Синеусов Владимир - Тень Города

— Но Сербии и Ираку вы помогали напрямую?

— Дело было, хотя помощью назвать это трудно. Их лётчики на старых МиГ-29 и так творили чудеса, сбивая по три-четыре машины НАТО на одну потерю, даже некоторые антикварные МиГ-21 имели не одну победу, — настоящих асов было больше, чем самолётов. А Город… Когда в кузовах грузовиков с гуманитарной помощью вместо продуктов вдруг оказывались ящики с Р-77 и Р-27АЕ, — после пересечения границы Югославии и прохождения досмотров их запихивала туда Катапульта, — по сравнению с древними Р-27Р, а то и Р-24 которыми воевали сербы — небо и земля. Мы не могли допустить создания террористического анклава в центре Европы — это уже Предельная Черта, ведь после Косово — Македония, а после Македонии в планах УЧК была Италия! Тут и Чечни хватает! И с этого начался раскол НАТО. А в Ираке… СВР облажалась и дальнейшая поддержка иракцев утратила всякий смысл. То, что мы делаем теперь — впрочем — вы сами примете в этом участие — булавочные уколы не имеющие ни стратегического, ни даже тактического значения. Что такое раз полгода сжечь пару единиц бронетехники? Нам просто необходимо обкатать новые машины в боевых условиях — не больше. Тестирование в условиях противодействия новейших образцов ПВО. Это не в Чечне за боевиками гоняться — только керосин жечь.

— Это, конечно, да… — Владимир согласно кивнул.

— А свои потери они скрывают, — генерал упредил вопрос Владимира — промелькнёт после подобного тестирования новость, что БМП и «Хаммер» подорвались на фугасе боевиков — так — для иллюзии достоверности, у них ведь нет аналога нашего «Комитета солдатских матерей», а когда люди разобщены, они думают, что только их сын сгорел в «Абрамсе» при тестировании, и даже не подозревают, что вместе с ним погибло ещё несколько человек. И это нам на руку. Они даже не чиркнут ноту Сирии или Ирану, на которых грешат, так как нота протеста означает признание потерь. А для американского обывателя такая информация считается вредной, — генерал улыбнулся, — Американцы создали себе вместо светского и стабильного, пусть тоталитарного Ирака, террористический анклав, на подобии талибского Афгана, причём исключительно антиамериканской направленности, растут цены на нефть, подрывая экономику США и укрепляя нашу, их армия увязнет в этих песках на десятилетия… Сейчас нам остаётся только сидеть и ждать, когда созревший плод упадёт в руку, так же как с Украиной и Грузией.

— Если честно, не ожидал от вас такого цинизма, товарищ генерал, — Владимир покачал головой.

— Это не цинизм — хуже — это геополитика, — генерал печально улыбнулся, — а потом… Мы, смотря на мир из своей Иллюзии, мы тоже наблюдатели , и, в принципе, нас почти ничего не отличает от тех, кто наблюдает за нашей планетой в иллюминаторы своих тарелочек. Только они из другого пространства, — а мы — фактически из другого времени… Но главное — чтобы никто не узнал о нашем существовании.

— С вами трудно не согласится! Но, всё-таки, как Чёрный Король или его хозяева узнали об Иллюзии, это кажется просто невозможным! — Владимир вернулся к более актуальной проблеме.

— Глупость, Володя, элементарная человеческая глупость и амбициозность — самое страшное оружие.

— А если поконкретнее?

— А поконкретнее — танкист полковник, руководивший обкаткой Т-90ых, вооружение и защита которых дополнена, так сказать, продуктами Иллюзии, захотел стать генералом. А для этого идиотина в погонах решила, что его начальник и собутыльник — генерал бронетанковых войск должен стать главкомом СВ. Разыграв Иллюзию в качестве туза в рукаве. Ну не дошло до его мозгов, что Иллюзию нельзя использовать, как разменную монету, что туз выпадет из рукава и превратится в джокера, который побьёт всю колоду и сломает игру! Вот и протащил он в город мобильник с фотокамерой, наделал снимков, затем — снова выехал, организовав себе вызов в Выборг, а не в Питер, чтобы было меньше подозрений, зашёл в интернет-кафе и выложил фото из Города: некоторых систем, Основного Блока и, даже Катапульты (хотя он и сам не знал по уровню допуска, что снял), на мыло собутыльника генерала. Снабдив соответствующим комментарием. Ну — недоглядели наши, — генерал развёл руками, — да и хитёр был гад, хотя и дурень — бывает и так. И шеф его оказался не намного умнее — решил этот козырь разыграть. Наши люди в Москве замяли всё с потрясающей быстротой, но утечка произошла. На уровне какого-то министерства. А министр, наверняка ещё из «ельцинских мальчиков», скинул комментарии и фотки ЦРУ. Там не поверили, слава тебе, Господи, но проверить решили. Министр получил заказ, спелся с кем-то из спецслужб, которого мы именуем Чёрным Королём, а дальше, Король-то наш решил извлечь из ситуации свою выгоду — использовать Иллюзию, интерес потенциальных друзей и союз с либерастами для своих наполеоновских планов, что дальше, ты знаешь сам. Видно Король решил, что баланс твоего аналитического ума и исполнительности ему подходит…

— А вот вашего ума, Александр Петрович, они не учли, ну не подумал Чёрный Король, что вы сразу откроете мне все карты! — Владимир посмотрел генералу в глаза, — неожиданный, но, единственно правильный ход.

— Спасибо за комплимент. Впрочем, я заболтался — вам всё же надо хорошенько отдохнуть, — Васильев приподнялся и пожал Владимиру руку.

— Ну что же — к пол пятому буду на аэродроме Иллюзии, — Владимир, выходя оглянулся. Генерал смотрел в окно и не видел его. О чём он думал?

У Васильева было очень хорошее снотворное, почти незаметно и очень мягко вырубившее Владимира. Он расслабился, разделся, лёг на кровать, которую прозвал для себя «вертолётной площадкой», и быстро уснул.

Кошмары вернулись. Подсознание сработало как предохранитель, стерев из памяти сон, но Владимир смутно помнил его суть, точнее, даже догадывался — прошлое возвращается.

Он думал, что сильнее власти предмета ничего нет, если уж Гостя не смогла выбить из головы генеральская отрава с пентатолом и амфитамином. «Нет, лучше уж каждую ночь оказываться в шкуре «египетского Малдера»» — подумал Владимир.

Серое безоблачное северное небо говорило о том, что уже довольно поздно. Владимир посмотрел на наручные часы — полдесятого.

«Ещё полтора часа до встречи с Анной! — надо как-то перекантоваться, в ресторан зайти, что ли, главное — не оставаться наедине со своими мыслями и воспоминаниями!»

Быстро одевшись, Владимир спустился в холл и направился в ресторан. На этот раз он надел очки, и обращал внимание на горящие глаза попадающихся ему «моделей», но вскоре снял их — Анна была права, это больше нервировало, чем придавало уверенности. Портье тоже был из них , — вот почему лейтенант Петров разговаривал с ним как с дрессированным псом.