованную утробу колодца. С трудом перекатился на бок. Холод укутал его пеленой, укачивая, убаюкивая, приглашая в свою ледяную спальню. Большие белые мухи накрыли теплой простыней. По телу разлилось приятное тепло…