Эдвард Уайт - Дом кошмара

Я был в темноте, такой кромешной, будто оказался заперт в склепе. Тем не менее дрожь от кошмара тотчас ушла, мои нервы успокоились, и я понял, где находился, и не почувствовал ни малейшего приступа паники. Я перевернулся и почти сразу уснул снова. Потом у меня был настоящий кошмар, не похожий на сон, а ужасающе реальный — это были неописуемые муки бессмысленного страха.

В комнате было Нечто; не свинья, не какое-либо другое создание, имеющее название, а Нечто. Оно было крупным, как слон, заполняло комнату до самого потолка, имело форму, похожую на дикого борова, вставшего на дыбы, крепко упершись перед собой передними лапами. У него была разгоряченная красная слюнявая пасть, полная огромных клыков, челюсти жадно двигались. Сгорбившись, оно двигалось вперед, дюйм за дюймом, пока его громадные передние лапы не ступили на кровать.

Кровать смялась, как влажная промокашка, и я ощутил массу этого Нечто на моих ногах, моем теле, моей груди. Оно хотело есть, и я был тем, чего оно желало. И оно собиралось начать с моего лица. Его истекающий каплями рот становился ближе и ближе.

Потом беспомощность сна, которая не позволяла мне кричать или двигаться, внезапно отступила, я завопил и проснулся. В этот раз ужас был силен и не собирался отступать.

Приближался рассвет: я смутно различал треснувшие, грязные оконные стекла. Поднявшись, я зажег огарок и две новые свечи, торопливо оделся, стянул ремнем мой раздавленный чемодан и поставил его на крыльцо напротив стены у двери. Потом я позвал мальчика. Вдруг я понял, что не называл ему своего имени и не спрашивал, как зовут его.

Позвав его несколько раз, ответа я не получил. Я и так натерпелся от этого дома и все еще был охвачен ужасом того кошмара. Прекратив кричать и искать его, я вышел на кухню с двумя свечами. Сделал глоток холодного кофе и зажевал его булкой, так как уже затолкал вещи в корзины. Затем, оставив на столе серебряный доллар, я вынес корзины на крыльцо и бросил их к чемодану.

Уже достаточно посветлело, чтобы видеть, куда идти, и я вышел на дорогу. Обломки автомобиля уже начинали ржаветь от ночной росы, что делало их вид еще более безнадежным. Как бы то ни было, они были совершенно нетронуты. На дороге не было следов колес или копыт. Высокий белый камень, неопределенность которого привела к моему несчастью, стоял, как страж, напротив места, где я опрокинулся.

Я начал искать кузницу. Солнце возвысилось над горизонтом прежде, чем я ушел далеко, и почти сразу начало жечь. Поскольку я шел прямо под ним, мне стало очень жарко и, кажется, я прошел более десятка, а не шесть миль, прежде чем достиг первого дома. Это был новый каркасный дом, опрятно окрашенный, вблизи дороги, с побеленным забором вдоль сада перед ним.

Я собирался открыть ворота, когда большая черная собака с витым хвостом выскочила из кустов. Она не лаяла, а стояла в воротах, виляя хвостом и рассматривая меня дружелюбным взглядом, пока я медлил, положив руку на замок и взвешивая ситуацию. Собака могла быть не такой дружелюбной, как казалась, и ее вид помог мне понять, что кроме мальчика я не видел ни души вокруг дома, где провел ночь; ни собаки или кошки, ни даже жабы или птицы. Пока я размышлял над этим, из-за дома вышел мужчина.

— Она кусается? — спросил я.

— Не-а, — ответил он. — Не укусит. Входите.

Я рассказал ему, что попал в аварию на автомобиле и спросил, не мог бы он отвезти меня в кузницу и обратно к месту крушения.

— Ага, — сказал он. — Рад помочь. Сейчас запрягу лошадей. Где вы разбились?

— Перед серым домом в шести милях отсюда, — ответил я.

— Это тот большой каменный дом? — уточнил он.

— Он самый, — согласился я.

— Вы проезжали мимо моего дома? — удивленно спросил он. — Я вас не слышал.

— Нет, — сказал я. — Я приехал другим путем.

— Кажется, — размышлял он, — вы должны были разбиться где-то на восходе. Ехали через горы в темноте?

— Нет, — ответил я. — Я ехал вчера вечером и разбился на закате.

— На закате! — воскликнул он. — Где же, черт подери, вы были всю ночь?

— Я спал в доме, у которого разбился.

— В том большом каменном доме среди деревьев? — спросил он резко.

— Да, — ответил я.

— Как? — его голос взволнованно дрожал. — Дом же населен призраками! Говорят, если едете мимо него в темноте, то не сможете сказать, на какой стороне от дороги стоит большой белый камень.

— Я не мог этого сказать даже до заката, — сказал я.

— Ну вот! — он вскричал. — Посмотрите-ка на это! И вы еще и спали в том доме! Правда, спали?

— Спал неплохо, — сказал я. — Не считая кошмара, я спал всю ночь.

— Ну ладно, — отметил он. — Но я не зашел бы в тот дом ни чтобы завести там хозяйство, ни чтобы поспать ради моего же спасения. А вы еще и спали! Как же, черт подери, вы туда вошли?

— Мальчик привел меня, — ответил я.

— Какой мальчик? — спросил он, его глаза странно устремились на меня, это был поглощенный интересом взгляд сельского человека.

— Коренастый, веснушчатый мальчик с заячьей губой, — сказал я.

— Говорил, будто у него полный рот каши? — допытывался он.

— Да, — сказал я, — тяжелый случай волчьей пасти.

— Здорово! — воскликнул он. — Никогда не верил в призраков и даже наполовину не верил, что они обитают в том доме, но сейчас я знаю наверняка. А вы там еще и спали!

— Не видел я никаких призраков, — раздраженно возразил я.

— Вы точно видели призрака, — с торжеством ответил он. — Тот мальчик с заячьей губой уже полгода как умер.