Синеусов Владимир - Тень Города

— Глубоко извиняюсь, мисс Васильева, но мне кажется, мы приехали сюда не за этим! — притворно кашлянув, вкрадчиво сказал дипломат.

— Ты посмотри, следом за боевой микроволновкой, ещё и этот стал нас жизни учить! Извините, Нилсон, сорвался. Мы действительно устали. Вы не представляете как. Два дня бегства и ожидания кто когда, как и из-за какого угла… Вы с нами и полусуток не пробыли, но, думаю, насмотрелись достаточно.

— Вы мне определённо нравитесь, Владимир!

— Стокгольмский синдром, мистер Нилсон. Это быстро пройдёт.

— Называйте меня Джерри. Я уже давно не ваш заложник. Когда в нас стреляли те гангстеры, которых вы назвали каким-то странным словом, я прекрасно понял, что стал таким же ненужным свидетелем как и вы. И для генерала Абрамова и его друзей из вашего правительства, и для тех в ЦРУ, кто теперь будет активно скрывать участие в попытке переворота. Так что — теперь мы в одном дерьме…

— В одной лодке, Джерри. Хотя, в полном дерьме — с вами не поспоришь.

— Но, Владимир, почему мы медлим? — удивлённо спросила Анна.

— Мы ждём рассвета. Я должен узнать то, что видел три с половиной тысячи лет назад…

— Когда? Простите, но вы давно не были у психоаналитика?

— Три с половиной тысячи лет. И зачем, мистер Нилсон, когда у меня есть такой очаровательный психолог! — пошутил Владимир, ласково потрепав волосы Анны, — а после того, что вы скоро, дай-то Бог, увидите, боюсь вам тоже понадобится личный «доктор Фрейд»!

Розовая вспышка возникла на восточном горизонте. Начинался рассвет. Первые лучи отразились в западных облаках, где-то там, над Азовским морем. Владимир всматривался в восточный горизонт.

Бледный розоватый свет залил поросшие редким лесом холмы. Амен-Хотп стоял, раскинув руки навстречу солнцу. Он приветствовал Рождение Света. Двое жрецов и шестнадцать воинов преклонили колена пред рождающимся Ра. Хранитель Печати повернулся лицом к северу. Два обелиска-колонны возникли из пустоты в рассветном сумраке. Внезапно, их навершия из тускло мерцающего, отразившего розовый свет, электрона, вспыхнули золотым огнём, вдруг превратившимся в ослепительно-синий свет. И открылся Великий Четвёртый Храм Врат Нетеру…

«Господи, господи! Ничего не изменилось!» — Владимир видел те же холмы на востоке, залитые таким же розоватым пламенем рассвета, только лес стал реже и темнее, только шоссе, с мерцающими вдалеке фарами машин, говорило о том, что они в настоящем. Он обернулся к северу. Не было величественных обелисков, только холм, поросший травой и кустарником. Но он вспомнил . Всё. «Вспомнил!!!» — крик Владимира вернулся эхом, разлившимся и вернувшимся со стремительно белеющего неба.

— За мной, быстрее, быстрее! — Владимир обернулся к своим спутникам.

— Куда? — полушёпотом спросила Анна, удивлённо смотря на Владимира, на мгновение ей показалось, что это не он, что не голубые глаза Владимира, а чёрные глаза древнего жреца в золотой парадной броне и короне Хранителя Врат смотрят на неё из бездны тысячелетий. И розовое пламя рассвета заливает драгоценные доспехи и пектораль со священными символами. Наваждение исчезло…

— Куда, куда — я же сказал за мной! — Владимир подбежал к подножию холма, остановился на мгновение, отошёл чуть правее. Все трое устремились за ним.

— Здесь! — сказал Владимир, указывая на молодой кипарис.

— Но, мистер Синеусов, вы так уверенно говорите… ваши предположения строятся на древних текстах, или даже… я даже не знаю, как это назвать… И на единственном, найденном спутниками крупном монолитном выходе породы, в районе порядка квадратной мили! А если?

— Он знает… Владимир знает! — уверенно сказала Анна.

— Таня, можешь по-быстрому выдернуть этот кипарис? Очень хорошо, что тут это деревцо, а то бы нам пришлось раскапывать вход вручную. А дерево растёт прямо на плите.

— Какой плите, Владимир, я вас не…

— Дёргай его Таня!

Восемнадцатая ухватила дерево со стволом сантиметров в пятнадцать, рванула его на себя и вверх, так, что туфли ушли в землю по щиколотку, вырвала и отбросила пятиметровый кипарис вместе с неглубокими корнями. Владимир с Анной тут же подбежали к ней. Нилсон, широко открыв глаза, смотрел на робота, с ужасом подумав о том, что она могла бы с ним сделать, когда он напал на боевую машину в грузовой кабине вертолёта, думая, что она просто телохранительница Владимира и Анны, пусть и очень тренированная, но достаточно хрупкая девушка. Правда, он быстро справился со своими чувствами (хотя ему всё так же было не по себе) и подбежал к месту, на котором росло дерево. То, что он увидел, напрочь выбило из головы американца неприятные мысли.

Гладкая, почти полированная поверхность камня, хоть и грязная от земли, нанесённой на неё за тысячелетия, но явно рукотворная. Сквозь грязь были ясно видны ряды символов, в которых каждый, мало-мальски грамотный человек мог узнать египетскую иероглифику. Таня достала небольшую канистру и мощный насос, и направила шланг на плиту. Капли жидкой грязи забрызгали лица людей, но, не обратив на это внимание, они восхищённо смотрели на засверкавшую розовым в рассветных лучах поверхность полированного камня.

«И свершилось назначенное — недостойные захватили земли Та-Кем, и последние Жрецы Врат возложили Печать именем Хора. И да не войдёт недостойный в Великий Четвёртый Храм, как и в любой из Девяти Храмов Врат! И будет Печать хранить Врата от нечестивцев, пока не явится Хранитель Печати — воин Великой Страны под Северным небом, и откроет Врата Нетеру, чтобы сокрушить их, получив Знание. И войдут живые в Храм Вечности. И призовёт он Богоравного, и один из них явится на зов его из света Маат и даст ему Оружие Света. Когда возложит знающий Печать Крылатой Богини на Имя Её, и возродит Храм и возожжёт Зеркало Атума, чтобы разрушить, открыв Врата в Городе Тайны!»

Владимир прочитал вслух и отшатнулся от плиты, ему стало не по себе, когда он понял, что это даже не пророчество, — а записка, адресованная ему, Бог знает, через сколько тысячелетий. Анна и Нилсон внимательно слушали его слова, американец, похоже не верил своим глазам, пока не опомнился сам и не вывел из транса Владимира.

— Shit! What's mean to burn an atomic mirror?

— Вы не так поняли, бигбум нам пока не грозит — зеркало Атума — Бога-творца, Шутника и Поджигателя, нажавшего кнопочку, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. И вот уже двадцать миллиардов лет как смотрит и думает, вот блин, что же я наделал-то! — сказал Владимир, улыбнувшись, — и не ругайтесь в Храме, иначе вам на голову упадёт древнеегипетский кирпич.

— Володя, над такими вещами не смеются! — сказала Анна, не отрывая глаз от плиты.

— Аня, а что мне плакать? Ты поняла, кому адресована эта записка?!